Унесённые ведром - Дмитрий Подоксёнов

— Тебя что, надо было на диктофон записывать? — удивился Семён.

— В суде Российской Федерации, как и в большинстве других демократических стран, аудиозапись разговоров человека не может использоваться в суде в качестве прямого доказательства его вины! — торжественно изрёк Витька и подмигнул двумя глазами одновременно: по одному на каждого слушателя этой прочувствованной речи.

— Вот наглая морда! — восхитился товарищем капитан. — И как я только до сих пор тебя терплю и вытаскиваю из разных неприятностей?

— Потому что кроме меня, товарищ капитан, — пояснил непонятливому Синельников, — никто не будет разгребать для вас огромные кучи дерьма, чтобы вы смогли предъявить начальству найденные мной в этих кучах улики и снять со всего этого пенки в виде бесчисленных наград и поощрений, которыми меня, главного, кстати, труженика в нашем неравноправном тандеме, обделяют с пугающим постоянством. Я всё сказал, — заявил обличитель и надменно скрестил руки на груди.

Попович собрался было запустить в наглеца подушкой, но, сделав резкое движение, охнул и схватился за поясницу.

— Вот так-то, — обрадовался старший лейтенант. — Бог-то, он всё видит — кто прав, а кто винов… Ох ты! — схватился он за ногу, сведённую неожиданной судорогой. — Помогите! Есть у кого-нибудь иголка? А, чёрт, больно!

Через десять минут оба сыщика были намазаны в больных местах разогревающей мазью, оказавшейся в сумке у запасливой Амины, и сидели на своих кроватях, прислушиваясь к новым ощущениям.

— Жжёт, — сообщил Витька в пространство. — Но приятно.

— Вы нас буквально-таки выручаете, Амина, — признался Семён. — Болит намного меньше. Не знаю, что бы мы без вас делали… Целительница вы наша.

— А может, — почувствовав слабину, осторожно поинтересовалась «целительница», — в машине найдётся место и для меня? А то я с ума тут сойду, в одиночестве… Я вам не помешаю, честное слово!

— Гм! — моментально нахмурился Попович. — При чём тут «не помешаю», Амина? Если б мы ещё были одни, я, быть может, и взял вас с собой, хоть это и является нарушением. Посидели бы в машине с водителем, нас дождались — и дело с концом. Но с нами сегодня поедут и представители местных органов правопорядка. Майор Величко, да и тот же водитель… Им-то что про вас объяснять прикажете? Если вы наш сотрудник — зачем тогда в машине остаётесь? А если не сотрудник — то что вам вообще там делать?

— Да чего, Семён, лес городить? — удивился Виктор. — Скажем, что она — единственный человек, который может опознать одного из задержанных. Вы ведь сможете опознать вашего мужа, свидетельница Сивцова?

Удивлённая Амина неуверенно кивнула.

— Ну вот, — обрадовался Синельников. — Как доставим к «РАФику» горячо любимого вами Федю, так и опознаете его на месте. Чтобы, не дай бог, невиновного не увезти к домашнему очагу, — старший лейтенант снова заговорщицки подмигнул сначала новоявленной «свидетельнице», затем своему напарнику.

— Хорошо у тебя голова работает, Виктор, — вынужден был признать капитан. — Не в ту сторону, конечно… Тебя хлебом не корми, дай только должностные инструкции красиво обойти! Ладно, я, в общем, не против. Только охота вам, Амина, трястись по просёлку, а потом в машине сидеть посреди леса? Ждать-то нас, вернее всего, долго придётся.

— Ой, да всё лучше, чем одной здесь сидеть! — не согласилась с ним обрадованная таким поворотом дел женщина. — Всякие мысли нехорошие в голову лезут, одна страшней другой. А там, я так понимаю, кроме меня ведь всё равно ещё кто-то ждать останется?

— Конечно, — кивнул Витька. — Водила останется.

— Кстати, — обратился к нему Семён. — У меня такое чувство, что с нами ещё и лейтенант Казаченко вполне может увязаться. Молодой ещё, на подвиги должно тянуть. Так его, я думаю, тоже в машине надо оставить будет, иначе он по неопытности вполне дров наломать может, а то и пулю шальную словить. Казнись потом из-за него всю оставшуюся жизнь…

— Эт-точно, — согласился его сослуживец, усмехаясь. — Если увяжется, то мы его оставим на ваше попечение, Амина. Только не испортите местной милиции ценный кадр.

— В смысле? — не поняла Амина.

— Да он молодой ещё, — пояснил Витька. — Только-только из школы милиции. Ещё краснеть не разучился по всяким пустякам. А тут увидит такую красавицу и вообще, боюсь, «поплывёт».

— Да ну вас, — засмущалась собеседница.

