Доказательство от противного - Дмитрий Александрович Алейников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Где-то около половины девятого к въездным воротам подтягивался первый грузовик, привезший товар в один из контейнеров. Вырулив на свой ряд, фургон замирал в ожидании продавца.
Первые продавцы начинали подтягиваться без четверти девять. Дойдя до своего контейнера и убедившись, что замки находятся в целости и сохранности, они отправлялись искать «своего» сторожа-охранника, за которым был закреплен их ряд. У этого «своего» сторожа была тетрадь, где продавцу нужно было расписаться, сняв тем самым ответственность за охрану контейнера с администрации рынка.
Оставив автограф в заветной тетради, продавцы отправлялись вскрывать свои контейнеры. Сняв навесные замки, они поворачивали тугие запоры и растворяли во-ротины, являя миру импровизированные витрины с товарами. Большинство продавщиц-женщин терпеливо дожидались соседей — представителей более сильного пола, чтобы дать им возможность эту самую силу продемонстрировать.
Кто-то из продавцов немедля усаживался на стульчик или ящик перед своим контейнером в ожидании первых покупателей, кто-то принимался разгружать товар из подъехавших машин, кто-то сдавал контейнер сменщику: оба принимались пересчитывать бутылки, коробки и банки, сверяя результаты с написанным накануне отчетом.
Ровно в девять входили на рынок первые покупатели, не спеша обозревая ассортимент и цены и замечая места, куда стоит вернуться за покупками.
Рынок начинал работу.
Иногда Зуля появлялся на рынке без нескольких минут девять. Встав в стороне, он дожидался прихода продавца и, глянув на часы, отправлялся по рынку. Не торопясь, пока толпы покупателей еще не заполнили проходы между рядами, он обходил контейнеры конкурентов, изучая цены на выставленный товар. Как правило, завершив обход, он уезжал по делам, но бывало, что положение вещей не устраивало его и, вернувшись к своему контейнеру, он переписывал пару накладных и менял ценники.
Однако в последние месяцы столь ранние визиты шефа стали редкостью, и продавцы, опоздав на десять — пятнадцать минут, почти не рисковали получить нагоняй.
Продавцы и экспедиторы, знавшие Зулю как человека педантичного до занудливости, связывали подобное охлаждение к делам на рынке с тем, что шеф начал новый проект, суливший большие деньги и отнимавший несравнимо больше времени.
На самом деле Миша был уже одной ногой во Франции. Все формальности были исполнены, документы готовы. Оставалось собраться, продать и переоформить фирму (чем Зуля сейчас активно занимался), попрощаться с друзьями и… И все. «Прощай, прощай, прощай! Мы рано отправились в рай…»
Теперь Зуля уже не разбрасывался по мелочам, карауля и отчитывая продавцов за минутное опоздание. Он решал лишь ключевые вопросы, без которых работа встала бы вовсе.
Конкурентов же подобное отношение Зули к своим палаткам очень беспокоило.
Дело в том, что за два с лишним года работы бок о бок с этим человеком другие торговцы твердо усвоили, что Зуля ничего не делает просто так и ничего не предпринимает, не взвесив все «за» и «против». Но если уж начал что-то делать… Не раз Зуля выкидывал такие финты и фортели, что весь рынок хватался за голову, поняв, как провел их этот тихоня. Многие имели на него большой-пребольшой зуб, но формально придраться было не к чему.
Вот пример — судите сами.
Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы усвоить две простые вещи: у кого ниже цена, тот больше продает, а перед Новым годом все закупают провизию и напитки в немереных количествах. Прибавьте к этому общеизвестный факт, что заводы по производству, скажем, соков в предновогодний вечер не работают.
Что проделал Зуля?
Все торговцы на рынке, уже наученные горьким опытом, зорко следили за тем, чем торгует Зуля, как и по каким ценам. Стоит измениться хоть цифре на одном из его ценников — и это событие уже обсуждает весь рынок, делая выводы и предпринимая ответные меры.
Тридцатого декабря прошлого года Миша вдруг взял да и снизил цены на все соки аж на двести рублей.
«Снизил цены, — сделали вывод другие торговцы, — хочет быстро распродать. Зачем? Значит, есть резон».
Дружно решив, что на сей раз Зуля их не проведет, негоцианты снизили цены на свои соки на триста рублей, продавая их чуть ли не по себестоимости.
«Ну и что? — утешали они друг друга. — Зато на сей раз мы оставим этого умника в дураках!»
Обрадованные покупатели смели подешевевшие вдруг соки почти подчистую. Один Зуля в тот день остался на бобах, не продав почти ничего.
Торговцы потирали руки, подсчитывая выручку, но оказалось, что последний ход остался все-таки за Зулей. Тридцать первого, в канун праздника, рынок стал похож на муравейник из-за невиданного столпотворения народа, жаждущего докупить что-то к праздничному столу, в основном водку и соки.
Оживленнее всего было возле Зулиных контейнеров. Оказавшись вдруг монополистом по части соков, Миша недрогнувшей рукой сменил ценники, бессовестно взвинтив цену. Соседи кусали локти в своих пустых бункерах, наблюдая, как бурлящий поток наличных денег течет мимо них в коробки-кассы Зулиных продавцов. Окончательно Зуля испортил конкурентам праздничное настроение второго числа, когда к его контейнеру подъехал грузовичок, предусмотрительно забитый товаром еще в середине декабря. Снова Зуля торговал в гордом одиночестве, оделяя мучимых жаждой соотечественников недешевым, прямо скажем, но натуральным сочком.
Если же пересказывать все его «штучки» помельче, то получится, пожалуй, неплохой учебник для начинающих коммерсантов. Самое смешное, что после того, как торговцы оставались в дураках и понимали механику очередного трюка, они не могли не признать, что попались на крючок именно из-за того, что слишком усердно пытались оказаться умнее.
Иногда Зуля все-таки пробегал по самой кромке, за которой ему можно было уже предъявить счет за понесенные убытки, но ни разу не оступился, не пересек ее.
Один раз произошло вот что.
К Зулиному контейнеру подъехал незнакомый грузовичок. Двое рабочих начали бодро разгружать полеты с каким-то незнакомым сортом пива. Народ на рынке насторожился.
Когда грузовичок закончил разфузку и водитель поехал к выходу,
