Девочка, я о тебе мечтаю - Елена Безрукова

тянуло ко мне. А я… Не торопилась разрушать это мгновение. Как будто сейчас я держала в руках что-то очень важное.

— Что? — ответила я тихо.

— Ты изменила обо мне мнение?

— Да.

— Почему?

— Наташа мне всё рассказала, — вздохнула я, не зная, куда себя деть от смущения. Рома так и нависал надо мной, впиваясь в лицо своими серыми глазами, в которых я наконец не видела льда. Он словно был собой, без масок, без фальши и напускной крутости… Ему словно было важно знать, что я думаю о нём. — Забрать меня в вашу семью — твоя идея.

Рома неловко закивал. Ему сложно было подбирать слова, как и мне, и он не мог оторвать взгляда от моего лица. Словно, если отвернётся вдруг, — я просто исчезну.

— Сказала… Ну что ж… Рано или поздно ты бы узнала.

— Ром, — подняла я голову и посмотрела в его глаза. — Ты ведь спас меня. Спасибо.

— А как ещё, глупая? — горько усмехнулся он. — Я сам чуть умом не тронулся, когда узнал, что твоя… Что ты одна осталась. И что тебя хотят отдать в детский дом.

— И ты придумал уговорить отца забрать меня?

— Да, — пожал плечами он. — Если бы отец не согласился, я бы тебя выкрал и увёз.

— Увёз?

— Да, — твёрдо ответил Рома. Он явно не шутил. — Я не позволил бы тебя таскать по приютам.

— А почему тебе так важна моя судьба? — задала я вопрос и стала искать ответ в его глазах.

Но его слова выбили из лёгких весь воздух.

— А потому что нравишься ты мне, Рыжая. Давно. Девочка, я о тебе мечтаю…

От его такого неожиданного и красивого до боли в сердце признания я снова потеряла возможность управлять своим языком и молча смотрела в ответ.

— Надо было давно сказать, да я всё… Стеснялся кого-то. Но сейчас глупо выдумывать причины, ты ведь… И без того всё поняла.

Я лишь неловко кивнула, не зная, что на это всё отвечать.

Питерский признался в симпатии. Ко мне. Сам. Первый…

Я не могла себе это представить даже во сне.

— Прости меня тоже, — посмотрел он в мои глаза. — Совсем мне голову уже оторвало. Тебе ведь не нравится Попов? Ну, скажи, что не нравится…

— Не нравится, — ответила я.

— Честно?

— Честно.

— Ты простишь меня?

— А ты меня?

— Кать, — спросил он, придвигаясь ближе. Он оказался снова вплотную ко мне, и меня это словно пьянило. Я боялась этой близости и так хотела её… Руки Ромы легли на мои бёдра и мягко сжали их. Горячие длинные пальцы обжигали кожу через ткань джинсов. — Я тебе нравлюсь?

Это вопрос совсем меня врасплох застал. Я никогда не признавалась в симпатии к парню. Тем более что эта симпатия к Роме. Как будто оказалась в зазеркалье, где всё наоборот и Питерский внезапно меня любит. Но, раз уж у нас случился вечер откровений и Рома сделал первый шаг, я не должна молчать.

— …Да, — еле выдохнула я.

— Правда? — спросил он так, словно я могла бы лгать о таких вещах. К тому же дрожали от происходящего мы оба, и он прекрасно тоже ощущает, как я волнуюсь и что я испытываю что-то схожее с его чувствами сейчас.

— Правда, — ответила я. — Ты… Я всегда чувствовала в тебе что-то большее, чем…

Договорить я не успела. В мозгах взорвался фейерверк.

Рома дотянулся до моих губ и коснулся их своими. Не грубо, без давления, а наоборот — мягко, ласково, будто просил разрешения.

Все слова вылетели из головы, оставив место лишь этим новым для меня ощущениям и эмоциям, которые долбали по вискам так, что мне казалось, что ещё секунда — и бешеные птички внутри порвут меня вовсе… Его губы лишь бережно касались моих, словно боясь их осквернить, и это было так приятно, что я не заметила сама, как просто застыла в его руках, положив руки на его грудь, и позволяла ему целовать себя. Я даже осмелилась шевельнуть своими губами в ответ…

Звук хлопнувшей входной двери заставил нас отскочить друг от друга в разные стороны.

На кухне появилась Наташа с пакетами продуктов.

— О, доброе утро! — сказала она, складывая их на стол, а Рома принялся ей помогать.

Всё-таки он хоть и пацан ещё, но что-то мужское в нём точно доминирует. Например, эти продукты — без просьб помогает Наташе.

— Доброе, — ответила я. — Только кофе нам не досталось.

— Почему?

— Я сломал кофеварку, — опередил меня Рома, взяв мою вину на себя.

Я посмотрела на него, а он мне подмигнул. Да уж, ему точно простят сломанный кухонный прибор. Впрочем, и меня бы не выпороли — Рома сильно нагнетал в этом вопросе, но всё равно приятно. Он пытается меня защитить везде. И как я раньше не замечала?

— Да? — огорчилась Наташа и подошла к кофеварке. — И правда. Этот рычажок давно барахлил, а теперь отвалился совсем. Ай, не берите в голову. Купим новую, да и делов!

Я невольно рассмеялась. Как всё просто решилось. А Роман хотел напугать меня сломанной кофеваркой. Тот поймал мой взгляд и тоже не выдержал.

— Чё смешного-то? — переводила с меня на него взгляд мачеха Ромы.

— Да так, ничего… — ответила я.

— Ох, молодёжь… Вы не завтракали в итоге? На этапе вышедшей из строя кофеварки всё и кончилось?

— Не-а, не завтракали, — откликнулись мы.

— Тогда садитесь, я вас накормлю.

Наташа сварила кофе в турке на всех нас и выложила на стол свежие круассаны, в которые мы тут же вцепились зубами.

— А что это вы такие весёлые и даже не подрались на одной территории? — спросила она нас, хитренько поглядывая то на Романа, то на меня.

— Просто хорошее настроение, — пожал плечами Рома. — Не надо тащиться в гимназию — уже праздник.

— Ну да, ну да, — хмыкнула она. — Помирились, что ли?