Сожженные мосты часть 6 - Александр Афанасьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Прорываемся! Группа два – на левый фланг, приступить к зачистке!
– Всем переключится на ночное видение!
Они прорвались как раз к стене дома, когда над головой с воем пронесся полыхающий кулак Шмеля, вдарил – и пламя рванулось сразу из нескольких окон. Кто-то шарахнул ногой по двери, просунул внутрь гранату….
– Пошел!
Поручик заскочил в комнату, перекрестил автоматной очередью – чисто! Кто-то на полу, но этот кто-то уже мертвый, выбитая дверь в коридор – и в эту дверь он отправил еще одну гранату, не дожидаясь, пока закинут в комнату с коридора. Следом заскочил еще кто-то потом еще. Один из бойцов сунул в коридор зеркальце, сварганенное наскоро из палки и отломанного зеркальца с машины – самое то при городских боях.
– Чисто!
– Пошел!
Здоровенный бандит, обросший бородой, сунулся вниз, когда они подошли к лестнице – и попал под огонь сразу из нескольких стволов, повалился разом на лестницу, на ступени. Упал как раз к ногам Татицкого, он был еще жив, оскал рта булькал кровью – Татицкий выстрелил в него, подхватил его пулемет. Опять таки опыт – если нашел пулемет, бери без вариантов, чем больше огневой мощи у группы, тем лучше. Это снова был старый РП-46 с огромным мешком для ленты. Выстроившись штурмовым порядком – пулеметчик в центре и двое автоматчиков на флангах, они начали подниматься по лестнице.
На втором этаже – суета, грохот, визг рикошетов, крики "Аллах Акбар" – сразу несколько пулеметчиков лупят по улице, по нашим – они похоже даже не поняли, что штурмовая группа уже проникла в здание, отправили одного обеспечить фланг и все. И вот по этой черной массе – Татицкий не воспринимал их как людей, полный мороз в голове, иначе потом жить не сможешь – он и ударил из пулемета длинной очередью. Пулемет задрожал в руках, посыпались звенья ленты и гильзы, свинцовая струя стеганула по затянутым в черное телам, валя их на усыпанный гильзами пол. Так втроем они двинулись вперед, защищаясь стеной огня от боевиков и переправляя муджахеддинов без очереди в рай. С улицы продолжали стрелять, они рисковали попасть под огонь своих – но стрелять не прекращали…
Огонь прекратился только тогда, когда была израсходована вся лента. Длинный коридор был затянут серым муаром порохового дыма, пахло кровью. Стукнул одиночный – кто-то добил раненого, скорее всего пытающегося подорваться боевика, Татицкий его не заметил.
– Отсигнальте им! Они по нам бьют!
Кто-то высунул в окно фонарик, начал отбивать азбукой Морзе…
– Второй этаж – чисто!
– Продвигаемся! Цель – севернее!
РП, в котором закончилась лента, он бросил, поднял РПКМ*, позаимствовав на сей раз две коробки с лентами. РПКМ стрелял такими же патронами, как и АК – но был удобнее, это был настоящий пулемет с лентовым питанием, тяжелый и ухватистый. Его он позаимствовал у боевика, которому минутой назад пулей раскроил череп. Вообще, пулеметов у боевиков было полно, едва ли не у каждого третьего, и под огонь засады попасть – гиблое дело.
– Внимание всем, крупная группа противника к западу от нас!
– Главный – тишина в эфире! Общий приказ всем группам, действующим к северу от телецентра. По нашим данным в районе присутствуют зенитные установки, не менее двух единиц, замаскированные! Приказываю обнаружить и обозначить установки, после чего по ним будет нанесен удар штурмовой авиацией. Конец связи!
Черт бы все побрал…
Едва наступившее затишье взорвалось стакатто из множества стволов, всплесками разрывов, криками в эфире.
– Прорыв противника на западе, до ста человек!
Не сговариваясь, они бросились туда, откуда пришли, там была лестница, ведущая вниз, к окнам первого этажа. Внизу была… видимо столовая, и там был сущий ад – боевики, видимо не просто экстремисты, а какая-то воинская часть перешедшая на сторону Махди били по этой стороне здания как минимум из пятидесяти стволов, проникшие в здание и занявшие в этом секторе оборону десантники и морские пехотинцы отвечали в основном гранатами, прячась за массивным кухонным оборудованием, которое пули пробить не могли. Но можно было ставить деньги на то, что пока одни бьют по окнам – другие подбираются ползком на бросок гранаты.
Передвигаться в комнате можно было только согнувшись в три погибели – все кухонное оборудование было примерно по пояс, и по нему сейчас градом колотили влетающие в давно разбитые окна пули.
