Легенда о Велесе - Галина Львовна Романова

Оставив перепуганного брата разбираться с крыльями, Перун решительно направился своей дорогой. Встречные торопливо и испуганно уступали ему дорогу, даже не задумываясь над тем, куда старший Сварожич несет ревущих в голос близнецов.

Уже на дворе его догнал Стривер. — Ты не имеешь никакого права карать их! — закричал он на бегу. — Я тебе этого не позволю! Они же всего-навсего дети!

Перун приостановился, опять перекладывая мальчишек в одну руку и привычно слагая другую в кулак.

— Молчи, — оборвал он, сунув его под нос Стриверу, — не защищай их. Подумай: сам-то ты кто? Не приемыш ли, невесть от кого рожденный? Отец мой добрым был, всех сирот собирал, не думая, его ли это или чужое дитя, а я не такой! И хочу, чтобы все это помнили! И ты первый. Понял?

Стривер посмотрел на кулак размером с детскую голову. Одного его удара было достаточно, чтобы свалить дикого быка, проломить череп любому зверю. В глубоких глазах Перуна загоралось самое настоящее бешенство, смешанное с безумием. Подняв взгляд на брата, Стривер разглядел зловещий огонек в его глазах и отступил, отворачиваясь.

Презрительно хмыкнув, Перун продолжил путь.

Стривер был готов ненавидеть себя и свое малодушие, Он испугался огромной силы брата, которую он не раз уже играючи показывал, гордясь ею. Случись драка, старший Сварожич мог и убить младшего, даже не желая того, а просто не рассчитав своих сил. Сейчас боль и ярость удесятерили его силы и затуманили разум.

Но Стривер знал, что он не может все так оставить. Там, на верху мрачной башни-темницы, Дива сейчас с надеждой и страхом выглядывает из своего крошечного окошка, гадая о судьбе детей. Ради нее он должен что-то сделать.

Стривер привычным рывком расправил крылья и несколько раз с силой взмахнул ими, поднимая поземку. Сегодня им предстоит много работы.

Повсюду в воздухе уже который день носились свежие весенние ветры — с юга понемногу приходило тепло. Но по вечерам снова холодало, тем более здесь, в лесах и по берегам извилистых речек, окруженных густыми труднопроходимыми зарослями.

Лишь одна-две речки могли позволить себе вольно раскинуться на равнине — прочие с трудом продирались сквозь горы, годами отвоевывая каждую пядь берега. Здесь же было одно из немногих дивных мест, где на плодородной земле стеной стоял лес, не стесненный горами. Река пересекала его, разделяясь на многочисленные рукава с островами и отмелями.

Где-то на этих островах поселились Смаргл и Луна. Привыкший к просторам поднебесья, Стривер не запомнил точно, на каком островке, заросшем ивняком, искать брата, а потому он просто снизился над самым льдом и закружил вдоль реки, зовя Смаргла.

Сначала Смаргл отозвался, а уж потом Стривер в зарослях на противоположном берегу увидел его фигуру, невысокую, коренастую, ставшую, казалось, еще шире и плотнее. Сложив крылья, Стривер ловко приземлился на лед и немного проехался по нему, тормозя.

Почти не проваливаясь в слежавшийся снег, Смаргл скатился с крутого склона ему навстречу. В волчьем полушубке мехом наружу, с отросшей по грудь бородой он казался старше Стривера и до изумления похож на Перуна — только ростом да цветом волос не вышел. Два волка, неизменно сопровождавшие его, тоже красовались в зимних нарядах. Вооруженный коротким копьем и луком, Смаргл так походил на дикаря, что Стривер не признал бы его, кабы тот не заговорил.

— Что, не признал, братишка? — Смаргл весело оскалился. — Аль вы там про меня позабыли?

— Беда, Смаргл! — выпалил Стривер. Тот вмиг посуровел, отступив на лед.

— Говори!

Чувствуя себя неуютно под взглядом пронзительных темно-серых глаз, Стривер быстро рассказал о том, что собирается сделать Перун. Конечно, старший брат не делился с младшим планами, не звал помочь их выполнить, но что он задумал дурное, сомнений не вызывало.

— Куда он повел их? — выслушав, уточнил Смаргл.

— За Девичью… ну, где старая отцова кузня. Мы еще детьми…

Стривер недоговорил — Смаргл бросил копье и лук и скинул полушубок на лед.

— Скверно дело, брат, — процедил он сквозь зубы. — Медлить нельзя. Дай-ка мне свои штуки!

Не дожидаясь, пока Стривер поймет, в чем дело, Смаргл стал снимать с него крылья.

— Не боись — не сломаю!

С неба донесся пронзительный, звонкий крик-клекот. Крупный, с молодого орла, сокол, сложив крылья, камнем пал на оброненную Смарглом шапку и взмыл на дерево, держа ее в когтях. Его ясные янтарные глаза по-человечьи пристально следили за двумя людьми.

Не прекращая облачаться, Смаргл кивнул на птицу:

— Имя ему Рарог. Я его летом приручил… Он останется с тобой и проводит тебя до дома — к тебе или ко мне, как прикажешь. А звери мои назад воротятся. Выбирай!

— Я ночь у тебя пережду, — решил Стривер. Словно поняв его последние слова, сокол Рарог опустился Стриверу на плечо.

Крылья были рассчитаны на высокого худощавого Стривера, а потому первые взмахи дались Смарглу с трудом. Он едва не врезался в верхушки деревьев на берегу реки, но успел чудом выровняться и полетел к замку.

Уже вечерело, солнце почти скрылось за отрогами гор. Заметно похолодало к ночи. Смаргл спешил изо всех сил — пока братья собирались, Перун не терял времени даром.

Знакомые стены над обрывистым берегом вынырнули из ночной темноты зловещими черными пятнами, и Смаргл тут же понял, что опоздал.

От подножия Девичьей башни поднимались огонь и дым. Горела кузня.

Попытка Стривера остановить брата взбесила Перуна окончательно. Ему вдруг показалось, что весь мир против него, что всюду притаились враги и нет возможности победить их. А он должен был победить во что бы то ни стало. Мысль об этом овладела им полностью, уничтожила, растоптала все сомнения: он довершит начатое любой ценой и никто ему не помешает.

Напуганные дети молчали. Только старшие близнецы спокойно и как-то странно ясно смотрели на Перуна, будто поняли все. Младшие успели охрипнуть от плача и только хныкали. Средние были слишком напуганы, чтобы плакать вслух, и скулили тихо и робко, как щенки. Здесь с ними в эту минуту должна была быть их мать, но привести Диву Перун не мог — и не только потому, что для этого должен был сам пойти и выпустить жену. Просто он так спешил, что забыл о ней.

Старшие близнецы молчали, но он заметил, как они обнимают братьев, будто стараются защитить их. Если эти шестеро вырастут, они так же сплоченно пойдут по жизни, и как знать! — не обратится ли их соединительная сила против него. Стоит им узнать, кто на самом деле их отец и какова его судьба — и выросшие парни найдут способ отомстить Перуну.

Стараясь не думать ни о чем, Перун торопливо прикрыл дверь кузни и припер ее поленом. Затем он обошел кузню со всех сторон, проверяя, и вернулся ко входу. Предстояло совершить самое последнее…