— О, — довольно кивнул головой Синельников. — Отлично! Вот так и краснейте с ним по очереди в машине. А из машины чтоб ни ногой! — он с деланной суровостью сдвинул брови. — Особенно вы за ним присматривайте, а то уже взвод, наверное, таких молодых да резвых на кладбище отвезли. А сомовским парням помогать не надо, они сами справятся. Не впервой.

— А когда мы поедем? — поинтересовалась Амина.

— В двенадцать, — посмотрел на часы Попович. — Рано ещё.

— Может, я чай свежий заварю и в термос налью? Вернётесь в машину замёрзшие, чайку попьёте и сразу согреетесь, а?

— Вот что значит взять с собой хорошую хозяйку! — торжественно провозгласил Виктор. — Нам бы это даже в голову не пришло. Конечно, Аминочка, сделайте, если вас это не затруднит.

— Да что вы, — запротестовала женщина, поднимаясь. — Сейчас, только термос из сумки достану…

Когда оперативники остались вдвоём, деланная весёлость медленно сошла с их лиц.

— Сам-то что думаешь? — тихо спросил Попович. — Так сказать, о предстоящей операции?

— Честно говоря, очень мне это место не понравилось, — так же негромко признался Синельников. — Там явно кто-то кроме нас «топчется» вокруг дачки, что меня совсем не радует. И зря ты не веришь мне, что наши соседи по гостинице одновременно являются и нашими «соседями» по ведомствам.

— Они-то похожи, спору нет, — согласился с другом капитан. — Да меня другое обстоятельство смущает: больно уж топорно они за дачей смотрели. Сам ведь видел, в двух местах и натоптано, и накурено, и наплёвано так, что дураку понятно — кто-то долго наблюдал за домом. «Конторские» так неряшливо не работают — их первым делом учат за собой следы убирать, а уж затем чужие искать.

— Нет, но эти же — явные «соседи», — закипятился Виктор. — Я их со спины уже узнаю, довольно часто пересекаемся, к сожалению… Но насчёт следов — тоже верно подмечено. Слушай, а может кто-то ещё? Так сказать, третья заинтересованная сторона?

— Эк куда хватил, — крякнул Попович. — Не слишком?

— А всё, что происходит вокруг этого дома? — не сдавался Синельников. — Это тебе как? Не слишком? Взять хотя бы рыбу вчерашнюю! Есть у тебя подходящая версия — зачем в лес привезли самосвал мороженой рыбы?

— Нет, — признался капитан. — А у тебя?

— Одна, — махнул рукой Витька. — И та не очень…

— Поделись, будь человеком.

— Значит так, — Синельников заговорщицки понизил голос. — Под домом находится огромный секретный бункер ФСБ. Естественно, с узлом связи и охраной…

— И что? — обалдел Семён.

— Как что? — пожал плечами старлей. — Солдат же надо кормить. Вот им и привезли целый грузовик рыбы. Ну, как тебе такое предположение?

— Тьфу! — сплюнул в сердцах Попович. — Я тебя серьёзно спрашиваю, а ты…

— Так ты и спрашивал бы в таком случае про серьёзные версии, — довольно улыбнулся Виктор. — Серьёзных у меня, к сожалению, пока нет.

— Ну и молчал бы тогда, — буркнул капитан. — Вот ведь трепло…

В этот момент вернулась Амина с термосом, и спорщики поспешили сменить тему.

Попович, как всегда, оказался прав, и в подъехавшем ко времени «РАФике», кроме водителя и майора Величко, оказался юный лейтенант Казаченко. Увидев в компании сыщиков Амину, он часто-часто захлопал густыми ресницами и тут же благополучно покраснел. Витька, едва заметив это, радостно гоготнул, за что был незамедлительно награждён Семёном тычком в бок.

Пока в машину грузились СОБРовцы, капитан с начальником пелымской милиции отошли покурить. Амина заметила, как, что-то сказав майору, Попович слегка качнул головой в сторону молодого лейтенанта, на что его собеседник согласно покивал.

«Просит его оставить Казаченко в машине, — догадалась Амина и перевела взгляд на стесняющегося лейтенанта. — Да он и в самом деле ещё ребёнок! Разве можно такого брать на задержание? Нет уж, если он захочет, вопреки приказу, самостоятельно последовать за группой захвата — силой удержу, никуда он у меня из машины не денется…»

Наконец, все расселись по местам. Последним сел на место рядом с водителем майор Величко. Обернувшись в пол-оборота назад, он встретился взглядом с Аминой.

— А-а, вот, значит, ваша свидетельница? — добродушно пророкотал он. — Наслышан, наслышан… Здравствуйте, Амина Фаридовна. Меня зовут Станислав Степанович, я тут вроде местной достопримечательности.