Страшно любимая (СИ) - Штаний Любовь В.

Уж не знаю, у всех акронов такая фигня после обретения якоря или только у этого конкретного, но создавалось ощущение, что доброй половиной сознания блондин пребывает в прострации. Рассеянный, отрешённый и вообще дурной. Ну, хоть не бешенный, и то хлеб, хотя видок тот ещё. Говорит еле-еле, ибо пластик и стекло от рыкающего баса всё ещё лопаются. Зато взгляд мечтательный и просветлённый, будто не глава экспедиции, а юная дева на выданье.

Кстати, о девах. Нелли от своего любимого не отлипала и на всех, имевших неосторожность приблизиться к её драгоценному, смотрела волком. Аж мурашки по спине и дрожь в коленках. А я… А что я? Когда припоминала аспекты тайны акронов, становилось страшно. Несмотря на магическую клятву, слишком многое для Гессы было поставлено на карту. Наша ставка на этом фоне выглядела откровенно убого. Для них. Лично мне собственные жизнь и свобода представлялись вполне себе полноценными аргументами.

Система акронов уже показалась на экране моего виртлиста, который Сэл запараллелил с оборудованием в командной рубке. Мы с ним, с механиком, а не с оборудованием, устроились в техотсеке. Нервничать можно было где угодно, но здесь почему-то это выходило как-то поспокойнее что ли. Звучит глупо, а что поделать?

Уж не знаю, влияли на нас флюиды пленных менталистов или атмосфера накалялась сама собой. В любом случае за пределами техотсека меня караулил Фург, жаждущий получить обещанные расчёты. Мефисто тоже на нервах, а значит голоден. Это ещё хорошо, что Улянь чуть ли не силком Соню в стаб запихнул, едва тот освободился. Не знаю, каким образом ках уломал мою упрямую сестрёнку не отсвечивать, но убедил-таки. Если бы ещё и сестра сейчас маячила перед глазами, пугая нездоровой бледностью и синяками, я бы точно свихнулась.

Один цаце оставался невозмутим. Честное слово, если выберемся из этой передряги живыми, напрошусь к нему в ученицы. Медицина мне до звезды, а вот умение стоически переносить любые тяготы и не давать волю психозам очень бы пригодились.

— Ладно, — я поднялась на ноги. — Надо идти. Проводишь?

По-хорошему, сейчас стоило бы спокойно обдумать ещё раз, что и как говорить парламентёрам с Гессы, как себя вести и всё такое, но большую часть оставшегося времени пришлось потратить на уговоры. В том смысле, что банши даже на время отказалась оставить капитана. Думаю, попроси её Роберт, она бы ушла, но блондин и сам был слегка не в себе. То и дело застывал, уставившись на Нельку, и в эти моменты улыбка буквально растекалась по его отрешённому от окружающей действительности лицу. Не играла на губах, а именно «растекалась», тёплым светом мерцая в глазах, на скулах и кажется даже в волосах сверкала бликами какого-то непонятного мне блаженства. Я бы позавидовала, но не до того.

Когда в рубке переливчато пропел сигнал вызова с планеты, возле главной панели управления нас было четверо: Роберт, Алукард, я и Нелли. Банши на всякий случай стала невидимой. Нервно сглотнув, я покосилась на один из боковых экранов, транслирующих происходящее за бортом. Из-за спутника медленно и величественно выплывал звездолёт втрое больше нашего. Вот же… бублик горелый.

Одно в плюс — рассусоливать и рефлексировать нам не дали. Здесь, на суверенной территории акронов, они были в своём праве, и правила были исключительно их собственные. Потому я даже не удивилась, когда нас взяли на прицел. В буквальном смысле слова навели на нас орудия. Правда, сей неприглядный факт и от Роберта не ускользнул. Он даже на пару секунд вышел из прострации и бросил на меня вполне осмысленный виноватый взгляд. А толку?

— Ладно тебе, — невесело повела ушами. — Я чего-то подобного и ожидала.

Хорошо хоть уничтожить нас акроны рискнут только в самом крайнем случае. Межгалактический Союз — не только название. Это ещё мощные базы, отслеживающие любую несанкционированную боевую активность в каждом секторе. Гессе просто не выгодно в данных обстоятельствах привлекать к себе излишнее внимание.

