Прикосновение зла - Скарлетт Сент-Клэр

тропических растений и деревьев. Между ними вилась тропинка, становившаяся каменистой перед открытой пещерой. Внутри было несколько ступенек, по спирали уходящих к гроту. Цвет воды здесь напоминал сотни сверкающих сапфиров. Камни над ней, видимо, когда-то обрушились, и на воду лил поток теплого солнечного света. Грубую поверхность стен пещеры скрывала густая зеленая растительность.

Персефона застыла при виде потрясающего зрелища.

– Тебе нравится? – спросил он.

– Здесь так красиво.

Аид заулыбался и пошел вниз по еще одним ступенькам, спускавшимся к воде. Он снял с себя набедренную повязку и повернулся к Персефоне, обнаженный. Когда она подошла к нему, Аид оттолкнулся от края и нырнул в глубокий бассейн. Она наблюдала, как он всплыл на некотором расстоянии от нее.

Его глаза блестели, темные и полные желания.

– Ты ко мне присоединишься?

Она стянула свое тонкое платье через голову, бросила рядом и нырнула в воду. Аид подхватил ее за талию и прижался к ее губам своими, как только она показалась на поверхности. Плывя по бассейну, он скользнул языком ей в рот, а она направила его член себе между ног, чтобы чувствовать его у своего лона. У богини сбилось дыхание, когда его губы скользнули по ее щеке.

– Я построю храмы в честь нашей любви и буду преклоняться перед тобой, пока этот мир существует. Нет ничего, чем я не пожертвовал бы ради тебя. – Он отстранился, чтобы взглянуть на нее, его глаза сверкали, словно звезды: – Ты это понимаешь?

– Да, – ответила она, обняв его еще крепче. – Я дам тебе все, чего бы ты ни захотел, даже то, от чего ты готов был отказаться.

Их уста снова слились воедино. Аид приподнял ее и направился к углублению в скале, где журчащий водопад скрывал за собой большую пещеру. Он вытащил ее из воды и прижал к скале пещеры. Вытянув одну руку вверх, другой он уперся в камень рядом с ее головой. Персефона не отрывала взгляда от его горящих глаз.

– Во мне живет нечто темное, – произнес он. – Ты это уже видела. И узнаешь это и сейчас, ведь так?

Она кивнула.

– Оно хочет взять тебя таким образом, который тебя напугает.

Он говорил ей это, чтобы напугать? Потому что его слова произвели на нее обратный эффект, и по спине у нее пробежала дрожь.

– Расскажи мне.

– Та часть меня хочет, чтобы ты молилась на мой член. Извивалась подо мной, когда я погружаюсь в тебя. Просила наполнить тебя моей спермой.

Персефона прижала ладони к стене, царапая ногтями камень. Она смотрела на Аида из-под ресниц, одновременно смущенная и отчаянно желающая.

– Как вы желаете, чтобы я вам молилась, милорд?

– На коленях.

Не сводя с него глаз, она встала на колени, опустив лицо на уровень его возбужденного члена. Аид одной рукой схватил ее за волосы, намотав на ладонь так, что ей стало больно.

– Соси, – приказал он, и она подчинилась.

Она обхватила его член губами и принялась ласкать головку языком, посасывая кончик, пока не почувствовала вкус его смазки. Аид застонал и сжал ее волосы еще крепче, отчего на глазах у нее выступили слезы, но она продолжила, желая поиграть с той тьмой, что проявилась в его хватке. Когда он начал погружаться ей в рот, ей не оставалось делать ничего, кроме как принимать его, будучи инструментом для его удовольствия. Обе его ладони обхватили ее голову, мышцы вздулись, дыхание сбилось. Персефона уже подумала, что сейчас он кончит, но он вдруг вышел, резко поднял ее на ноги и приник к ее губам своими. Она развела ноги, и Аид направил член ей между ног, дразня ее лоно, увлажнившееся от желания ощутить его внутри.

– Аид… – ее голос прозвучал сдавленно – и на эту мольбу он ответил, схватив ее за ягодицы и погрузив в нее член. Удерживая ее одной рукой у стены, другую он положил на ее шею, прижавшись к ее лбу своим и продолжая толчки. С каждым погружением она издавала отчаянный стон, вонзая пальцы в его плечи, царапая ему кожу. Их губы вновь слились, языки переплелись, зубы покусывали кожу. Аид целовал ее и двигался с такой свирепостью, которой она никогда прежде не чувствовала и которая вызвала у нее пошлые слова и звуки, что она прежде не произносила и не слышала.

– Я хочу почувствовать, как ты кончишь, – сказала она, изогнув спину и уперевшись лопатками в камень. – Хочу почувствовать внутри твою сперму. – У нее перехватило дыхание. – Чтобы она полилась по моим ногам. – Ее пятки вжались в его ягодицы. – Чтобы ты наполнил меня и еще много дней я чувствовала только твой вкус. – Ее губы впились в мочку его уха.

Слушая ее, Аид продолжал двигаться. Спустившись губами к ее шее, он прикусил на ней кожу. Богиня вскрикнула от сладкого покалывания, начав сотрясаться в вибрации своего первого оргазма – он продолжался, не доходя до пика, все длился и длился, пока все ее тело не задрожало, и когда Аид застонал, издав дикий рык, она ощутила в себе прилив его горячего семени.

Еще некоторое время они прижимались друг к другу, пока бог не отстранился и не поднял ее на руки. Он перенес их в спальню, где уложил Персефону на кровать. Она ожидала, что он ляжет рядом с ней, но вместо этого он сел на колени у нее между ног и проложил дорожку из поцелуев по ее бедрам, а потом накрыл губами ее клитор, и его язык принялся ласкать ее опухшую кожу.

– Аид, – она снова и снова шепотом повторяла его имя. Ее пальцы скользнули ему в волосы, а потом упали на простыни рядом, когда она забилась в новом экстазе. Когда богиня спустилась с вершины, Аид наконец вытянулся рядом с ней.

Обессиленная, она погрузилась в глубокий сон.

Проснувшись, Персефона увидела, что Аид спит рядом с ней. Он лежал на животе, переплетя ее пальцы со своими. Он казался умиротворенным, и щупальца тьмы, что удерживали его несколько часов назад, были изгнаны забытьем. Она долго смотрела на него, а потом высвободилась из его объятий, натянула на себя халат и выскользнула на балкон. Облокотившись на перила, она смотрела в ночь. Это место было таким спокойным, не тронутым разрушениями ее матери.

И ей казалось неправильным быть здесь, чувствовать себя такой счастливой, пока вдали правил хаос.

– Почему ты хмуришься?

Голос Аида застал ее врасплох. Персефона обернулась и увидела его в дверном проеме – обнаженный силуэт в свете спальни. Внизу ее живота заполыхал пожар, стоило лишь ее взгляду