Время собирать камни - Александр Михайловский

А вот продолжение войны лишь продлит кровопролитие, и условия, которые предложат победители Рейху, будут уже совсем другие. В конверт была вложена распечатка мирного договора со странами Антанты, заключенного 28 июля 1919 года в Версале. Я прочитал текст этого, позорного — не могу найти других слов — договора, и мне стало нехорошо.

Германию объявили во всех смертных грехах, а меня назвали военным преступником, которого следовало судить международным судом. Какая наглость! Саму Германию обкорнали со всех сторон, отобрав у нее Эльзас и Лотарингию, Бельгия оттяпала от нас округ Эйпен-Мальмеди, Польша — Позен, часть Померании и Западной Пруссии. Данциг объявлялся "вольным городом", а Мемельланд передавался в управление держав-победительниц. Вопрос о государственной принадлежности Шлезвига, южной части Восточной Пруссии и Верхней Силезии должен быть решен плебисцитом.

Саар переходил на 15 лет под правление победителей, а после его дальнейшая судьба решалась плебисцитом. Угольные шахты Саара передавались в собственность Франции. По договору Германия признавала независимость Австрии, которую победители тоже расчленили на части, как мясник свиную тушу, а также признавала полную независимость Польши и Чехословакии. Вся германская часть левого берега Рейна и полоса правого берега шириной в 50 км объявлялась демилитаризованной зоной. В качестве гарантии соблюдения Германией этого договора выдвигалось условие временной оккупации части территории бассейна реки Рейн союзными войсками в течение 15 лет. Какой ужас!

После всего этого я уже без особого волнения прочитал о том, что Германия теряла все свои колонии в Африке и на Тихом океане.

А вот о том, что мою несчастную страну полностью разоружили, я спокойно прочитать не смог. Ее вооруженные силы не должны были превышать ста тысяч человек, обязательная военная служба отменялась, боевые корабли передавались победителям, а самой Германии запрещалось строить крупные корабли и подводные лодки.

Германии запрещалось иметь боевую авиацию и танки. Так же Германия обязывалась возмещать в форме репараций все убытки, понесенные правительствами и отдельными гражданами стран Антанты в ходе боевых действий. Мой бедная Германия попадала в кабалу этих Шейлоков, которые на протяжение десятков лет сосали бы из нее кровь, как ненасытные пиявки.

Правда, в этом договоре нет ни слова о России. Я потом спросил у русского связиста Антона об этом. Он сказал, что Советская Россия Версальский договор не подписывала, а вожди большевиков крайне негативно отзывались о нем. Например, Ленин сказал: "Это неслыханный, грабительский мир, который десятки миллионов людей, и в том числе самых цивилизованных, ставит в положение рабов. Это не мир, а условия, продиктованные разбойниками с ножом в руках беззащитной жертве". После этого я почувствовал даже некоторое уважение к русским вождям.

Антон добавил так же, что в 1922 году в Рапалло, что неподалеку от Генуи, советская делегация, возглавляемая их народным комиссаром Георгием Чичериным, и германская, возглавляемая министром иностранных дел Вальтером Ратенау, подписали договор. В нем Россия отказалась от своего права потребовать репарации от побежденной Германии, и фактически прорвала экономическую и дипломатическую блокаду моей страны.

Вальтер Ратенау… А ведь я его знаю. Весьма толковый служака, он неплохо потрудился, переводя германскую экономику на военные рельсы, при этом, утверждая, что война с Россией — это большая ошибка. Надо запомнить эту фамилию.

Получалось, что с Россией, действительно, надо было срочно заключать мирный договор. Иначе Антанта, как и в их прошлом, снова превратит немцев рабов. Тут адмирал Ларионов полностью прав. Во всяком случае, в его письме нет ни слова о том, что к Германии будут предъявлены какие-либо территориальные претензии.

Второе письмо было от главы советского правительства Иосифа Сталина. Со слов гауптмана Мюллера, он родился в семье сапожника, учился, но недоучился в семинарии, а потом подался в революционеры. Говорят, что он даже участвовал в вооруженных грабежах, именуемых левыми "экспроприациями". Весьма своеобразная личность.

Но в то же время, он умен, хитер, прекрасно ориентируется в политических реалиях, имеет хорошие отношения с военными, и пользуется полной поддержкой командующего русской эскадрой. В будущем он станет во главе России, и во время Второй мировой войны русские войска под его руководством победят Германию, которую возглавит в 1933 году какой-то австрийский ефрейтор.

