Девочка, я о тебе мечтаю - Елена Безрукова

к себе ближе на плечо. Я плакала, снова разбилась, и даже сопротивляться сил не было. А может, мне не хватало человеческой поддержки именно сейчас.

— Не плачь, маленькая… — шептал мне на ухо Дима и гладил по спине. — Так мне душу рвут твои слёзы…

— Мне тяжело.

— Я знаю. Если тебе нужна помощь — ты только позвони.

— Спасибо. Но я не хочу, чтобы ты думал, что…

— Ничего я не думаю. Я и сам вижу, ты не готова. Просто не отвергай меня, давай просто общаться. Просто дружить.

— Давай…

— Кхм-кхм… — услышали мы за спинами чьё-то покашливание.

Я встрепенулась, убрала от себя руки Димы и отошла на пару шагов в сторону. Обернулась. На нас смотрел Архип.

— Простите, что помешал, но… Мы закончили с полами, Кать. Рома тебя уже ждёт в машине, и, если не спустишься в ближайшие пару минут, он уедет без тебя.

— Вот козёл, — процедил сквозь зубы Дима. — И тут нас достал, кретин.

— Слышь, я тебе сам за него зубы выбью, ты понял? — быканул Архип и уже двинулся к нему.

— Естественно! — вскинул подбородок Дима. — Вы же парочка. Двое из ларца, одинаковых с яйца!

— Прекратите! — толкнула я Архипа, и тот остановился, шумно раздувая ноздри. — Я иду уже! Заткнитесь оба.

Я утёрла слёзы и посмотрела на Попова.

— Дим, спасибо ещё раз. Ты мне очень помог. На почте смотреть файлы?

— Да. Не за что, я тебе напишу.

— Хорошо. Пока.

— Пока, козёл! — отсалютовал ему Архип.

— Пошёл ты на… — прилетело нам в спину, но я уже тащила за руку Архипа к лестнице.

Если они сейчас сцепятся — нам всем несдобровать.

— Пошли, упрямый! — рыкнула я на Архипа, который ещё и упирался, но в итоге злой пошёл рядом со мной к выходу из школы.

— Чё, с Поповым решила встречаться? — спросил меня по дороге Архип.

— Нет, — посмотрела я на него, прикидывая, что он мог услышать.

Наговорила я много сгоряча. Растерялась от его вопросов. Не скажу же я, что уже не так уверена, что Рома — говнюк. Просто хотела, чтобы Дима думал, что мы так и воюем. Не хочу сплетен, его сцен ревности. Про дружбу ещё ляпнула сдуру — язык бы мне завязать узлом за это. Но уже поздно.

Теперь переживаю, что Архип мог нас слышать, и передаст это Роме.

— Вы просто так нежно обнимались. Ещё немного — и в дёсна бы начали дол… Целоваться, короче.

— А тебе какая разница?

— Да никакой. Попов тот ещё олень, не связывайся с ним лучше.

— Почему?

— Кидок тот ещё, подлый хмырь.

— Да? Мне так не показалось…

— Мы его получше тебя знаем.

— А ты… можешь не говорить Роме о том, что видел? — посмотрела я на него, когда мы уже выходили из школы. — Ни к чему ему это знать.

— Хм, — хмыкнул Архип. — Ладно, не скажу. Разбирайтесь сами. Пока.

В машине меня ожидал хмурый Роман. Он лишь коротко глянул на меня, когда я села рядом с ним на заднем сиденье, и мы в полном молчании покатили по улицам города.

Я украдкой поглядывала на него. Мог ли он услышать нас с Поповым? По лицу нельзя сказать, обычное хмурое выражение — как и всегда.

Когда мы оказались дома, парень сразу же закрылся в своей берлоге.

— Рома что — и обедать не будет? — спросила меня Наташа, накрывая на стол, очевидно, для нас двоих.

— Не знаю… — пожала я плечами. — Он ничего не говорил мне.

— А ты можешь его позвать?

— Я? Могу, — сказала я и встала из-за стола. — Сейчас.

Поднялась на второй этаж и остановилась у его двери. Сердце колотилось как бешеное, я никак не решалась постучать в неё. Но не могла же я стоять тут до утра! Собралась с силами, протянула руку и негромко постучала.

— Что? — рыкнул Рома через закрытую дверь так, что я подпрыгнула.

— Ром, ты обедать идёшь? — задала вопрос я. — Наташа спрашивает.

— Уйди, старуха! Я в печали.

— Понятно… — пробурчала я себе под нос и пошла обратно.

Аппетит и у меня пропал тоже, но обижать Наташу не хотелось — она так много заботилась обо мне. Пришлось сесть за стол и даже взять ложку в руки.

— Чего он? — спросила она меня. — Не идёт?

— Нет, — ответила я.

— Понятно, — вздохнула Наташа, и мы принялись есть вдвоём.

Осилила лишь полпорции, хоть и было вкусно.

— Спасибо большое, — улыбнулась я ей. — Мне очень понравилось. Куда убрать можно?

— Да не за что, — ответила жена отца Ромы. — Оставь, я уберу.

— Да зачем? Что я — тарелку не помою за собой? Помогу вам.

— Ну, иди в кухню. Там раковина, как у всех.

Я встала из-за стола снова, теперь уже с целью унести свою посуду, но остановилась.

— Кстати, о кухне… А можно на ужин что-нибудь приготовить?

— А ты умеешь готовить?

— Да. И мне хочется помочь, поблагодарить за заботу и за то, что приняли… Да и отвлекает от грустных мыслей.

— А что готовить?

— Можно домашние пельмени и пирожки сладкие.

— Хорошая идея. Я тебе помогу, а ты меня научишь, как их лепить, идет?

— Договорились!

— Катя… А что у Ромы случилось сегодня? — посмотрела она на меня внимательно.

— Ничего вроде бы, — повела я плечом. Если он, конечно, не услышал всё, что я говорила о нём Попову… Половину из этого я не думала на самом деле, а за вторую половину — он виноват сам. Какое-то у меня предчувствие появилось по поводу сказанного мной. А ещё я ощущала чувство стыда и вины. Наверное, стоило просто свернуть этот разговор с Поповым, он только рад был Рому уесть, но я почему-то растерялась. — Ну, полы заставили помыть, и всё.

— Может, двойку