— Мирта…

Увы, попытка капитана заговорить привела к тому, что два из пяти экранов в рубке треснули, а один и вовсе задымился. Роберт скривился и замолк, стиснув зубы. Ну да, якорь якорем, а мутация — дело небыстрое.

— Похоже, переговоры придётся вести мне, — вздохнув, озвучила очевидное. Кому сказать! Два взрослых мужика рядом, а отдуваться за всех должна я. Но что тут попишешь?

— Рада приветствовать, — затыкая надрывающийся зум, я приняла вызов.

На экране показался лорри средних лет. На круглом совином лице совсем по-птичьи блестели тёмные глаза. Почему-то в первые секунды я только их и заметила — чёрные, немигающие и холодные. Жуть жуткая! Или это я так себя накрутила? Всё может статься.

Моргнув, сосредоточилась на облике собеседника в целом. Пока тот сухо представлялся, мысленно отметила отличное качество и покрой пиджака, седые виски, грузную фигуру и манеру то и дело поджимать чуть полноватые губы. Впрочем, судя по сеточке морщин в уголках глаз и ещё парочке признаков, этот мужчина любил посмеяться. Вот только обстановка не располагала.

Когда акрон замолк, я произнесла несколько продуманных загодя формул вежливости и перешла к делу:

— Хотелось бы расставить все точки над «ё». Переговоры буду вести я. Сразу оговорюсь, я в курсе проблемы, поскольку Роберт был вынужден не только привлечь меня к её разрешению, но и, в силу обстоятельств, посвятить в некоторые подробности. По его настоянию я дала магическую клятву о неразглашении, что могут подтвердить сам Роберт и Алукард, наш бортовой медик, — я повела рукой. — Кроме того, вы можете прислать специалиста, который удостоверится в истинности сказанного мной. Остальные члены экипажа знают только самое необходимое. Им суть операции не открывалась, при этом пилот и механик также давали магическую клятву о неразглашении крох информации, попавших к ним в силу специфики профессии. Далее, что касается транспортировки ва…

— Подождите, — оборвал представившийся главой службы безопасности акрон. — О каких обстоятельствах вы говорите? Я имею в виду причины, по которым переговоры ведёте именно вы?

Собственно, дальше всё было вполне ожидаемо и нудно. Беседа превратилась в допрос. За те три с половиной часа, пока меня пытал этот в высшей степени дотошный лорри, пленников переправили на Гессу, а я рассказала почти всё. Умолчала лишь о том факте, что нынешний глава Союза — мой отец. Не хотелось давать лишний повод для шантажа. А вот о том, что нахожусь с ним в родстве, вскользь упомянула. На всякий случай. Понадеялась, что это станет какой-никакой, но защитой.

О Нельке пришлось не только рассказать, но и продемонстрировать свои расчёты. Относительно процесса претворения их в жизнь я мало что знала, но об этом побеспокоилась заранее, попросив Сэла записать самое необходимое, так что степень его участия и осведомленности удалось значительно уменьшить, не прибегая к откровенной лжи. Эта предосторожность оправдала себя почти сразу же.

— В течение часа к вам прибудет наш специалист, — безапелляционным тоном поставил в известность собеседник. — Я прошу вас повторить всё сказанное мне ещё раз.

Угу. Менталисту! Вот уж кто любую ложь на раз просечёт.

— Кроме того, он подтвердит наличие и детали данной вами клятвы.

Я только кивнула, понимая бессмысленность возражений.

— Наш соотечественник и его супруга отбудут на Гессу вместе с ним по завершении всех процедур. Дальнейшие инструкции получите позже.

Он вежливо попрощался и оборвал связь. Экран потемнел. Увы, только один. На втором всё так же маячил акронский звездолёт. Стоит говорить, что орудия никто не убрал? Вот именно.

И поспать не удастся.

Я устало потёрла глаза, жалея о том, что на борту не было стимуляторов, если не считать тех, что хранились у цаце в аптечке, но про них мне Алукард и думать запретил. Сказал, в моём состоянии применение таких препаратов чревато последствиями вплоть до летального исхода. Эх, ладно, чует моё сердце, до него и без препаратов дело может дойти в ближайшие часы. До летального исхода, в смысле.