Пост сдал - Стивен Кинг

«После сюжета о трагической смерти Кристы Кантримен и Кита Фрайса, не так давно показанного в этой программе, их семьи завалили соболезнованиями, – говорил Джек ворчливым голосом Энди Руни[47]. – Их решение покончить с собой, поскольку они больше не могли терпеть постоянную невыносимую боль, возобновило дискуссию об этичности самоубийства. К сожалению, оно также напомнило нам о подлеце, который причинил им эту постоянную невыносимую боль, монстре по имени Брейди Уилсон Хартсфилд».

«Это я, – радостно подумал Брейди. – Когда называют не одно, а сразу два твоих имени, это означает, что ты настоящее чудовище».

«Если после этой жизни будет еще одна, – сказал Джек (сдвинув косматые, как у Энди Руни, брови и потрясая щеками), – Брейди Уилсон Хартсфилд полностью расплатится за свои преступления. А пока давайте вспомним про светлую подкладку этого темного облака печали, потому что тут действительно есть что вспомнить.

Через год после подлых убийств у Городского центра Брейди Уилсон Хартсфилд попытался совершить еще более ужасное преступление. Ему удалось пронести большое количество пластиковой взрывчатки на концерт в аудиторию Минго, где он собирался взорвать тысячи подростков, которые пришли туда, чтобы хорошо провести время. Но в тот раз его остановили отставной детектив Уильям Ходжес и проявившая отвагу женщина по имени Холли Гибни. Именно она разбила голову этому маньяку, прежде чем он успел привести в действие…»

Тут Брейди потерял нить. Какая-то женщина по имени Холли Гибни огрела его по голове и чуть не убила? Да кто такая эта гребаная Холли Гибни? И почему никто ни разу не сказал ему об этом за пять лет, прошедших с того дня, когда она отключила его и отправила в эту палату? Как такое могло быть?

Легко, решил Брейди. Когда случившееся было на слуху, он лежал в коме. «А позже я убедил себя, что это либо Ходжес, либо его ниггер-газонокосильщик».

Когда появится возможность, он посмотрит в Сети, кто такая Гибни, но это не имело особого значения. Она осталась в прошлом. А будущее открылось ему в блестящей идее, которая, как и все лучшие изобретения, явилась Брейди целиком и полностью, так что требовались лишь мелкие усовершенствования, чтобы довести задумку до идеала.

Он включил «Заппит», нашел Зет-боя (тот раздавал журналы пациенткам, ожидающим приема в отделении акушерства и гинекологии) и отправил к библиотечному компьютеру. Как только старик сел перед экраном, Брейди вышвырнул его из водительского кресла и взял контроль на себя, уставившись в монитор близорукими глазами Эла Брукса. На сайте «Активы банкротов» он обнаружил перечень всего, что осталось от «Санрайз солюшнс». Активы были разбросаны по двенадцати различным компаниям. «Заппит» в списке была последней, но с точки зрения Брейди только она и представляла интерес. Среди ее активов числились и 45 872 игровые приставки «Заппит коммандер», которые предлагались к продаже по цене 189 долларов 99 центов партиями по четыреста, восемьсот и тысяче штук. Ниже красными буквами следовало предупреждение о том, что часть приставок неисправна, но «большинство в идеальном рабочем состоянии».

От возбуждения Брейди сердце Эла гулко ухало. Пальцы сжались в кулаки. Подталкивание к самоубийству жалкой кучки выживших в Бойне у Городского центра меркло в сравнении с захватившим его новым грандиозным планом: довести до конца начатое тем вечером в аудитории Минго. Он видел, как пишет Ходжесу из-под «Синего зонта»: Думаешь, ты меня остановил? Ошибаешься.

Круто, чего там говорить.

Брейди не сомневался: у Бэбино хватит денег, чтобы купить по игровой приставке каждому зрителю того концерта, но предстояло работать со всеми по очереди, поэтому количество следовало просчитать, чтобы не надорваться.

Он послал Зет-боя за Бэбино. Тот приходить не хотел. Теперь он боялся Брейди, чем доставлял своему пациенту огромное удовольствие.

– Тебе придется кое-что купить, – начал Брейди.

– Кое-что купить. – Покорность. Никакого страха. В палату 217 вошел Бэбино, но теперь перед стулом Брейди стоял доктор Зет, ссутулившийся, с поникшей головой.

– Да. Ты захочешь положить деньги на счет новой компании. Думаю, мы назовем ее «Геймзет анлимитед».

– С зет на конце. Как у меня. – Губы главного невролога Кайнера изогнулись в бессмысленной улыбке.

– Очень хорошо. Скажем, сто пятьдесят тысяч долларов. Еще ты найдешь Фредди Линклэттер новую квартиру, лучше и больше. Чтобы она могла получать купленный тобой товар, а потом с ним работать. Свободного времени у нее не останется.

