Сияющая цитадель - Дэвид Эддингс

— Не думаю, что у нас есть выбор, а ты?

— Пожалуй нет. Улаф прав. Мы не можем сидеть здесь до зимы, а если тронемся с места, все равно будем ехать в Дэльфиус. То, что с нами будет Ксанетия, — в некотором роде залог честности дэльфов.

— Ты думаешь, этого достаточно?

— Придется счесть, что достаточно, Спархок. Вряд ли мы получим что-то большее.

— Келтэн! — воскликнула Сефрения. — Нет!

— Кто-то же должен это сделать, — упрямо ответил светловолосый рыцарь. — Доверие должно быть обоюдным. — Он повернулся к дэльфийке и прямо взглянул ей в лицо. — Не хочешь ли что-нибудь сказать мне прежде, чем я подсажу тебя в седло? Скажем, предостеречь?

— Ты храбр, сэр Келтэн, — ответила она.

— Такая у меня служба, — пожал он плечами. — Если я коснусь тебя, я сгнию заживо?

— Нет.

— Отлично. Ты ведь никогда прежде не ездила верхом?

— Мы не держим коней. Мы редко покидаем нашу долину, а посему не нуждаемся в них.

— Кони — славные животные. Берегись только того, чалого, на котором ездит Спархок. Он кусается. Вот этот конь привык ходить под вьюками. Он немолод и благоразумен, так что не станет попусту прыгать и вытворять разные глупости. О поводьях не беспокойся. Он привык идти следом за другими лошадьми, так что тебе не придется направлять его. Если захочешь, чтобы он прибавил шагу, — стукни его пятками по ребрам. Чтобы замедлил шаг — слегка натяни поводья, чтобы остановился — натяни их резче. Сидеть на этом вьюке будет не очень-то удобно, так что дай нам знать, если тело заноет. Мы остановимся и пройдемся пешком. Ты привыкнешь через несколько дней — если, конечно, нам придется ехать так долго.

Ксанетия протянула к нему руки, перекрестив их на запястье.

— Свяжешь ли ты меня, сэр рыцарь?

— Это еще зачем?

— Я твоя пленница.

— Не говори глупостей. Со связанными руками ты не удержишься в седле. — Он стиснул зубы, протянул руки и, взяв дэльфийку за талию, легко поднял ее и усадил на спину смирного вьючного коня.

— Пока все в порядке, — объявил он, разглядывая свои ладони. — Во всяком случае, ногти еще не отвалились. Я поеду рядом с тобой, так что, если начнешь падать с коня, дай мне знать.

— Мы его всегда недооцениваем, — прошептал Вэнион Спархоку. — В нем сокрыто куда больше, чем может показаться.

— В Келтэне? О да, мой лорд. Келтэн иногда может озадачить.

Отъехав от укрепленной пещеры, они направились вдоль ущелья, которое прогрызла в скалах река. Впереди ехали Спархок и Вэнион, за ними — Келтэн с заложницей. Сефрения с каменным лицом скакала позади всех, рядом с Беритом, стараясь держаться как можно дальше от Ксанетии.

— Это далеко? — спросил Келтэн у ехавшей рядом с ним бледной женщины. — Я имею в виду, сколько дней пути до Дэльфиуса?

— Расстояние, равно как и время, — предмет неопределенный, сэр Келтэн, — отвечала Ксанетия. — Дэльфы — изгнанники, всеми презираемые и отвергнутые. Неразумно было бы нам открывать местоположение долины, где лежит Дэльфиус.

— Мы опытные путешественники, леди, — заметил Келтэн, — и всегда обращаем внимание на приметы местности. Если ты проводишь нас до Дэльфиуса, мы сможем потом отыскать его. Все, что нам нужно, — найти эту пещеру и начать поиски от нее.

— У замысла твоего единый лишь порок, сэр рыцарь, — мягко проговорила она. — Ты истратишь всю свою жизнь на то, чтобы отыскать сию пещеру. Намеренно скрываем мы не столь сам Дэльфиус, сколь земли окрест него.

— Но ведь довольно трудно скрыть от глаз целый горный кряж?

— Мы и сами заметили сие, сэр Келтэн, — без тени улыбки отозвалась Ксанетия, — а посему скрываем не кряж, но самое небо. Коли солнце не будет показывать тебе путь, скоро ты собьешься с дороги.

— А ты так умеешь, Спархок? — окликнул Келтэн друга. — Мог бы ты затянуть все небо тучами?

— Можем мы это сделать? — спросил Спархок у Вэниона.

— Я — нет. Сефрения, возможно, и смогла бы, но в нынешних обстоятельствах лучше не задавать ей вопросов. Зато я твердо знаю, что это против правил. Нам нельзя изменять погоду.

— Мы не заволакиваем тучами небо, лорд Вэнион, — заверила его Ксанетия. — Взамен этого закрываем мы завесой туч ваши глаза. Дано нам делать так, чтобы люди видели то, что сообразно нашей воле.

— Пожалуйста, анара, — со страдальческим видом вмешался Улаф, — не углубляйся в подробности. Начнутся утомительные споры о реальности и иллюзии, а я их терпеть не могу.

Они ехали теперь под ясным небом, и ничем не затемненное солнце ясно указывало им путь. Судя по всему, они направлялись к северо-востоку.

Келтэн внимательно следил за их пленницей — хотя, быть может, это они были ее пленниками — и объявлял привалы куда чаще обычного. Когда они останавливались, он помогал странной бледной женщине сойти с коня и дальше они шли пешком, ведя коней в поводу.

— Ты чрезмерно хлопочешь о моих удобствах, сэр Келтэн, — мягко упрекнула его Ксанетия.

— Леди, — солгал он, не моргнув глазом, — дело не в тебе. Просто здесь крутой подъем, и мы не хотим утомлять коней.

— В Келтэне определенно сокрыто больше, чем я думал, — прошептал Вэнион Спархоку.

— Друг мой, можно прожить рядом с человеком всю жизнь и не узнать о нем самого важного.

— Какая замечательно свежая мысль, — сухо заметил Вэнион.

— Не вредничай, — пробормотал Спархок.

Ему было не по себе. Хотя Ксанетия была далеко не так искусна, как Афраэль, было ясно, что она плутует с временем и расстоянием так же, как проделывала это Богиня-Дитя. Если бы она сохранила иллюзию пасмурного неба, он бы ничего не заметил, но положение солнца недвусмысленно ясно указывало на пропуски в его восприятии времени. Как правило, солнце катится, а не прыгает по небу. Тревожило Спархока не то, что Ксанетия проделывает это не лучшим образом, а то, что она вообще на такое способна. Спархоку приходилось на ходу пересматривать давно сложившееся мнение. Видимо, способность «играть» со временем не была исключительно привилегией богов. Довольно отрывочные рассказы Итайна о дэльфах, видимо, все же содержали в себе некоторую толику правды. Дэльфийская магия и впрямь существовала и, насколько мог определить Спархок, проникала в такие области, куда стирики не могли или не желали соваться.

Он держался настороже, но о своих наблюдениях друзьям ничего не сказал.

И вот чудным осенним вечером, когда птицы копошились и сонно бормотали в гнездах, а свечение сумерек окрасило горы в лиловый цвет, они выехали на узкую горную каменистую дорогу, что вилась вокруг огромных валунов, устремляясь к похожему формой на рогатку ущелью. Ксанетия твердо настояла на том, чтобы отряд не останавливался на ночлег. Она и Келтэн ехали впереди. Ее всегда бесстрастное лицо сейчас, казалось, ожило от какого-то предвкушения.