Декалог 1: Загадка - Стивен Уокер

— И в чём эта разница? — свысока спросил Доктор.

— Эти штучки не синие. Кроме того, тебя они тоже удивили, иначе бы ты не бегал тут как ведущий детской телепередачи.

— Тиган, Тиган… — раздражённо бормотал Доктор. — Я пытаюсь вовлечь тебя в мир науки. Задавать вопросы — часто так же важно, как и получать ответы. Так вот, как ты и сказала, появление этих частиц из ниоткуда невозможно. Но принцип неопределённости Гейзенберга допускает это, при условии, что масса частиц или время их существования достаточно малы. Это нарушение причинности, из-за которого многие студенты не спят по ночам. Но дело в том, что здесь это происходит постоянно, это повторяется раз за разом. Вещество возникает из ниоткуда, на уровне частиц движется во времени, а затем исчезает, как будто…

— Погоди минутку! Перемещается во времени?

— Да. Сама природа этих столкновений означает, что некоторые частицы отлетают назад или вперёд на несколько лет. Мы наблюдаем срез поразительно сложного процесса, растянутого и по всему циклотрону, и по времени.

— Нет, — Нисса сосредоточенно качала головой.

— Нет? — расстроенно спросил Доктор.

— Только вперёд. Частицы не движутся во времени из будущего к нам, они движутся вперёд из прошлого! — подытожила она с широкой улыбкой.

Доктор глубоко вдохнул, словно собираясь возразить, но остановился. Затем он нахмурился.

— Да… Как странно.

Двое учёных снова погрузились в науку, а Тиган вернулась к рисованию.

В небе сфера Харди: скалистая, вся в кратерах, безжизненная. Вокруг её экватора сияет линия ослепительных огней — ускоритель частиц. Корабль начинает медленный поворот к поверхности, и Харди проплывает по небу, уходя под корабль. Мы шестеро, цвет физики частиц, прилетели работать на циклотроне. Я в нетерпении. Забываю обо всём, что я оставила на Земле, Джеймса и Алека с их дрязгами. Забываю. Нет. Оно всё ещё со мной, но Харди заглушает это своей новизной.

Здесь кроме нас никого нет. Год квантовой механики в одиночестве. Странный багаж: Фрэнк Пэкстон взял с собой саксофон. Надеюсь, он хоть умеет играть.

Он хорошо играет. Пэкстон бродит по ночам по коридорам, вдохновенно играя. Сыгранные им ноты звучат так, словно они эхо экваториального тоннеля, донёсшееся до лабораторий мониторинга в Точке Тихо и в Атласе. Это так грустно. Некоторые другие тоже проникаются этим. Мне это нравится. Напоминает мне о смертности. Ха! Это напоминает мне о том, что через год мне придётся вернуться и разобраться со своими проблемами на Земле. Но Пэкстон странный.

Этот ублюдок сдал нас! Вон он бежит в конце коридора с плазменным ружьём подмышкой. Откуда они взялись? Как бы там ни было, он помогает им проникнуть вовнутрь, он помогает им находить и убивать нас.

В шкафу на складе хныканье. Тише, Мэделин, ради бога! Пэкстон и другой мужчина выходят из-за угла и меня под ящиками не видят. Они услышали чёртову Мэдди и её чёртово хныканье. Пэкстон подходит к шкафу, открывает дверь, и видит её:

— Вот она.

Мужчина — степной партизан, судя по его доспехам — отошёл на шаг и прицелился в Мэдди.

— Фрэнк, это же я, не дай ему…

Мужчина стреляет. Звук негромкий. Тело Мэдди дёргается, словно она икнула, падает, и замирает. Я закрываю глаза. Раздаётся тихий хрип. Что от нас нужно степным партизанам? Тут нет ничего ценного для них. Что им Пэкстон пообещал?

Я их всех взорву. Мне страшно. Я проживаю этот момент. Настоящий ужас, до судорог в животе. Я жду, пока они уйдут.

— Я думаю, что это сознание, — сказала Нисса.

Доктор задумчиво шагал по комнате:

— Да, я тоже пришёл к такому выводу. Вопрос в том, естественное ли это существо, каким-то образом эволюционировавшее из последовательностей столкновений частиц в циклотроне… Или же оно результат эксперимента? Но ведь такие технологии такое бы позволили?

— Да, и технологии Союза Тракена тоже. Впрочем, мы бы и не стали такое делать.

Тиган, заскучав, начала ходить по комнате. Идея о сознании её заинтриговала, но разговор стал таким абстрактным, что превратился в очередной поток терминов. Она остановилась.

— Эй, смотрите, кто тут!

Доктор обернулся и нахмурился:

— Ты, я, Нисса. Кто ещё?

Тиган моргнула. Почему она это сказала?

— Я схожу с ума. Я словно вдруг оказалась на вечеринке, и всех там хорошо знала, и… — она прикрыла рот рукой. — Ой. Прости. Я не хотела так сильно ударить.

