Воитель - Кристина Дуглас

Я знала, что это испытание. Но это было легко. Я уже давала ему свою кровь, заставила его взять. Я не испытывала никаких брезгливых колебаний. По правде говоря, когда он взял кровь из пореза, который я сделала на своей плоти, ощущение было тревожно эротичным. Я хотела, чтобы он сделал это снова.

Он рукой скользнул между нами и задрал юбку до моих бёдер.

— Чёрт, — снова пробормотал он, наткнувшись на нижнее бельё.

А потом трусики исчезли, соскользнув с моих ног и пролетев через комнату, приземлились на выброшенную дверцу холодильника с гораздо меньшим шумом.

Мне хотелось прикоснуться к нему. Я хотела поцеловать его, пососать, попробовать на вкус, но всё происходило слишком быстро, и когда он прикасался ко мне, я горела, горячая и сладкая, нуждаясь в большем.

— Господи, — выругался он, когда я выгнулась навстречу ему, и я ощутила ошеломление.

Христианство, казалось, не имело ничего общего с Падшими или странными мирами, в которые я была изгнана, но затем всё это покинуло меня, когда он скользнул своими длинными пальцами внутрь меня.

Я разлетелась на куски, издав низкий, пронзительный вопль, и он поймал крик с моих губ, впитывая его. Издалека я услышала лязг пряжки его ремня и скрежет молнии, а затем он оказался внутри меня, скользнув глубоко, обхватив мои ноги вокруг своих узких бёдер. Я уже была влажной, возбуждённой, моё тело принимало её, и я вцепилась в него, потрясённая. Я чувствовала себя лодкой в бурном океане, дрейфующей в буре ощущений, настолько сильных, что я могла сосредоточиться только на его теле и на том, что оно делало со мной. Я чувствовала, как мои соски сжимаются, почти болезненно, когда он входил в меня снова и снова, и у меня перехватывало дыхание, всё моё существо сжималось в пучок всепоглощающих ощущений.

Моя голова ударилась о шкаф над моей головой, а затем все накренилось. Он поднял меня, отодвинув от гарнитура, и полностью поддерживал меня в своих сильных руках. Теперь я могла двигаться, насаживаясь на его член, и, обхватив его плечи, скользить вниз. Я двигалась с нарочитой медлительностью, дразня его, наслаждаясь им теперь, когда первый порыв оргазма прошёл.

Он ругался низкими, гортанными звуками, которые были ещё более возбуждающими, и я сжала свои ноги вокруг него, сжала свою суть вокруг него, и он снова повернулся, прижавшись спиной к противоположной стойке, собираясь с силами.

Я чувствовала, как волны удовольствия нарастают, нарастают, и я почувствовала вспышку страха. Это было уже слишком, я отдавала слишком много силы. Я потеряю всё, я умру. Я не могу…

Он поднял голову, его чёрные глаза впились в мои, и я поняла, что ему нужно, что мне нужно, но он отказывает нам обоим. Всё слилось воедино, и страх исчез. Я откинула голову назад, подставляя шею к его губам.

— Возьми мою кровь.

На этот раз он не колебался. Острый, сладкий укус пронзил кожу. «И это был триумф», — это была моя последняя сознательная мысль, когда я разлетелась вдребезги, и он последовал за мной, его семя наполняло меня, моя кровь наполняла его, давая, забирая, жизнь и смерть, кульминация была настолько мощной, что мир, казалось, затуманился. Следующее, что я помню, это то, что мы оба лежим в клубке на линолеуме ужасной кухни, которую я пыталась уничтожить, кухни, которую я внезапно полюбила.

Я лежала, растянувшись на теле Михаила, моё сердце бешено билось, Бог знает как долго. Где-то по дороге я потеряла юбку, а футболка была задрана до подмышек. Должно быть, в какой-то момент он сбросил свою одежду цвета хаки, и я слышала, как его сердце так же бешено колотится у меня под головой.

Я не знала, что делать. Чего я хотела, так это разразиться громкими рыданиями и сказать ему, что люблю его. Насколько я знала, в последние несколько минут я делала именно это, но у меня была блаженная амнезия. Я просто позволила себе дрейфовать в перистом мягком коконе его крыльев, обёрнутых вокруг нас.

Постепенно его сердцебиение пришло в норму, немного раньше моего, а крылья втянулись и исчезли. Я чувствовала себя холодной, беззащитной. Мне нужно было взять себя в руки.

— Итак, — сказала я, и я ничего не могла поделать с тем, каким грубым был мой голос, — мы лежим на осколках разбитого фарфора?

Какое-то время он, казалось, задерживал дыхание, а потом выдохнул, и я сказала себе, что почувствовала облегчение.

— Ты просто засранка, — сказал он.

— Да.

Он поднял меня, и я прижалась мокрым от слёз лицом к его груди.

— Куда мы идём?

Мне всегда казалось, что я задаю этот вопрос.

Но на этот раз Архангел Михаил ответил:

— Искать кровать.

ГЛАВА 26

МАРТА НЕНАВИДЕЛА ХАОС. ДО ЕЁ ПРИХОДА В ШЕОЛ, её жизнь была полна драм и катастроф. Мать-алкоголичка, младшие братья и сёстры, которые нуждались в постоянном присмотре, и так много обязанностей, что к шестнадцати годам она уже чувствовала себя полной старухой. Неудивительно, что, взглянув на доброе лицо Томаса, она упала в его объятия.

Сейчас в Шеоле царил хаос. Источник страдал от недомогания, которое никто не хотел называть, хотя Марта не хуже Рейчел знала, что беспокоит Элли. Она была переполнена печалью и тоской по ребёнку, которого не произвёл на свет ни один Падший, и кровь, которую она давала ангелам, вынуждала их так же скорбеть. Поэтому она оставалась в постели и плакала, когда никто не видел.

Марта принесла ей имбирный чай, чтобы успокоить беспокойный желудок, и Элли умудрилась выпить половину чашки, хотя и под давлением. В другой комнате Разиэль встречался с некоторыми своими главными советниками, и его сердитый голос донёсся до спальни, где сидели Марта и Рейчел, составляя компанию Элли.

— Марта, сходи, скажи им, чтобы они заткнулись, — рассеянно спросила Рейчел, держа Элли за руки. — Я кое над чем работаю.

Марта хотела возразить. Она ненавидела гнев и конфронтацию, а лидеры Падших сейчас состояли исключительно из гнева. Но таинственные дары Рейчел были слишком благотворны. Марта могла предложить убитому горем Источнику имбирный чай. Рейчел могла предложить исцеление.