Татицкий толкнул в бок какого-то бойца, стреляющего из пулемета.
– Что?!
– Хреново, браток! – заорал он во всю глотку, как это обычно делают контуженные – связь обрубило! Там этих тварей как грязи! Подберутся и хана нам!
Как пропустили? Над городом же беспилотников – тьма.
– Прикрой!
Ничего не отвечая, боец стал снова долбить из пулемета.
– Прикройте меня! – заорал во всю глотку поручик, падая на кафельный пол.
Отталкиваясь от пола, от людей, от стен ногами, руками, таща за собой на ремне трофейный пулемет, Татицкий пополз вперед, к самым окнам. Там ничего не видно было от пыли – только вспышки как в калейдоскопе, да сплошная пыль от избиваемой градом пуль стены. Десантники могли бы занять позиции и у самих стен, они держали пули – но в любой момент можно было ожидать броска гранаты, а оттуда уже не уйдешь, в то время как оборудование в глубине кухни хоть как-то защитит от осколков. Ему же надо было доползти именно туда.
В стандартный комплект бойца имперской армии входили десять небольших маячков, работающих в инфракрасном диапазоне. Это был расходный, одноразовый материал – их нужно было включить и бросить. Любой танкист, летчик, вертолетчик знал – вспышки маяка это цель, обозначенная для удара. На это Татицкий и рассчитывал – не может быть, чтобы над ними никого не было…
Дополз до стены, как раз между оконными проемами – можно подняться в полный рост, стена защитит, по крайней мере, нужно надеяться на то, что защитит. Теперь самое главное – нужно бросить. Если упадет рядом с ними – будет…
Но как бросить – если через любое окно – настоящий поток свинца?
И все же – он бросил. Со звериной, жестокой радостью упал на пол – потому что он был жив, ему не оторвало руку или кисть пулей – и он был жив.
* В нашем мире существовал в опытных образцах. Ручной пулемет Калашникова с питанием лентой
Борт самолета Громовержец*
Пять тысяч восемьсот метров над городом.
Охота началась на закате, днем поднимать Громовержцы, базирующиеся на аэродром на Кешм, отбитый пару дней назад войсками спецназа сочли рискованным. В городе однозначно были скорострельные зенитные орудия и ракетчики с ПЗРК. Местные проявили изрядное искусство в маскировке зенитных позиций – чаще всего это были последние этажи зданий, крыши срывали, вместо них ставили их имитацию из легких материалов, при необходимости такая вот "крыша" сбрасывалась и зенитка открывала огонь. Несколько потерянных вертолетов и два штурмовика, в том числе один реактивный яснее ясного показали, что взять город с наскока не получается, следует настраиваться на серьезное сопротивление. По результатам первого дня переброшенные в город десантные части твердо контролировали около десяти процентов территории города и пригородов и около тридцати процентов – условно, они считались зачищенными, но туда снова могли проникнуть боевики. Проблема была с личным составом – его не хватало. Задачи были поставлены масштабные, предстояло зачистить побережье немаленькой страны и продвинуться вглубь– а людей было немного, значительная часть сил была занята в Висленском крае, основную группировку сил на территориях хоть и привели в состояние повышенной боеготовности, но оставили в основном на своих местах, чтобы мятеж не перекинулся на новые территории. Учитывая ограниченность сил, командование пошло на очень рискованный шаг – войска наступали почти без бронетехники, только с сильной авиационной поддержкой, и это при том, что у противника техника была, и ее было немало (опыт в ее использовании – другой разговор). Смех смехом – но захваченный на Кешм парк бронетехники едва ли не вдвое увеличил численность бронечастей группировки. Командование вынуждено было выбирать – либо перебрасывать на ТВД боевую машину с экипажем, горючим и боеприпасами, а это весит… тонн шестьдесят все, если рассчитывать на дней десять плотной боевой работы – либо перебросить целую роту десантников со снаряжением, даже больше. С моря ТВД был блокирован, приходилось обходиться тем, что успели провести и тем, что доставлялось транспортной авиацией. Опять же возникал вопрос с переброской этого через Персидский залив, аэродром на острове Кешм, способный принимать тяжелые транспортники стал буквально манной небесной, его берегли как зеницу ока. Последним, что туда доставили под вечер, были длинноствольные гаубицы калибра сто пятьдесят два – шесть дюймов – способные бить на сорок пять километров, пробивая ТВД насквозь, до самого плоскогорья, отделяющего Персидский залив от пустынь и даже дальше. На данный момент, на острове Кешм базировались три Громовержца, два из которых выводились на боевое дежурство.
