Горячее лето 42-го (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич

— Твою мать! — заорал я.

Пулемётной очередью мне перерубило ноги. Сразу сработала аптечка, ругаясь, ноги восстановились, ожоги пропали, только боль фантомная осталась, это всё привычно, но я больше сапоги жалел. Редко, когда такие отличные сапоги подходят, тридцать километров в них пробежал и никакой потёртости, на ногах как вторая кожа сидели, как будто по ним и шили, и вот разорвались. Даже особо не успокоило что зенитный пулемёт на моем танке снёс это пулемётное гнездо и немцы погибли. Так что я стал менять униформу, помылся мокрым полотенцем, и заменил, хотя вроде новые сапоги тоже неплохи, я ревностно проверил это. Ничего, отличные сапоги. А пока всё шло к тому, что моя берёт, уже половина орудий у немцев выбита и эта артиллерийская засада выходит им пшиком. Купив две арты, что встали за моим «ИСом», отвёл их метров на триста, и те открыли огонь. Первым залпом накрыли наблюдателей, что в бинокли следили за боем. Там было много генералов, кинематографисты с двумя кинокамерами, да и парочка тех спецов, что изучали следы на месте уничтожения моих танков прошлым днём, тоже присутствовали. Накрыл наглухо, вторым залпом добил выживших. А потом перемешал там всё с землёй, особенно кинокамеры, этого ещё не хватало. Специально всё вокруг проверил и ещё две точки обнаружил с разных сторон, где съёмка велась, и их накрыл. Жаль разведчик в небе всё крутился, там тоже наверняка съёмка идёт. Но какая, фото или кинокамерой, не знаю. А после, выбив орудия, двинул вперёд, засада не удалась, несмотря на попытки немцев отойти, оторвавшись от меня. Причём, между нами ещё и минное поле оказалось, у них это не вышло. Один из танков двигался впереди, за ним остальные по его следам. Если подрывался, чинил ходовую, и тот дальше катил. Если погибал от детонации, то следующий за ним уже шёл впереди. Так и прошёл минное поле, арты за нами, так что нагнали, никому не дал уйти. Да и тех, кто на одиннадцать километров были, накрыл артами. Кстати, в восьми километрах находилась линия фронта, за ней в километре уже наши стояли, я их видел.

В этот раз самолётов тоже изрядно нагнали, штурмовики, бомбардировщики, даже истребители старались отметится. Только я один сбил сорок два самолёта противника. Однако тут и крымские лётчики отметились, тоже спустив с три десятка немцев. Да разведчика прогнали. Бои надо мной воздушные стояли страшные, сбитые то там тот тут падали. Своих сбитых лётчиков мне спасти не удавалось, немцы их в воздухе расстреливали, те что в окопах сидели, я в отместку как обычно всех их перебил. В общем, окопы обеих линии обороны я зачистил за два часа, да так, что образовалось обширная брешь. Радиосвязь с местными командирами имелась, так что войска хлынули туда. Могло бы образоваться несколько мини-котлов, но немцы поспешили отойти, а наши за ними. Ладно, пусть РККА с ними разбирается, немцев я изрядно проредил, так что отогнав танки в сторону, арты продолжали ухать залпами, целей у них хватало, не давали немцам организованно отойти, а я обмяк в своём кресле командира танка и пытался прийти в себя. Тут в люк застучали, кто-то из командования подъехал. Осмотревшись в приборы наблюдения, поморщился. Так и есть. А присмотревшись, понял, какой-то генерал-лейтенант. Пришлось вылезать. А как вылез, меня мгновенно скрутили, и последовал удар приклада. Шлемофон сбили с головы, отправив в беспамятство. И что это такое было? Немцы?

Очнулся я в самолёте, чувствовал вибрацию, гул моторов, их точно больше одного, и незаметно, стараясь не шевелится, чуть приоткрыл глаза, благо лежал на левом боку. Оказалось, я лежал связанный на полу, а на лавках сидели бойцы НКВД, все вооружённые «ППШ». Немцы? Это надо же какой финт провернули, чтобы только выкрасть меня, в расположении атакующих советских войск, в форме РККА и НКВД, найти меня и выманив генералом, взять в плен. Рукоплескаю стоя. Чуть позже, похлопаю, когда освобожусь. Глянул на тактическую карту, хотел определится с количеством противника, а все вокруг горят зелёным. Обалдеть, так это свои? В таком случае их сложно назвать своими. И как быть, убивать парней не хочу, они приказ выполняли, а бежать точно нужно. Общаться с правительством я не желаю. По карте понял, что это «Ли-2» был, восемь охранников моих, похоже два командира, и два лётчика, со мной тринадцать на борту. Ещё какие-то мешки были, но это возможно попутный груз. Карта показывала, что летим мы на трёхкилометровой высоте. По направлению, и положению солнца, куда-то в сторону Москвы. Рассчитать это было не сложно, я неплохой штурман. Теперь стоит подумать, что делать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Как освободится я знал, продам верёвки, что меня стягивали в магазин и свободен, а связали хорошо, не пошевелишься, но и тело не сильно затекло. Блин, ведь не хотел связываться с советским командованием, как знал что какую-нибудь подлость устроят. Ну может я не «понимал» намёки на встречи, на прямые просьбы побывать у начальства, все отказывался. А тут мне прямо указали, что встретиться всё же придётся. Не успел я об этом подумать, как пришёл файл от модераторов игры, вздохнув, открыл его:

