Панцирь - Андрей Гардеев

Осмотрел ногу вархэна. Рванная рана, но кровь стекала медленно. Он просто сидел здесь давно. Возможно несколько часов.

– Яла, надо обеззаразить.

Она непонимающе уставилась на меня и развела руками

Сложно, понимаю.

– Почистить, – объяснил, сопроводив слова жестикуляцией.

Яла задумалась, кивнула и вытащила из аптечки небольшой бутылёк с тряпичной лентой на горлышке. Вынул пробку – понюхал.

Спирт.

Пойдет.

Аккуратно обработал края раны, затем засыпал внутрь санг, подождал и стянул желеобразную корку бинтом.

Через несколько минут молчания и странной общей задумчивости вархэн спросил:

– Ты же не Отец, да?

Желчь проскрежетала:

– А малой смышленый.

Он пропустил издёвку мимо ушей.

– То есть я еще поживу? – выглядел удивленным. – Не помру здесь?

– Даже и не знаю, не хочу ничего обещать, – ответил ему. – Как получится…

Он улыбнулся.

– Славно.

Лицо его разгладилось: на вид он был очень молод.

Затем сосредоточился и опять посмотрел в глаза:

– Спасаешь меня, предок?

– Кто если не я?

– Вот и хорошо. Каким бы глупцом я не был, небо все-равно улыбается. У небес скверное чувство юмора, но...

Не договорил, отключился.

Яла посмеялась, Желчь выругалась.

Я уставился на рабыню, ее глаза сияли странным довольством. А, казалось бы, чему радоваться, нас чуть на лоскуты не порубили. Может воодушевилась тем, что мы спасли священную кровь или просто факт спасения сработал положительно.

Кто ее знает.

Плевать.

Задумался над тем, что делать дальше.

Куда тащить раненного, кому сдавать это тело? Как быть – отправляться прямо сейчас или переждать? Ожидать ли нового нападения или местный “идольный кулак” истощился? Вопросов в голове было много, а ответов не появлялось.

Панцирь работал с громким скрежетом – только сейчас заметил, наверняка каким-то неведомым образом контролировал восстанавливающую работу и пытался решить проблему с ранением.

Лишь бы не надорвался.

Легкая слабость разлилась по телу. Потерянная кровь, болевые отзвуки, отходняки от химии тела – все это давало о себе знать.

Подвижность левой значительно снизилась. Ощущалась она тяжелее и как будто вздулась, хотя визуально – это, разумеется, не подтверждалось. Пострадала мелкая моторика. Указательный палец почти не двигался.

Я не восстановился после похода окончательно. Способности к регенерации, уверен также оставались урезаны.

В итоге озвучил следующее:

– Перезарядим оружие и устроим обед прямо здесь, – затем, повернувшись к рабыне, спросил. – Яла, шить умеешь?

***

Он подобрался близко: мы были беспечны.

Перекус затянулся, а потом Яла заняла все внимание, принявшись зашивать рану. И опять же шутова метель так и не закончилась. В какой-то момент понял, что сидел, морщась от болезненного эха, свободно гуляющего по шаблону, и разглядывал фигуру в маскхалате. И эта фигура направляла на меня оружие.

Блестяще.

Куда только Желчь смотрела?

Тогда он и заговорил:

– Я не помешаю, любезные?

Сам гость по человеческим меркам имел средний рост. Тощий.

Что удивительно он не носил маску, но капюшон закрывал лицо и сложно было разглядеть черты и искажения. Понятно, что это не тело Идола, но здесь выводы, основанные на наблюдениях, и заканчивались.

Между нами и пришедшим – десять шагов.

Массивный пистолет уставился на меня девятью стволами. Подобное оружие я видел на боках нургусов, у встреченных прежде кочевников. Следуя логике мыслительных маршрутов – получалось, что это не мусорщик.

Высока вероятность, что пришли соратники спасенного вархэна. По крайней мере, искренне на это надеялся.