Отступник - Робин Янг

– Сэр Хэмфри.

Эдвин подвел Хэмфри к его месту за столом рядом с Робертом, и Бесс последовала за ними. Она позволила Роберту легонько прикоснуться к своей руке губами, после чего уселась между мужем и Элизабет.

Когда гости расселись, старый Брюс с грохотом ударил кубком по столу, расплескав вино по скатерти.

– Я рад, что мне выпала честь приветствовать в своем доме сэра Хэмфри де Боэна и его супругу леди Элизабет. Со времен короля Генриха этот зал не видал столь блестящего общества.

Лорд продолжал держать речь под звон посуды – это слуги разносили тарелки с жареными лебедями и гусями, форелью на пару, приготовленной с яблоками и шафраном, и огромным пирогом с кроличьим мясом. За тарелками последовали миски с маслом, сливками и заварным кремом, сдобренным имбирем и гвоздикой. На каждом столе появился серебряный таз с водой, дабы гости могли ополоснуть руки.

– И наконец, последнее удовольствие, – закончил Брюс заплетающимся языком, – доставил мне мой дорогой сын, который вернулся домой. – Роберт уставился на него, не веря своим ушам. Но удивление оказалось недолгим – старый лорд положил руку на плечо Александра. – Из Кембриджа. Сейчас он прочтет благодарственную молитву.

После того как Александр закончил длинную и нудную молитву, во время которой рыцари Хэмфри нетерпеливо ерзали, началось пиршество. Вино лилось рекой, голоса зазвучали громче, гости раскраснелись и с каждым часом становились все оживленнее.

Роберт сидел молча и почти ничего не ел, чувствуя, как голова наливается тяжестью от выпитого, а лица гостей расплываются в пламени свечей. Ему хотелось узнать, зачем пожаловал сюда Хэмфри, но граф, похоже, не спешил переходить к делу, развлекая Бесс и Элизабет историей крестьянского парня из Нидерландов, который выиграл три турнира, выдавая себя за рыцаря, чтобы завоевать любовь пастушки. Роберту она казалась совершеннейшей ерундой, но женщины жадно внимали каждому слову Хэмфри, и, когда он закончил рассказ, Бесс притянула его к себе и поцеловала. Когда же она отпрянула, покраснев и облизывая губы, он наклонился к ней сам, требуя продолжения, и она шутливо оттолкнула его, смеясь над его настойчивостью. Улыбаясь во весь рот, Хэмфри залпом осушил свой бокал и поднял его над головой, знаком приказывая пажу наполнить его.

Роберт поймал взгляд Элизабет, и та покраснела, явно смущенная этим открытым проявлением привязанности. Он вспомнил их брачную ночь и то, как умерла его страсть, когда он лег на нее сверху и увидел в ее глазах страх. Свой брак они консумировали лишь на прошлой неделе. Все произошло быстро и неловко; он заставил себя отреагировать должным образом на ее неподвижное напрягшееся тело, а она отвернулась, прикрыв груди руками. Потом, перед тем как он заснул, Роберту показалось, что она плакала. Зато теперь она уже никак не могла стать невестой Христа.

По полу заскрежетало кресло – это отец отодвинул его, поднимаясь из‑за стола. Нетвердо покачиваясь на ногах, лорд во всем обвинил годы, но было очевидно, что он мертвецки пьян.

– Ты останешься и будешь развлекать наших гостей, – заплетающимся языком приказал он Роберту. – Молю Бога, чтобы ты не забыл, как это делается, после стольких месяцев, проведенных в обществе бандитов и разбойников.

– Даже среди бандитов и разбойников, отец, я вел себя так, как подобает человеку моего положения. Жаль, что я не могу сказать того же самого о лорде, который напился так, что не в состоянии усидеть в кресле.

После его слов воцарилось гробовое молчание. Мужчины неуверенно переглядывались. Кое-кто спрятал усмешку, поспешно поднеся кубок ко рту, явно рассчитывая стать свидетелем скандала и от души посплетничать в Вестминстере.

Старый Брюс, казалось, даже покачнулся, и Александр вскочил с лавки и схватил его под руку. Младший брат обратил на Роберта такой взгляд, словно готов был испепелить его на месте.

– Как ты смеешь оскорблять нашего отца! Все эти годы он сохранял и приумножал твое наследство, а ты предал свою семью, чтобы присоединиться к ворам и мятежникам. А теперь ты явился, чтобы получить свою долю, когда тебе пришла такая блажь!

– Если ты намерен читать проповеди, – ответил Роберт, – отправляйся назад в Кембридж.

– Уймитесь, братья. – Эдвард наклонился, чтобы наполнить кубок Александра. – Прошло уже много лет с тех пор, как мы сидели вместе за одним столом. Давайте не будем портить встречу.

Не обращая внимания на брата, Александр отправился провожать отца к выходу из зала. Эдвард пожал плечами и в одиночестве приложился к кубку. Элизабет, приподнявшаяся с места, вздрогнула и отпрянула, когда Бесс успокаивающим жестом положила ей руку на плечо.

Бесс обернулась к управляющему:

– У вас есть менестрели?

– Разумеется, миледи, – ответствовал Эдвин, явно испытывая облегчение из‑за того, что может заняться чем-либо полезным. Он подошел к очагу, подле которого на скамье сидели двое мужчин и пили эль из одной кружки. По его команде один взял в руки флейту, а другой лиру.

Когда по залу поплыли первые звуки музыки, а разговор возобновился, Роберт сам, не дожидаясь пажа, подлил себе вина.

– Ты должен проявлять к нему больше уважения. – Хэмфри холодно смотрел на него. – Что бы ты о нем ни думал, он по-прежнему остается твоим отцом. И когда его не станет, рана окажется глубже, чем ты думаешь.

Роберт уже открыл было рот, чтобы ответить, но сдержался, вспомнив отца Хэмфри, погибшего в сражении под Фолкирком.

– Зачем ты приехал сюда, Хэмфри?

Казалось, молодой граф не собирался отвечать, но потом он откинулся на спинку кресла, потягивая вино, и промолвил:

– Я решил, что было бы неплохо выяснить отношения. Король простил тебя. Я хочу сделать то же. – При этом он избегал смотреть Роберту в глаза. – Но сначала я должен понять, что заставило тебя вернуться в Англию. Почему ты сдался королю.

– Ты был в Вестминстере, когда я объяснял свои причины.

Роберт удивился, узнав резоны, которыми руководствовался Хэмфри. Он не ожидал, что граф когда-либо захочет простить его. Прощение же Эдуарда объяснялось чисто политическими мотивами. Королю имело смысл приблизить его к себе; скорее всего, он полагал, что пример Роберта убедит других повстанцев отказаться от борьбы. Но только не Хэмфри, чью дружбу он предал так подло.

– Что случилось в Ирландии, Роберт? Что заставило тебя передумать? Ты говорил, что на тебя напали?

Роберт моментально насторожился. Неужели король пытается выяснить что-либо о той стычке?

– Ты знаешь, кто на тебя напал? – не унимался Хэмфри.