Лечь на амбразуру - Фридрих Незнанский

— Я понима-аю, — протянула Галочка, зябко поеживаясь, хотя в салоне машины было тепло, даже душновато.

— Ну а раз понимаешь, тогда поехали давать показания. Тут уже рядом, вон в том большом желтом доме, видишь? Здесь ты еще не бывала? Вот и посмотришь, где работает Вячеслав Иванович. А потом сразу займемся и нашими делами. Ох, чует мое сердце…

— Что? — насторожилась Галочка.

— Так, ничего, — поморщился Гордеев. Не мог же он сказать ей, что в глубине души готов казнить себя за собственную мягкотелость, уступчивость… которые всякий раз обрушивают на его грешную голову всё новые опасности…

Глава пятнадцатая

АДВОКАТ (продолжение)

Улетала Галина Федоровна Сергейченко твердо уверенная в том, что беда, случившаяся с Алексеем Евдокимовичем, будет, как в той песне, разведена руками.

Как ни хотелось Юрию Петровичу побыстрее отключиться от новых нахлынувших дел, чтобы заняться сугубо личными и весьма, надо сказать, приятными, проклятый профессиональный долг подсказывал: уедет Галя, и возникнут новые вопросы, на решение которых будет уходить масса нужного для других дел времени. Значит, надо успеть воспользоваться ее присутствием в Москве.

Завершив необходимые действия на Петровке, 38, Гордеев, прихватив Галочку, на которую Вячеслав Иванович явно не без коварных мыслей и поглядывал, и даже успел предложить ей совершить, если она не торопится уезжать, небольшую экскурсию по знаменитому зданию, где есть и музеи, и закрытые лаборатории, и многое другое, недоступное глазу обыкновенного человека. И при этом он так хитро поглядывал на Юрия, что тот начал потихоньку «заводиться». Галочка вежливо отказалась, мотивируя это действительной необходимостью возвращаться в Белоярск, а Грязнов лишь подмигнул Гордееву и, смеясь, заявил:

— Ну, твое счастье, Юрка! А то, видит Бог, увел бы!..

Так все и закончилось — шуткой. А Гордеев подхватил девушку и был таков. Теперь путь его лежал в уже знакомую Гале «Глорию».

Денис был на месте, занят с каким-то посетителем. Пока ожидали, успели выпить по чашечке хорошего кофе, сваренного в автомате, недавно приобретенном для нужд сотрудников агентства.

Кроме Дениса и дежурного, здесь в настоящий момент никого не было, народ где-то бегал, зарабатывая деньги.

Денис проводил наконец посетителя, полного и какого-то неприятного даже внешне пожилого мужика, пожал ему на выходе руку, а когда тот ушел, сбегал в туалет и вымыл руки.

— Кто? — взглядом спросил Юрий Петрович.

Денис, морщась, отмахнулся, как от чего-то очень ему противного.

— Какие дела? Что нужно — совет, помощь? — сразу перешел к главному Денис.

— Возможно, и то и другое, — ответил Гордеев. — Ситуация на сегодняшний день сложилась следующая…

И он подробно, приглашая и Галю помогать ему, уточнять детали, если что не так, рассказал Денису о происшествиях последних дней — в Белоярске и, разумеется, в Москве.

Сказал и о том, что вынужден снова впрячься в этот тяжеленный воз, который наверняка привезет еще немало мерзости. Но… на карту снова поставлена честь человека. Не говоря уж о жизни. Так он и желчь свою излил, и Галю с ее ощущением, что он должен непременно совершить свою высокую и обязательно благородную миссию, тоже не обидел.

На сей раз проблемы, как понимал Юрий Петрович, касались двоих новых фигурантов, появившихся в белоярском деле. Это профи из МВД Суслин и бывшая сотрудница Центрального телевидения, обосновавшаяся в Белоярске, Горбатова. Вот про них Гордееву требовалось знать как можно больше, если не все. Но последнее — это, конечно, из области благих пожеланий, фантазии. Кто они, откуда, что может связывать и все остальное. Потому что слишком уж тесным оказывается круг лиц, устроивших большую драчку вокруг сибирского предприятия. А для того чтобы составить своеобразный график, что ли, схему действующих и противодействующих сил, надо бы все о них знать. Поскольку ненужное в принципе убийство Елисеева — можно ведь было просто дать покрепче по башке да и забрать папку — оказалось кому-то необходимым. Кому? И только ли в Белоярске? Ведь именно оттуда прилетела к убийце на встречу мадам Горбатова, помощница самого губернатора. Или это все было определено также и в Москве? Вон сколько набирается вопросов. Не ответишь на них — не будешь знать, против кого конкретно придется затевать борьбу.

— Я знаю, что твой Макс… — намекнул Юрий Денису на его замечательного компьютерщика, для которого не было особой трудности проникнуть в некоторые секретные досье.

