Страшно любимая (СИ) - Штаний Любовь В.

Глава 29. Расплата за тайны. Мирта

— Боюсь, у вас просто нет другого выбора, — устав от препирательств, экзекутор, представившийся Колином Шорг Майлином, перешёл от уговоров к озвучиванию неприглядной истины.

А я так надеялась этого избежать! Уже не рассчитывала, но ещё надеялась. Упрямо, истово и совершенно неоправданно. Бублик горелый, пустота и все ругательства разом! Вот так и начинаешь завидовать дурам.

Поджав губы, я медленно выдохнула, потому что, если честно, очень хотелось орать и брызгать слюной. Оно, конечно, бессмысленно, зато приятно. В смысле, от души оплевать гадского менталиста буквально жаждала всем своим существом! До зубовного скрежета и сожалений на тему того, что я не верблюд из зоопарка, куда в детстве мама водила. А ещё лучше стать бы ольху из восьмого сектора! Тех самых, чья слюна не только обильна, но ещё и чесотку вызывает, которая ни одним препаратом не лечится аж целых восемь суток.

Допрос прошёл относительно хорошо. От постоянных сканирований голова гудела, но и только. Всего лишь охрипла, зато наличие магической клятвы посланник службы безопасности Гессы подтвердил. Я юлила как могла. Участие Сэлинея в процедуре подмены «якоря» Колин Шорг Майлин то ли не просёк, то ли предпочёл не заметить. Во всяком случае, на лжи меня ни разу не поймал, а через пару часов и вовсе рассыпался в дифирамбах и благодарностях за спасение Роберта.

Это для начала. А вот после как раз «спасение» вышло мне боком. И дело не в Роберте как таковом. Не то чтобы правительству Гессы было плевать на жизнь и душевное здоровье соотечественника, но способ, которым сие удалось сохранить, впечатлил акронов очень сильно. Катастрофически, чтоб их!

— Мирта, вы же умная девушка. Уверен, прекрасно всё понимаете, — отринув маску любезности, проговорил акрон с недобрым прищуром пронзительно-голубых глаз.

Я понимала. Жаль, легче от этого не становилось.

Акроны сочли за благо прибрать меня к рукам. Сразу в нескольких качествах — страховочный якорь для капитана, специалиста в интересующей их области и лорри, который слишком много знает. Моим мнением, похоже, интересоваться они не собирались от слова «совсем». Я испробовала всё — косила под дурочку, давила на жалость, сетовала на неблагодарность и сыпала аргументами один другого краше. Без толку.

Опытный интриган отбивал любые попытки выкрутиться с любезной улыбкой и непоколебимой уверенностью в своём праве.

Здоровье не ахти? Ах, на Гессе такие замечательные больницы и санатории! В благодарность за оказанную помощь меньшее, что акроны могут сделать для меня, так это обеспечить наилучший уход и специалистов для полноценного обследования и лечения.

Мои родственники будут против? Ну, так ничего страшного. Если уж они настолько доверяют доченьке, что отпустили её в столь опасное для жизни путешествие, отсутствие известий от меня их не слишком обеспокоит. А чтобы я не чувствовала себя виноватой, спецслужбы позаботятся, чтобы известия были. В любом количестве и качестве. И мне даже не придётся утруждать себя составлением сообщений. Об этом тоже позаботятся. А надо будет, и всех родных скопом «переправят» на планету. Это не составит труда.

Скотина голубоглазая, чтоб его! И шантаж, и угрозы в одном бисквите, а сверху толстым слоем вежливая не благодарность — угодливость почти. Гад.

Руки бы мне оторвать и голову отвернуть. Или набить её опилками по самую маковку, чтоб не лезла с умными мыслями куда не просят. Спрашивается, кому я сделала лучше, воплотив в жизнь свою дикую идею? Да, женой Роберта стала Нелли, но толку-то? Меня всё равно запрут на Гессе. И если статус супруги блондина давал хоть какие-то привилегии и гарантии, то роль подопытного кролика предоставляла куда больше неприятностей и меньше свободы.

Прежде моей клеткой обещала стать вся планета, теперь — конкретно клетка, то есть комнатушка при каком-нибудь исследовательском институте без права покидать территорию оного. Алукарда, кстати, тоже никто отпускать на все четыре стороны явно не собирался. Нам обоим светило пожизненное заточение в четырёх стенах.

