Ричард Длинные Руки - принц императорской мантии - Гай Орловский

- Грешу, и что?.. Допустимо грешить против истины ради рождения новой! Более правильной. Старые истины коню под хвост, а новые - на знамя!

Он пробормотал с сомнением:

- А разве так можно?

Я охнул:

- Разве не так всегда делается? Мы же идем от хорошего к лучшему, это именуется прогрессом. Потому старые истины коню сэра Сигизмунда под хвост, но можно и вашему.

- Как-то нехорошо, - сказал он неуверенно.

Я подумал, согласился:

- Вообще-то вы правы, сэр Тамплиер. При чем тут ваш конь?

- Нет, - проговорил он в глубоком раздумье, - где-то здесь неправда…

- Сэр Тамплиер, - сказал я отечески, - первой жертвой войны, а также революций, переворотов и победоносных учений всегда становится именно правда. Но это ничего, на смену старой правде приходит новая, более правильная, пусть и не совсем правдивая. Ибо что есть правда, как спрашивал штатгалтер Пилат?.. Или он не о правде? Ах да, он тоже боялся согрешить против истины, интеллигент хренов! В общем, сэр Тамплиер, о какой истине можно говорить во время боевых действий? Не смешите своего же коня. Хотя он далеко, но вдруг услышит и перестанет вас уважать? Разве вы не дорожите мнением своего коня?

Он шаркнул подошвой по раскаленным камням, пробормотал с неловкостью:

- Да это я просто удивился в горестном недоумении, как это паладин Господа так неуважителен к истине.

- Человек выше истины, - сказал я высокопарно. - И выше правды. Разве Господь не сказал это яснее ясного, позволив Каину, первому в мире братоубийце, размножиться, построить города и создать современный мир?.. В то время как невинно убиенный Авель, в самом деле невинно, даже я признаю, пошел на корм червякам, и ни одна свинья по нему не прочирикала?..

Он опешил, задумался. Азазель с укором покачал головой:

- Ну что ты его так…

- Ладно, - согласился я, - объясняю на пальцах: есть правда, а есть высшая правда! Высшую знает только сам Господь, а я - исполнитель Его воли и толкователь замыслов.

Тамплиер озадаченно промолчал, а Сигизмунд распахнул рот, как птенец пеликана в ожидании большой толстой рыбы.

- И что, - спросил он благоговейным шепотом, - говорит Господь?

- Плите за мной, - велел я, - и обрящете. И не обязательно по вые! Я делаю только то, что он велит, ибо я у него на службе присно. Потому если что даже не так, ну там зарезал не того или ограбил, все равно я не виноват, сами понимаете! Служба.

За нашими спинами усталые воины, что только-только перевели дыхание, поднимались, звякая оружием и доспехами, становились в строй.

Вельзевул, поглядывая на меня странно, орал на своих и велел не забывать закрываться щитами, а когда мы оказались рядом, шепнул:

- Я тебе самый большой котел приготовлю!

- Серебряный? - спросил я деловито.

- Да хоть золотой! - крикнул он.

- И с бриллиантами по ободу, - сказал я. - Терпеть их ненавижу!

- Какой скажешь, - заверил он. - Ты сам будешь моей самой лучшей драгоценностью!

Уриил, стремясь опередить и вырвать победу для небесного легиона, повел своих ангелов в атаку. Вельзевул выругался, заорал, торопя своих младших командиров выступать немедленно, не дать этим с белоснежными перьями перехватить успех.

Я кивнул Тамплиеру, тот с несвойственной ему прытью ринулся к Матерну и Вернеру фон Урс-лингену. Те тоже начали торопить своих, сержанты пришли в восторг от моей военной хитрости, вполне оправданной в боевых действиях, любая война неправедна, немедленно подняли солдат и повели ускоренным маршем вслед за остатками небесного легиона и войском темных ангелов.

- Не рвитесь вперед, - шепнул я Урслинге-ну. - Михаила и Вельзевула все равно разобьют и отбросят, они вам не соперники. Зато они выиграют для вас несколько важных ярдов.

Он ответил со сдержанным восторгом:

- Точный расчет! Я правильно поступил, что принял вашу сторону.

- Действуйте, барон.

Тамплиер и Сигизмунд посматривали на меня с непониманием и даже укором, когда я пошел вслед за отрядами Матерна и Вернера, как же так, где рыцарская честь и безумная отвага, допустимо ли пропустить кого-то впереди себя в бою…

- Допустимо, - отрезал я сварливо. - Что, не так думаете?.. Сейчас впереди пикадоры и всякие там бандер… как там точнее, нет, не бандерлоги, а… бандерильеро!.. А мы - тореро, поняли? Которые и наносят смертельный удар чудовищу! Потому мы сохраняем силы для самой главной схватки. Она будет, обещаю!