— Да я уже понял, — ответил Денис. — Придется, видимо… Давайте так, друзья мои, я со своей стороны пока ничего не обещаю конкретного, но усилия мы предпримем. Что накопаем, немедленно сообщу. А тебе, Юрочка, я бы все-таки посоветовал, не шибко откладывая, снова поговорить с дядь Саней. Ты ведь знаешь, что равных ему по части строительства версий пока нет.

Вот на такой оптимистической ноте они и завершили свое краткое совещание. Тем более что в агентство буквально ворвался с папкой в руках давешний неприятный посетитель.

— Я нашел, Денис Андреич! — с ходу закричал он, цепляя на вешалку пальто и размахивая папкой.

— Чего это он? — тихо спросил Юрий. И Денис так же негромко, но чтоб Галочка все же слышала, пробубнил:

— Нашел себе шлюху, а теперь хочет твердо знать, кому она продает его коммерческие тайны. Небось новый компромат на нее привез. Ох и гнида, ребята… Ну, пока.

Галочка все же всплакнула, когда уходила от Юрия по длинной «кишке» на посадку в самолет. И были в этих ее слезах оттенки разных чувств, которые мог различить Гордеев. Тут был и определенный страх по поводу происходящего, и горечь от расставания, даже краткого, поскольку Галочка, похоже, начала обвыкаться в жилище Юрия Петровича, наконец, возможно, и благодарность за теплоту и ласку, активно продемонстрированные им по отношению к ней… Да мало ли почему вдруг хочется всплакнуть красивой девушке, которой уже за тридцать, когда, подобно решительно всему на свете, проходит и эта счастливая ночь? Просто такое вот на данный момент состояние души. И Гордеев понимал ее, обещая не задерживаться и сообщить, когда прилетит в Белоярск. День-другой роли сейчас не играли, а вот материалы для обеспечения собственных тылов следовало иметь прочные.

Итак, она улетела, а Гордеев, согласно договоренности с Александром Борисовичем Турецким, отправился к нему на Большую Дмитровку.

Выслушав Юрия, Турецкий заметил, что, по его мнению, адвокат пока действовал верно. И посоветовал обратить особое внимание на семейство Журавлевых. Не нравились ему эти «птицы». А еще Юрию, вероятно, следовало бы внимательнее приглядеться, чем в последние дни занимался журналист Елисеев. Если его следы ведут к известному уже депутату Госдумы, тогда, зная кое-что о характере Евгения, можно предположить, что тот пытался, к примеру, пошантажировать Журавлева-старшего, на чем и прокололся. Лучшей причины убийства, пожалуй, и не придумать. Причем шантаж мог касаться не только самого депутата, но и его подельников в Белоярске. Опять же — не возить ведь оттуда специально киллера!

Одним словом, недолгий разговор с Турецким добавил пищи для размышлений адвоката Гордеева. И потому в конце дня Юрий Петрович отправился на Ленинский проспект, в квартиру, где проживал Женька Елисеев.

Памятуя о вареве, запах которого доносился из кухни, Гордеев, прежде чем подняться к квартире, позвонил снизу по мобильному телефону. После длительных гудков трубку наконец сняли. Грубый женский голос, не спрашивая ничего, сразу заявил:

— Больше сюда не звоните, гады! Не пущу и не открою! А станете рваться, в ментовку позвоню! Идите на… — И длинная матерная тирада указала совершенно конкретный адрес, куда «гадам» следовало убираться.

Но Юрий поспешил воспользоваться краткой паузой, пока женщина набирала в грудь воздух, чтобы послать своих врагов уже окончательно.

— Люся, послушайте, это говорит с вами Юрий Гордеев. Женька ведь наверняка рассказывал про меня! Не бросайте трубку! Я здесь, внизу. Это же я задержал Женькиного убийцу! Мне необходимо кое-что уточнить у вас, Люся! Вы слышите?

— Ладно… — услышал он. — Но учти, Женька мне рассказывал, как ты его обосрал! Я все знаю!

— Да ничего я не делал! — воскликнул Гордеев. — Он наверняка был под кайфом, вот и ляпнул. Да ведь теперь и вспоминать — дело прошлое. Ему не поможешь. А вот убийцу надо засадить так, чтоб мало не показалось! Ведь открестится, мерзавец!

— Иди, ладно уж… — устало уже сказала Люська.

И Юрий Петрович понял, что она опять под кайфом. Как была и вчера, и, возможно, позавчера, и… Вот в какой компании проживал Евгений. Тут лечись не лечись — один хрен!..

Страшен вид опустившейся женщины-наркоманки. Она еще не бомжует, наверняка ни разу не выходила на улицу за милостыней, но эта перспектива была недалека. Сейчас Люська хоть что-то соображала, могла слушать, внятно отвечать, хотя ее так и распирало желание накинуться на Юрия Петровича, которого почему-то сочла главным виновником всех собственных бед.