Ну и пустота с ними! Не мытьём, так катаньем, а я выберусь из этой передряги. Придумаю что-нибудь.

— Хорошо, — уже почти засыпая от усталости и бессилия, я смирилась с неизбежным и согласно тряхнула подбородками. — Если вы так настаиваете, мы посетим Гессу.

К слову, Роберт и Нелли уже были там два часа как. Надеюсь, хотя бы у них всё будет отлично. Самое смешное, им-то со временем вылет с планеты наверняка одобрят. Нелли ведь не акронка, а Роберту рядом с ней безумие не грозит. И вот они улетят, а для меня космос на веки вечные станет несбыточной мечтой. Прямо в традициях тайсов. Интересно, а мама порадовалась бы, узнай, что доченьку приковали к твёрдой земле, как и предписано обычаями её родного мира? Не уверена.

Пропустив мимо ушей несколько заковыристых фраз менталиста, я усилием воли отогнала туман сомнений, собралась с мыслями и вступила в игру. Вообще, речь акронов изобиловала красивостями. Ещё пару недель назад играть словами их языка было бы для меня сложновато, но не теперь. После общения с Алукардом это не представляло проблемы. Ведь акроны лишь украшают свою речь витиеватостями, в то время как цаце практически погребают суть под грудой виньеток, вензелей и фестончиков. С непривычки и лопатой не докопаешься.

В общем, к тому моменту, когда я уломала-таки Шорг Майлина расщедриться на гарантии для Уляня, Сони и остальных, голосовые связки практически сдохли. Отходить от правды я не могла, поскольку любой мало-мальски квалифицированный менталист поймал бы меня на вранье в два счёта, а сидящий напротив мужчина явно относился к сливкам службы безопасности. Там неумёх и дурней не водится. По крайней мере, среди работающих «на земле».

Ну да не суть. Главное — моё нежелание выворачивать душу и голову наизнанку менталисту были понятны, и недоговорённости подозрений не вызвали. Потому пришлось раскорячиться по полной программе — надавить на принадлежность каха к правящему роду и значимость жизни Сони для верхушки Союза, а также не то чтобы рассказать, но намекнуть на включённость Фурга в работу весьма влиятельной, хоть и секретной организации. При упоминании Мефисто и Сэла я только многозначительно закатывала глаза, морщила нос и дёргала ушами, подводя к мысли, что и тут тоже всё ой как непросто. Несла что угодно, лишь бы звездолёт отпустили восвояси не на словах, а на деле.

Нет, а что? Если сохранность страшной тайны — сверхзадача, то служба безопасности пойдёт на многое ради устранения потенциальной утечки бесценной информации, а свидетели, пусть даже они почти ничего толком не знают, это всегда дополнительный риск. Чего стоит наплести мне с три короба, убедить, что друзья и соратники благополучно отбыли в дальние края, а в реальности банально устранить проблему самым кардинальным способом? Как говорится, «смерть — истинная клятва».

— И всё же я не вижу причин ужинать тут. Со всем уважением к вашим желаниям, не могу не отметить, что на планете нас ждут. В том числе лучшие повара, если уж высшие чины правительства Гессы вам не интересны, — уже почти ядовито, хотя пока достаточно вежливо высказался голубоглазый.

Не меня одну многочасовой допрос со всеми вытекающими достал до печёнок. Судя по тону экзекутора, возможности попрощаться и перемолвиться словечком с прочими челнами экипажа мне не дадут. Вряд ли из вредности. Скорее, просто опасаются, как бы я не ляпнула втихаря лишнего. Смешно. И грустно. А ещё абсолютно бессмысленно спорить.

Тряхнув подбородками, я цыкнула про себя на себя же, чтоб не смела даже думать о «разреветься». Негоже показывать слабость врагу. Отныне для меня правительство этого мира вообще и Колин Шорг Майлин в частности — враги. По крайне мере до тех пор, пока не найду способ связаться с Улянем, Сэлом или сестрой и сбежать куда-нибудь на окраину вселенной. А я найду, обязательно!

— Если вам так угодно, — просипела я сорванным голосом.