Они чуть повеселели, хотя на лицах оставалось недоумевающее выражение, знатные рыцари должны первыми начинать бой и последними выходить из него, так записано в рыцарском кодексе чести, а эти новые методы войны, которые старается внедрить их сюзерен, какие-то слишком странные…

Далеко впереди яростный бой, Уриил с архангелами ломится сквозь строй защитников, увязает, ангелы падают под свирепыми ударами, вот уже остановились, а затем почти сразу началось отступление.

От полного уничтожения их спасли разрозненные отряды Вельзевула, что набросились с дикой яростью, остается только взять цитадель Алфофани-эша, и победа, однако воодушевленные защитники выдержали напор и сами начали теснить их все быстрее и быстрее.

Матери и фон Урслинген со своими людьми подоспели в момент, когда даже Вельзевул отступал, отбиваясь от наседавших со всех сторон, что старались завалить самого властелина ада, а его темные ангелы и демоны бежали вслед за остатками отряда ангелов.

Опередил Матери, его люди мчались с дикими криками и во всю прыть, в то время как фон Урслинген вел отряд профессиональных наемников сомкнутым строем, потому отстал.

Разбойники Матерна врубились в ряды войска мятежников, те подались под их яростным напором, но постепенно восстановили строй, выровняли и даже чуть потеснили, но подоспел отряд фон Урслингена, профессиональные воины ударили без ярости, но настолько умело и правильно, что с первых же минут уложили мертвыми три первых ряда обороны и дальше двинулись уже по трупам.

Я сказал негромко:

- Сэр Тамплиер, сэр Сигизмунд… Вот теперь наше время! Пробиваемся к воротам самой цитадели.

- Там откроют? - спросил Сигизмунд наивно.

Тамплиер саркастически хмыкнул.

- Еще как откроют! - заверил я и пощупал рукоять Мьёльнира.

Защитники цитадели сражаются отчаянно, я не стал ввязываться в бои с простыми воинами, что Тамплиер и Сигизмунд наконец-то поняли и одобрили, так как вслед за мной обогнули сражающихся и поспешили к воротам.

Их загородили рыцари в добротных и достаточно современных доспехах, явно их утащили в ад недавно, все крупные, уверенные в себе, прекрасно вооруженные.

Впереди яростно наносит страшные удары гигант в прекрасных доспехах, явно выше меня ростом и крупнее, грудь вообще чудовищно выпуклая, а длинный и широкий меч взлетает над его головой с такой легкостью, словно прутик, но когда опускается, слышен лязг и скрежет рассекаемого металла.

Он сильным ударом сшиб Сигизмунда с ног, мощно оттолкнул Тамплиера и уже вознамерился всадить в Сигизмунда меч, но увидел меня, сперва не узнал и только хищно улыбнулся, затем глаза внезапно расширились.

- Ричард?.. - пролепетал он жалко.

- И здесь я тебя нашел! - крикнул я. - Какое же удовольствие убивать врага снова и снова! Сэр Фольгарт, я просто счастлив!

Он поспешно отступил на шаг, но я пошел к нему, не сводя с него острого взгляда, и он, бросив меч на землю, повернулся и бросился прочь, вереща по-заячьи.

Тамплиер помог Сигизмунду встать, покосился на меня с огромным уважением во взгляде:

- Сэр Ричард… беру свои слова взад!

Я спросил встревоженно:

- А что вы такое сказали в мой непорочный адрес?

- Еще ничего, - признался он, - но хотел…

- Хотеть не вредно, - сообщил я удивительную новость, - вредно воплощать хотимое. Сэр Сигиз-мунд?

Сигизмунд поднялся, посмотрел на меня светло и застенчиво:

- Мне нравилось, когда вы звали меня Сигом…

- Решено, Сиг, - сказал я и оглянулся на Тамплиера. - А сэру Тамплиеру можно только, напротив, добавить пару звучных прозвищ. К примеру, Тамплиер Блистательный… Тамплиер Громоносный…

Тамплиер тяжеловесно задумался, сказал нерешительно:

- Нет, благодарю.

- Плохо звучит? - спросил я.

- Нескромно, - объяснил он.

Я охнул:

- Что, кто-то на свете есть скромнее меня?.. Ладно-ладно, как насчет вон той двери? Мне кажется, если нам удастся прорваться к ней, то за ней что-то интересное…

Тамплиер возразил с достоинством:

- А не лучше пробиваться к парадному входу?

- Его защищают особенно яростно, - объяснил я, - потому что дураки, а кто из нас не дурак, должны пробиваться туда. А когда наконец-то проберемся, то окажется, что холл забаррикадирован, и вообще там никого. Но мы не дураки и ломанемся со всей дури вон в ту дверь…