Одноглазый дом - Женя Юркина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ты умеешь играть на гитаре? – спросила она, лишь бы не молчать.
– Иногда, – ответил он и поджал губы.
Сложно было привыкнуть к ежедневным метаморфозам его личности. Дарт не играл разные роли, не примерял образы и не страдал расстройством; просто каждый день он становился другим и переживал перевоплощения с разной степенью отчаяния. Конечно, Дарт никогда не признавался в этом, но Флори, задавая вопросы о его личностях, внимательно наблюдала за ним. Мимика выдавала его: он хмурил брови, стыдливо отводил взгляд, надевая каменную маску, порой виновато улыбался или, как сейчас, поджимал губы. Каждодневные изменения в его характере проявлялись даже в привычках и жестах. Он выражал чувства по-разному, но природа этих самых чувств всегда была одна.
На сей раз Флори встретила какую-то неизвестную личность, которая даже волосы укладывала по-другому. Обычно пряди у лба Дарт зачесывал набок, а сегодня они небрежно спадали на глаза, словно он хотел спрятаться или ничего не видеть вокруг. На солнце его смоляные волосы казались бархатисто-мягкими, хотя раньше представлялись жесткими, как щетка. Ей хотелось прикоснуться к ним и проверить, что из этого верно. Гоня прочь глупые мысли, Флори сцепила пальцы в замок и заговорила о вчерашней вылазке на рынок. Собранные сплетни не помогли всерьез, а лишь подтвердили предположение, что местные питают к безлюдям интерес куда больший, чем кажется. Недолгое время они сидели в задумчивом молчании, наблюдая, как Бо переносит косточки в новый тайник, вырытый у самого края изгороди, а потом Дарт вдруг обратился к ней с просьбой:
– Будь так любезна, поговори с Эверрайном сама.
– Ты что, избегаешь его, потому что обижен? – удивилась Флори.
– Вовсе нет, – соврал он.
– Хочешь сказать, тебя не волнует, что Рин поощряет твое исключение из совета?
– Меня не исключили!
Дарт с вызовом посмотрел на нее, будто собирался в чем-то обвинить. Флори не могла даже предположить, что могло так расстроить его и как она причастна к этому. Ответ оказался настолько неожиданным и ошеломляющим, что у нее перехватило дыхание.
– Ви казнили на рассвете, – еле слышно проговорил Дарт и судорожно вздохнул, как будто в воздухе не хватало кислорода для них обоих. После того как он озвучил страшную правду, слова потоком хлынули из него. – Это я рассказал Рину о том, что Ви скрывает семью. Он дал ей шанс, оставил на службе, сжег тысячи сандаловых благовоний, успокаивая безлюдя, и нарушил свой Протокол ради спасения Ви. Он выдвинул только одно условие: ее семья должна навсегда покинуть город, чтобы сохранить тайну. Но даже этого они не сделали, решив, что их и дальше будут прикрывать. Все изменилось после убийства Мео. Лютены стали внимательнее, мнительнее – и почти сразу разоблачили Ви. Не знаю, кто донес на нее, но это был не один человек. Правда вылезла наружу, Рин уже не мог бездействовать и поступил согласно Протоколу. Он бы пожертвовал и мной, чтобы удержать власть над лютенами, если бы не ты.
Дарт прервался, чтобы перевести дыхание, а когда продолжил, его голос стал тише и глуше:
– Рин помог мне, а я не знаю, сделал ли он это, потому что видит во мне друга, или потому что считает дрессированным зверьком, который еще пригодится.
Больше он не произнес ни слова и ушел, даже не спросив у Флори, выполнит ли она просьбу. Его откровения могли убедить ее в одном: никогда не появляться на пороге домографной конторы и не заводить дел с Эверрайном. Но именно к нему она отправилась. Пока расследование не закончено, а судьба фамильного дома неясна, им нужно держаться вместе, несмотря на разногласия.
Чтобы попасть в здание, она снова воспользовалась жетоном переписчицы. Внутри стояла приятная свежесть, точно белые стены представляли собой глыбы льда, охлаждающие воздух. Сегодня широкие коридоры казались заброшенными, по пути ей не встретился ни один человек – очевидно, в канун праздника никто не думал о работе. Никто, кроме домографа. Когда она появилась на пороге его кабинета, Рин оторвался от бумаг и с удивлением посмотрел на нее.
– Я по важному делу, – заявила Флори, опережая вопросы. Он кивнул и по своему обыкновению пригласил присесть.
Пока она излагала суть дела, Рин задумчиво почесывал бороду, как будто это помогало ему сохранять спокойствие. Новости его совсем не обрадовали. С мрачным и каким-то отрешенным видом он пообещал осмотреть дом сегодня же, хотя и добавил, что исследование может растянуться на несколько дней.
Флори ответила короткой благодарностью и уже собралась уходить, когда Рин спохватился, вспомнив об одной важной вещи.
– Не могли бы вы заодно передать Дарту письмо?
– Я вам не ходячая почта, – отрезала она.
– Это понимать как отказ?
– Это нужно признать как факт.
Рин посмотрел на нее с прищуром, словно пытался разглядеть причину ее внезапной враждебности.
– Ваш голос звучит очень холодно, – начал он издалека. Не мог же он сразу обвинить ее в хамстве.
– То-то, я смотрю, у вас борода инеем покрылась, – фыркнула Флори.
– Вы обижены? – В голосе Рина слышалась неподдельная растерянность. – Так расскажите, в чем дело. Я стараюсь избегать любых недомолвок. Они рождают обиды, а обиды я не люблю еще больше.
– Если не любите обиды, попробуйте не обижать людей! – не сдержавшись, выпалила Флори, о чем сразу пожалела.
– Объясните.
Она почувствовала нервное напряжение, возникающее каждый раз, когда Рин смотрел вот так: строго, требовательно, выжидающе.
– Вначале исключаете Дарта из совета, а потом письма ему шлете? В вашем двуличии я вам не помощница!
– Ах вот как. – Рин довольно спокойно отреагировал на обвинения. – Что ж, тогда это письмо и для вас. – Он положил конверт перед ней и добавил: – Читайте, раз вы сегодня представляете интересы Дарта!
Послание оказалось достаточно коротким, но емким. Мелкий каллиграфический почерк с завитками на буквенных хвостах выглядел точно узор. Не без труда удалось прочитать следующее:
Дарт! Спешу предупредить и объяснить свое решение. Сегодня вечером в Лающем доме пройдет совет лютенов. Я распорядился, чтобы тебя на нем не было. Как и на следующих советах, пока ситуация не разрешится. Во-первых, лютены должны сами решить, как восстановить твое доверие. Во-вторых, я хочу оградить тебя от излишних конфликтов. В-третьих, у нас есть более важные дела, – и хорошо, если ничто не будет тебя отвлекать.
Надеюсь на понимание, Рин.
Флори застыла с конвертом в руках, но не могла долго притворяться, будто продолжает