Доктор повернулся к Ниссе:

— Ты что-нибудь чувствуешь?

— Нет. Я и не думала, что у Тиган есть экстрасенсорные способности.

— Я тоже не думал. Тем не менее, век живи — век учись. Тиган… — он подошёл к ней и взял её за руку. — Я Доктор. А ты?..

Тиган влепила ему пощёчину:

— Меня достало.

Доктор схватился за щёку:

— Что же, кажется…

Тиган прикрыла рукой рот:

— Ой. Прости. Я не хотела так сильно ударить.

— А. Кажется, ты всё ещё не ты?

Тиган снова нахмурилась. Доктор вовремя шагнул в сторону, уклоняясь от второй пощёчины.

— Меня достало! — сказала она ему.

— Я вижу. Так, пока мы не устроили тут что-то вроде баварского народного танца, давай-ка я отведу тебя к…

— Меня достало!

— …стулу. Нисса…

Тракенитка помогла подвести Тиган к складному стулу.

— Это очень личное, это не настоящая телепатия.

Он взял Тиган за руку и посмотрел ей в глаза.

— Я одна, — сказала она ему. — Я не хочу быть одна.

— Ты не одна. Ты с друзьями. Расскажи, что ты чувствуешь.

— Холодно. Одна. Забытая. Я всё так хорошо знаю, словно моя голова стала моим местом жительства. Все лица, все вкусы, запахи. Я могу рассказать подробности о лайме, о саксофонах, о сандвичах с сыром. Я знаю каждое слово в каждом письме, которое я когда-либо читала. Я могу прочесть любую книгу, которую хоть раз мельком видела. Могу почти остановить приятные моменты, и внимательно рассмотреть снежинку на пальце.

— Это не Тиган, — нахмурилась Нисса. — Она не настолько красноречива.

— Да. Лучше её далеко не отпускать. Тиган Джованка, вернись к нам. Вернись к своим друзьям, Тиган.

Пальцы Тиган задрожали в руках Доктора.

— Тиган… Тиган…

— Эй, в чём дело? — очнулась она.

Нисса её обняла. У Доктора раскрылся рот — он понял, что происходит.

— ЭПР, — выдохнул он. — Эффект Эйнштейна-Подольского-Розена. Действие на расстоянии? Это ужасно, но… — он схватил ручку и листок бумаги. — Быстрее, Нисса, помоги мне с расчётом.

Я печатаю на главной клавиатуре, пытаясь запустить в реакторе, от которого питаются циклотрон и база, что-то вроде самоуничтожения. Я придумываю это на ходу и, если посмотреть внимательно, то я делаю абсолютно не то, что нужно. Вдали слышна стрельба. Многие из этих кодов придумал Пэкстон, и его фразы-пароли настолько ироничны, что закрадываются сомнения в его психическом здоровье. Вот, например: «Иметь правительство означает быть наблюдаемым, проверяемым, направляемым, унифицированным, запертым, идеологизированным, оцениваемым существами, у которых нет ни права на это, ни мудрости, ни добродетели». Я представляю себе его сидящим на подоконнике с саксофоном; он смеётся с нас, словно какой-то безумный принц. Или же в своей гостиной на Земле, думающим о том, что его инструмент делает его крутым и стильным. Всё, что он умеет — доставать соседей, но сам он себя считает крутым. Хуже того, он считает себя крутым и ироничным.

Чёртова ирония.

Вдалеке стреляют. Звуки стрельбы похожи на последние аккорды музыки. Нет, они как книга, потому что я всегда хотела вначале прочесть последнюю страницу. В этих звуках нет энтропии, ни какого указания на то, что конец уже близок. Это просто мои личные ассоциации. Раз уж я зашла так далеко, я чувствую себя обязанной пережить Конец.

Наверное, осталась уже только я.

Алек и Джеймс так и продолжат ссориться. Я не вернусь. Они будут винить друг друга. Степные партизаны уже получили доступ ко всем базам данных корабля, и будут меня искать, потому что я — последняя свидетельница. Я нахожу то, что, как мне кажется, является последними кодами для самоуничтожения. Сзади какой-то шум. Это Пэкстон, с саксофоном и ружьём. Он улыбается. У меня нет шансов завершить ввод кодов. Слава богу, что я не это пытаюсь сделать.

Я пячусь назад, к люку, через который мы помещаем в ускоритель экспериментальные образцы. Он смотрит на ружьё, проверяя настройки. Я стану экспериментальной целью. Я берусь за ручку двери камеры и открываю её.

Удивлённый тем, что это дверь, он быстро упирает приклад в плечо и целится.

Я прыгаю в дверь и

Конец.

Я родилась. В бесконечном цикле, размазанная по всей своей жизни. Вся моя жизнь — моя игровая площадка, и я всегда одна, я единственная обитательница роя частиц. Теперь я могу вспомнить все свои сны, все, которые я видела, и среди них есть сон с подробностями об этом событии.