Научи меня жить - Елена Филипповна Архипова

зато горячая в постели. Настолько горячая, что в порыве страсти расцарапывает своему льву спину, – Владислава усмехнулась, – впрочем, это их дело. Не скажу, что для меня это нормально, но я всегда считала и продолжаю так считать, что в постели приемлемо многое, лишь бы обоим партнерам это нравилось.

– Согласен с тобой, – Герберт рассмеялся, – Влада, так когда мне тебя ждать домой? Когда НАМ ждать тебя домой.

Услышав это, Владислава замерла. Такие простые слова, но так точно все расставляющие по своим местам. И вот это вот «нам ждать» особенно грело душу.

– Я тут, кстати, начал поиски нового дома.

– Нового? Зачем?

– Как-то вдруг оказалось, что мой дом совершенно не рассчитан на проживание в нем детей, – Герберт легко рассмеялся, – когда я его покупал, не думал не то что о детях, о семье даже не думал.

– А сейчас, значит, думаешь?

– И думаю, и хочу, чтобы мы вместе с тобой выбирали новый дом. Наш новый дом. На этот раз дом должен быть больше раза в два по площади и обязательно с бассейном. Влада, ты любишь ходить в бассейн?

– Люблю! – она рассмеялась. – Правда, давно уже не была.

Он не спрашивал ее о том, когда она приедет, не давил на нее, не подгонял. Он просто рассказывал ей об их совместных планах, в ответ Владислава говорила о своих:

– Завтра идем с сыном к нотариусу, перепишу свою часть фирмы на него. Пусть все принадлежит сыну. Мне эта фирма точно не нужна. Я ничего не понимаю в этом бизнесе, не хочу даже и разбираться. Не мое это все. А сын пусть работает, в этом Виталий в отца пошел. Ему это все нравится.

И без перехода:

– Гера, как дети?

– Дети? Дети хорошо. У них теперь есть няня.

– Няня? Ты так быстро нашел им няню? – Владислава удивилась и даже как будто расстроилась. Или это только Герберту так показалось?

– Нет, няня осталась их прежняя.

– Ты встречался с Дмитрием? – догадалась Владислава.

– Да, встречался.

– И? Что он? – Владислава насторожилась.

– Знаешь, у нас получился очень странный разговор. Зато мне теперь многое стало понятно. О Натали и ее поступках, о ее муже. Зубров мужик. Уважаю. Таких, как он, мало. Не скурвился, несмотря на свои бабки, а то что суров – так этому тоже есть объяснение. Не дай Бог никому пережить то, через что его вынудили пройти. Впрочем, это не моя тайна, извини.

Герберт замолчал, Владислава хотела его еще о чем-то спросить, но вдруг услышала на заднем фоне незнакомый женский голос:

– Папуля, нам нужна твоя помощь! – и уже совсем рядом:

– Заканчивай разговор, ты нам нужен!

– Что? Какого черта Вы себе позволя… – и разговор оборвался на полуслове.

Глава 35

Женский голос, раздавшийся в трубке, был красивым: нежным, ласковым, ровным, без визгливых ноток, но звучал наигранно. Или это Владе хотелось так думать? Владислава это услышала. А Герберт? Он слышит фальшь в голосе говорившей? Голос был Владе незнаком, значит, это и была няня детей.

А еще, и Владислава почему-то была уверена в этом, что это все было сказано незнакомкой специально для нее, для Влады. Да! Если вдуматься, то голос звучал наигранно и слишком громко, в надежде на то, что она, Владислава, это услышит. Няня обратилась к нему на «ты», сказав: «нам нужна твоя помощь». Герберт не стал бы обрывать разговор просто так. Он не был рад этой женщине, вклинившейся в их разговор. Наоборот, он резко и довольно грубо ее оборвал. Так же точно он разговаривал когда-то с Анжелой, своей бывшей любовницей. И ни разу за эти два с половиной месяца он не обрывал так саму Владу.

И был еще один нюанс: сам Герберт обратился к няне на «вы». Он от нее дистанцируется.

– Няня, значит, – Владислава рассмеялась вслух, – низко играете, девушка! Впрочем, Вас, уважаемая няня, понять можно: мужчина – красив, богат, еще не стар, а самое главное, что он нуждается в ее услугах. В услугах няни.

– Бабуля! Пиивет! – дверь в комнату Влады распахнулась, впуская ураган по имени Надюшка. – Пойдем я показу, сто мы наисовали с детками!

Надюшка еще не выговаривала шипящие и букву «р», но для своего возраста говорила бойко. Настя много занималась с дочкой, но та говорила лишь отдельные слова. Стоило же отдать ребенка в ясли, и ее, что называется, прорвало. Надюшка заговорила, и сразу предложениями.

– Привет, моя хорошая! Вы уже пришли?

– Ну, да! Пиишли! Азве ты меня не видись?? – ребенок искренне удивилась вопросу бабушки. – Я зе вот! Здесь стою!

– Вижу! Конечно, я тебя вижу! – Владислава рассмеялась и подхватила внучку на руки, поцеловала в нежную щечку и, не выпуская из рук, сказала:

– Ну, пойдем, покажешь, что ты нарисовала.

Владислава отложила телефон на прикроватную тумбочку и вышла с внучкой на руках. Сделала она это не задумываясь, просто положила, освобождая руки для внучки.

Они рассматривали с Надюшкой рисунки и рисовали новые, потом все вместе ужинали и опять играли в «дочки-матери», потом пошли купаться и чистить зубки перед сном.

– Я уложу ее, – шепнула Владислава Насте и ушла с внучкой в детскую.

Надюшка засыпала под вечернюю сказку и колыбельную. Дети Герберта были примерно того же возраста, что и Надюшка, и наверняка требовали столько же внимания от окружающих их людей. Только рядом с ними не было сейчас мамы и бабушки. Хотя нет, пусть не родная, но бабушка там точно была. Даже две.

«Приняли ли дети Эльзу или только Нине доверяют? Была ли Наталия хорошей матерью им? Как дети приняли Герберта? Нашел ли он к ним подход?» – мысли в голове Влады крутились фоном. Она смотрела на заснувшую уже внучку, но думала о своем. Здесь, в детской спальне, с ангелами на обоях и смешным ночником в виде зайчонка в очках, было тихо и спокойно. Здесь проще думалось.

Здесь, в этом городе, ее семья, ее кровиночка, ее продолжение. Надюшка повернулась во сне