«Внимание, Игрок. Ваше прошлое задание отменяется с заменой. Так как вы его частично выполнили, вам полагаете награда. Вы награждаетесь специальностью инженер-конструктор. Новое задание, отмечено как «особое», сбежать от конвоя и вернуться за линию фронта. На выполнение даётся два часа. Список наград за выполнение. Первая — пять тысяч баллов на личный счёт и вам будет доступна опция «секретарь». Вторая — пять тысяч баллов на личный счёт, и вы получите способность задерживать дыхание под водой на двадцать минут. Третья — пять тысяч баллов на личный счёт и должность «Куратор».

Мысленно ругнувшись, даже не обратив внимания как мне дали инженера, знания нужные, я уже понял, и то что задание впервые сразу описано, подтвердил, что готов выполнить его, выбрав в качестве награды первое предложение. Не потому что ценное, а потому что первое. Пофиг на награды, валить нужно. Так что мне подтвердили начало, кстати, начался отсчёт, в верхнем правом углу зрения висел таймер, и времени у меня всё меньше и меньше. Как я сделал, просмотрел магазин, и нашёл всё-таки парашюты. Не те что лётчики используют, а десантные. Так что продав верёвки, я сразу же продал часть самолёта, такое возможно, хотя я ни разу и не пользовался этой опцией, а точнее, в виде контура лежавшего тела, моего тела. Так что я провалился вниз, под удивлённые крики бойцов, и стал падать, а самолёт полетел прочь. Надеюсь долетит с таким отверстием и ничего я в конструкции машины не нарушил. Сейчас явно ранее утро было, солнце только-только показалось из-за горизонта, если сегодня восьмое августа, значит отправили в Москву на следующий день как захватили, а скорее ночью. Чёрт, а голова болит, не жалели меня, когда били. Шишка на темени. Это я так пытаюсь отвлечься от паники что подбиралась ближе. Чёрт, я не парашютист, ни разу не прыгал, а тут пытаюсь в полёте надеть парашют. Те экстремалы что так делают, психи. Как это смотрится со стороны? Вот и я думаю, что смешно, и страшно. В общем, надеть так и не смог парашют, метров пятьсот до земли осталось, так что накрутил ремни на руки, и зубами дёрнул за кольцо, с хлопком вылетел вытяжной парашют, а за ним и основной. Дёрнуло так, что я думал у меня руки выдернет из плечевых сумок, но к счастью обошлось, хотя суставы с мышцами и болели.

Перекатившись, погасив скорость, я от радости обнял землю, и поцеловал ту, отплёвываясь от травинок и мусора. А приземлился я на заливном лугу, рядом несколько стогов стояло, явно недавно накосили и собрали. Посмотрев на возвращающийся самолёт, который один за другим, фактически надо мной, покидают бойцы, и над ними открываются купола парашютов, не люблю иметь дела с профессионалами, я сразу же решил, пора тикать. Купив «БТ-7», запрыгнув в башню, и на скорости рванул прочь. Заодно аптечку активировал, боль из рук ушла. Карта показала ближайшую дорогу. В какой стороне передовая, я примерно сориентировался, теперь бы успеть. На танке вряд ли, да и не знаю где эта передовая, слишком тихо тут. Значит, далеко, будем искать аэродром. Причём наш, советский, и угонять самолёт оттуда. А бойцам, что следом за мной совершали приземление на тот луг у какой-то речки, осталось только матерится, глядя мне вслед. По краю луга вилась дорога, малоезженая, но она меня вывела на довольно накатную, даже убитую дорогу, тут поля, леса есть, но по сторонам виднелись, так и гнал. Чтобы притормозить бойцов, да и помочь нашим раненым, я купил ящики с «пенициллином» в ампулах, на десять миллионов кредита, получилось немалый склад ящиков, который без охраны точно не оставишь, и погнал дальше. Покупки заняли минут пять, не больше. А доехав до ближайшей деревни, остановил машину у колодца центральной улицы. Я уже вернул оружие, ремень на пояс, пистолет-пулемёт, документы при мне теперь снова. Планшетка тоже, бинокль тот же. А то ничего не было, я больше скажу, комбинезона и шлемофона тоже не наблюдалось, и пока ехал всё это вернул. И вот сидя на башне, поинтересовался у ребятишек, что открыв рты глазели на героического танкиста и его героический танк.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})