Прикосновение зла - Скарлетт Сент-Клэр
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она сглотнула и встряхнула головой, отгоняя от себя эти мысли.
– Ты же понимаешь, что мы не можем здесь остаться, – сказала Персефона. – Зная, что происходит там.
– Еще одна ночь, – произнес Аид с мольбой в голосе.
– Что, если потом будет слишком поздно?
Аид не ответил. Он подошел к ней и обхватил ладонями ее лицо, глядя ей в глаза.
– Неужели мне никак не убедить тебя остаться здесь? – спросил он. – Ты была бы в безопасности, а я возвращался бы к тебе каждый свободный миг.
Ее ладони легли ему на предплечья.
– Аид, – прошептала она. – Ты же знаешь, что я не останусь. Что за царицей я бы стала, бросив своих людей?
Его губы дернулись вверх, но взгляд остался печальным.
– Ты царица мертвых, а не живых.
– Живые рано или поздно станут мертвыми, Аид. Какой в нас смысл, если мы оставим их без помощи в этой жизни?
Аид вздохнул и прижался к ее лбу своим.
– Как мне жаль, что ты не так эгоистична, как я, – сказал он.
– Ты не эгоист, – ответила она. – Ты хотел оставить меня здесь, чтобы помочь им, помнишь?
Его взгляд опустился на ее губы, и он поцеловал ее. Его руки скользнули вниз к ее талии, потом под халат и накрыли ее жаркое лоно.
– Аид, – ее дыхание обдало теплом его губы.
– Если не еще одну ночь, то хотя бы еще один час, – произнес он.
Как она могла отказать?
Ее руки обхватили его за шею, и он усадил ее на перила. Пальцы Аида погрузились в ее влажную плоть, заставив Персефону застонать. А потом он убрал их, и богиня вонзила ногти ему в кожу. Аид хохотнул.
– Ты ошибаешься, – он поднес пальцы ко рту. – Я эгоист.
Она наблюдала за ним с плотским голодом, разгорающимся у нее внутри. Он облизал свои пальцы, и она раздвинула ноги еще шире, приглашая его вернуться.
– Только один час, – напомнила она.
На губах у Аида мелькнула улыбка, но стоило лишь ему снова протянуть к ней руку, как он зарычал и стянул Персефону с перил балкона вниз.
– Проклятье, – выругался он. – Гермес.
– Я бы с радостью к вам присоединился, – произнес бог, появившись на балконе всего в нескольких шагах от них. – Но, наверное, как-нибудь в следующий раз.
Персефона отвернулась, чтобы завязать халат, а оглянувшись, заметила на точеном лице бога огромный уродливый шрам, тянущийся от глаза до губы.
Глаза ее широко распахнулись:
– Гермес, что у тебя с лицом?
Он улыбнулся с нежностью в глазах, несмотря на последовавший ответ:
– Я нарушил клятву.
Персефона открыла рот, ее взгляд метнулся к Аиду, который даже не взглянул на нее, слишком рассерженный и сосредоточенный на боге хитрости.
– Чего ты хочешь, Гермес? Мы уже собирались возвращаться.
– А «собирались» когда именно? – спросил тот, но его усмешка была безрадостной, и Персефона вдруг поняла, что ей не нравится меланхолия, в которой тот пребывал. Было ли его горе связано с утратой Тюхе или чем-то еще?
– Гермес… – начал Аид.
– Зевс призвал вас обоих на Олимп, – перебил его Гермес. – Он созвал Совет. Они хотели бы обсудить ваше разлучение.
Глава XX
Совет олимпийцев
– Наше разлучение? – повторила Персефона, переведя взгляд на Аида. – А что, у них нет проблем поважнее? Например, Триады, убившей одну богиню и напавшей на другую?
– Я назвал только одну причину, по которой Зевс созывает Совет, – ответил Гермес. – Это не значит, что мы не будем обсуждать другие вопросы.
– Я скоро буду, Гермес, – сказал Аид, даже не попытавшийся прикрыться.
Гермес кивнул, а потом взглянул на Персефону.
– Еще увидимся, Сефи, – он ей подмигнул. Он исчез, и ей в голову пришла мысль, что, возможно, он пытался смягчить чувство вины, которое она испытала при виде его обезображенного лица.
Персефона повернулась к Аиду:
– Это ты изуродовал лицо Гермесу?
Тот стиснул челюсти:
– Ты знаешь ответ.
– У тебя не было…
– Да, это я, – перебил он. – Его наказание могло быть и страшнее. Некоторые из наших законов священны, Персефона, и прежде чем ты испытаешь чувство вины за то, что случилось с лицом Гермеса, вспомни, что он знал о последствиях, о которых ты не знала.
Его слова прозвучали как упрек. Она отвела глаза и тихо произнесла:
– Я не знала.
Аид вздохнул с досадой, но взял ее за руку и притянул к себе.
– Прости, – он прижал ладонь к ее щеке. – Я хотел тебя успокоить.
– Я знаю. Должно быть, это то еще испытание… постоянно чему-то меня учить.
– Я не устаю тебя учить, – тихо ответил он. – Моя досада растет из другого места.
– Может, я смогу помочь… если ты расскажешь мне больше, – предложила она.
Аид задержал на ней взгляд, обдумывая ответ.
– Я каждый раз боюсь, что выражусь неправильно и ты сочтешь мои мотивы варварскими.
Персефона нахмурилась. Ее не удивило, что он так думал. Когда-то она назвала его худшим из богов, решив, что он заключал сделки со смертными лишь ради развлечения, а не пытаясь спасти их души.
– Прости. Наверно, я сама пробудила в тебе этот страх, когда мы познакомились.
– Нет. Так было и до тебя, но когда мы познакомились, это стало иметь значение.
– Я понимаю, за что наказан Гермес. Я в порядке.
Несмотря на эти слова, выражение его лица осталось неуверенным, настороженным. И все же он наклонился вперед и прижался губами к ее лбу. Она закрыла глаза, чувствуя, как тепло его поцелуя согревает ее тело. Аид отстранился, и она заглянула ему в глаза.
– Ты составишь мне компанию на Совете? – спросил он.
У нее округлились глаза:
– Ты серьезно?
Он едва заметно улыбнулся:
– У меня есть условия. Но если олимпийцы собираются нас обсуждать, будет справедливо, если ты тоже будешь там.
Персефона заулыбалась.
– Идем, нам нужно подготовиться, – сказал он, и она почувствовала прикосновение его магии.
Персефона ожидала, что они окажутся в своей спальне и переоденутся там, но вместо этого Аид перенес их в комнату, полную оружия.
– Это…
– Арсенал, – сказал Аид.
Комната была круглой, с полом из черного мрамора, как и во всем остальном дворце. Большая часть стен была заставлена шкафами наподобие книжных, вот только заполнены они были разнообразным оружием – мечами и пиками, копьями и пращами, луками и стрелами. Здесь было и современное оружие: ружья, гранаты и прочая артиллерия. А еще щиты, шлемы, кольчуги и кожаные нагрудники. Но