Иосиф Сталин писал, в общем-то, то же самое, что и русский адмирал, но его письмо было более конкретным. В частности, он говорил, что граница между Россией и Германией должна пройти по территории Польши с севера на юг, так, чтобы практически все земли с преобладанием польского населения на западе остались у Германии, а непольского (литовского, белорусского и украинского) на востоке — у России.

Гм… А что, в этом есть резон. Конечно, Сталин схитрил, и я понял — в чем заключалась его хитрость. Он оставлял нам "в подарок" всех поляков, которые на протяжении целого века поднимали мятежи против власти русского царя. Но у нас уже был опыт дрессировки этих буйных панов, и мы прекрасно с ними справлялись. Думаю, что справимся и в этот раз.

Насчет наших союзников в этой войне — Австрии и Турции, Сталин писал, что Россия будет сама сепаратно заключать с ними мирные договоры. При этом, он намекнул, что их территориальную целостность он не гарантирует. Ну, что ж, как говорится: "Jedem das Seine". Тем более, что император Карл I, как я слышал, сам начал тайные сепаратные переговоры с союзниками по Антанте. Примерно тем же занимался и турецкий султан Мехмед V.

Русский лидер писал, что заключив мир с Германией, Россия не будет настаивать на том, чтобы такое же мирное соглашение было заключено со странами Антанты. То есть, фактически русские развязывали нам руки на Западе. Интересно… Значит, русские не любят англичан и французов гораздо больше, чем нас. Это очень важно!

Сие подтверждалось и тем, что Сталин предлагал нам, сразу же после заключения мира, обменяться военнопленными. Этот пункт был выгоден нам. Во-первых, нам не надо будет теперь кормить почти два с половиной миллиона русских пленных, во-вторых, мы вернем в Фатерланд около полумиллиона немцев, попавших в русский плен. Конечно, после плена их не стоит посылать снова на фронт, но они с успехом могут трудиться в тылу, где у нас давно уже не хватает рабочих рук.

Сталин предложил так же нам, после подписания мирного договора, обменяться торговыми делегациями, которые заключили бы торговое соглашение. Бедную Германию душат блокадой, у нас не хватает продовольствия, некоторых видов сырья. Русские готовы нам их поставить в обмен на продукты машиностроения, станки, и некоторые другие товары.

Это было бы просто здорово! Нет, этот сын сапожника умнее многих аристократов, ведущих свой род от самого Карла Великого. Настоящий политик! Надо как можно быстрее заключать мир с Россией. Эти русские дают нам шанс на спасение, и будет преступлением, если мы не воспользуемся этим шансом… Только… Я вспомнил о поездке фельдмаршала Гинденбурга и генерала Людендорфа на Восточный фронт. Эти ослиные головы, которые думают лишь о лаврах "победителей русских", и готовы начать свое авантюрное наступление для того, чтобы получить очередной орден и очередное звание. Если они рискнут… Мне стало дурно…

Я еще раз перечитал письма русского адмирала и лидера большевиков, и принял окончательное решение. Позвонив в колокольчик, я вызвал адъютанта, и велел выяснить — закончил ли русский связист монтировать свою аппаратуру на последнем этаже дворца. Узнав от пришедшего вместе с адъютантом гауптмана Мюллера, что все в порядке, я решил сам увидеть все своими глазами.

То, что я увидел, меня очень удивило. Русская радиостанция была совсем не похожа на те, которые стояли в моем штабе. Соединенные гибкими шлангами, совсем небольшие ящики мерцали разноцветными лампочками, в светящихся окошечках мелькали какие-то цифры, а сам Антон с наушниками на голове, выпрямившись, сидел на стуле перед радиостанцией, и его пальцы время от времени нажимали какие-то маленькие кнопки и клавиши на ее передней панели.

Увидев меня, он встал, и четко доложил, — Ваше императорское величество, связь со штабом контр-адмирала Ларионова установлена.

— Антон, — сказал я, — мне надо поговорить с адмиралом. Могу ли я это сделать это прямо сейчас?

— Так точно, Ваше величество, — ответил Антон. — Я сейчас вызову командный пост на флагманском корабле эскадры.

Русский связист поднес ко рту необычно маленький микрофон, провод от которого шел к ящику с лампочками и произнес несколько слов по-русски. Через несколько секунд из ящика ему ответил человеческий голос. Я вздрогнул от неожиданности.