– Я найду ей новую квартиру, лучше и больше, чтобы…

– Заткнись и слушай. Ей также понадобится дополнительное компьютерное оборудование.

Брейди наклонился вперед. Он видел перед собой сияющее будущее, то самое, в котором Брейди Уилсон Хартсфилд поднимался на вершину славы спустя годы после того, как детпен уверовал, что игра закончилась.

– Самая важная часть дополнительного компьютерного оборудования называется ретранслятором.

«Рога и шкуры»

Будит Фредди не боль, а мочевой пузырь. По ощущениям он готов разорваться. Встать с кровати – подвиг. Голова раскалывается, а грудь словно в гипсе. Боли особой нет, но все тело будто закаменело и налилось тяжестью. Каждый вдох дается с трудом.

Ванная напоминает кровавый фильм ужасов, и Фредди закрывает глаза, едва усевшись на унитаз, чтобы не смотреть на всю эту кровь. «Повезло, что осталась в живых, – думает она, пока из нее выливается галлонов десять мочи. – Чертовски повезло. И почему я оказалась в таком дерьме? Потому что отнесла ему фотографию. Права была моя мама, ни одно доброе дело не остается безнаказанным».

Но если уж честно, то ей следует признать, что не фотография привела ее в эту квартиру, где она сидит на толчке в залитой кровью ванной, с шишкой на голове и пулевым ранением груди. Причина – в последующих посещениях Брейди, а она приходила, потому что ей платили пятьдесят баксов за визит. Как девушке по вызову.

«Ты знаешь, что все это значит. Можешь сказать себе, что узнала, лишь когда посмотрела, что записано на докторской флешке, которая активировала кошмарный сайт, но ведь ты знала и раньше, когда модифицировала эти чертовы «Заппиты». Верно? Устроила целый конвейер, сорок или пятьдесят штук в день, пока не загрузила мины во все работоспособные. Более пятисот. Ты знала, что за всем этим стоял Брейди Хартсфилд, а Брейди Хартсфилд – безумец».

Она натягивает штаны, спускает воду, выходит из ванной. В окно гостиной вливается тусклый свет, который все равно бьет по глазам. Прищурившись, Фредди видит, что пошел снег, и плетется на кухню, борясь за каждый вдох. В холодильнике в основном контейнеры с остатками китайской еды навынос, но на дверной полке стоят две банки «Ред-булла». Фредди хватает одну, выпивает половину, чувствует себя лучше. Вероятно, это психологический эффект, но она не возражает.

«Что же мне делать? Господи, что? Есть ли выход из этого кошмара?»

Она идет в компьютерную комнату – теперь ноги двигаются чуть быстрее, – «будит» экран. Через «Гугл» находит путь к сайту «Конец буквы “зет”» в надежде увидеть мультяшного человечка, шурующего мультяшной лопатой, и ее сердце замирает, когда вместо заставки на экране возникает зал похоронного бюро, весь в свечах. То же самое она увидела, когда подключила флешку и посмотрела на стартовую страницу, вместо того чтобы загрузить все не глядя, как ей велели. Играет одурманивающая песня «Blue Öyster Cult».

Она прокручивает надписи под гробом, которые раздуваются и сжимаются (КОНЕЦ БОЛИ, КОНЕЦ СТРАХУ), и кликает по «ОТПРАВИТЬ КОММЕНТАРИЙ». Фредди не знает, как долго работает эта электронная отрава, но, похоже, достаточно долго, потому что комментариев уже сотни.

Ввергнутый-во-тьму-77: Наконец кто-то решился сказать правду.

Алиса-всегда-401:  Я мечтаю, чтобы мне хватило духа, дома сейчас все так плохо.

Вербана-Обезьяна: Терпите боль, люди, самоубийство для слабаков.

Китти-кэт-зеленые-глаза: Нет, самоубийство – уход от боли, оно все меняет.

Вербана-Обезьяна не единственная, кто говорит «нет», но Фредди незачем читать все комментарии, чтобы понять: она (или он) – в меньшинстве. Таких ничтожно мало. Это начнет распространяться, как грипп, думает Фредди. Нет, скорее как эбола.

Фредди смотрит на ретранслятор как раз в тот момент, когда «171 ОБНАРУЖЕНО» меняется на «172». Информация о рыбах-числах распространяется быстро, и к вечеру будут включены чуть ли не все модифицированные «Заппиты». Демоверсия введет в транс их владельцев, сделает восприимчивыми. К чему? Во-первых, к идее, что они должны посетить сайт «Конец буквы “зет”». А может, заппит-людям даже не надо туда заходить? Может, они и так отправятся в мир иной? Повинуются гипнотической команде покончить с собой? Конечно же, нет, правильно?