Госпожа Болотной Равнины 2 - Ольга Шах

рогам. Коза не пошевелилась, продолжая лежать. Марко тяжело вздохнул, одёрнул жилет, и посадил животное себе на плечи, придерживая её за ноги со всех сторон. Андрей подхватил сурово молчащих детей, я взяла в руки верёвку. Коза, мелко трясясь в такт шагам моего супруга, смотрела на меня с нескрываемой ненавистью.

Мы вышли из воды и двинулись в сторону поместья, решив обогнуть Подуево, дабы не шокировать селян. Но тут я подняла голову наверх и мысленно чертыхнулась – за околицей деревни собралось практически всё её население, они молча смотрели, как мы поднимаемся, не делая при этом попыток подойти или оказать ещё какую-либо помощь! Оно и верно – ничем хорошим такое вмешательство окончиться не могло, не в том были мы настроении. «Разговоров про это будет нынче до снега» - подумала шиза.

«Максимум- до первых холодов» - не согласилась я- «хотя они вообще должны быть уже привычные, если что… а недовольство кошкой в колодце – не показатель»! Мы шли дальше, и ничто не нарушало тревожного молчания, установившегося в нашей группе. Разве что звук капель стекаемой воды с нашей одежды, да тихий шёпот Марко, когда животное пыталось брыкаться или пойти самостоятельно. Если можно, то куда глаза глядят.

Дети также притихли, то и дело заглядывая в наши глаза, дабы обрести для себя поддержку и понимание. Но в глазах Андрея было раздражение и недовольство, а в глазах Марко – так просто бешенство. На меня бедные дети старались не смотреть, твёрдо зная, что среди присутствующих здесь взрослых я была самой агрессивной.

Так мы двигались некоторое время в тишине, капли воды с одежды мерно капали в пыль под ногами, мокрая одежда неприятно прилипала к ногам и ужасно воняла тиной и мокрым козлом. У меня на лице, руках и платье была мерзкая вонючая корка, которая со временем стала растрескиваться и неимоверно чесаться… Марко первым нарушил молчание, подобрав мелодию в такт падению каплям:

- Летят утки, летят утки и два гуся, ой, кого люблю, кого люблю не дождуся… - потихоньку запел Марко, я ему подпевала в силу своего дара.

К тому моменту, как мы переступили порог усадьбы, мы уже трое распевали эту песню во всю мощь своих лёгких:

- Ох, как трудно, ох, как трудно расстаются. Глазки смотрят, глазки смотрят, слёзы льются…

У центрального входа стояла дорожная карета, из которой интенсивно выгружались сумки и сундуки.

- Это что за напасть? – тихо прошептала я и отколупала кусочек тины со своей щеки – неужто бабуся пожаловала без приглашения? Она может!

Я вгляделась повнимательнее в многочисленные котомки прибывшего гостя в поисках корзины Жюли, не нашла её и ахнула – больно уж жуткое подозрение пришло в мою голову. С опаской обернувшись назад, я увидела за своей спиной… Анджелу! То есть недовольную Анджелу! А ещё точнее – Анджи в бешенстве.

«Эк её от рукколы-то скрутило» - успела подумать я, пока из глотки нашей гостьи нежданно не раздался крик.

- Что произошло? Александр, мальчик мой! С тобой всё в порядке? Кто с тобой совершил всё это? Хотя о чём я спрашиваю, если рядом находится эта несносная девочка? Алексо, мальчик мой, не бойся, ты можешь всё рассказать мамочке – Анджи приплясывала возле бедного ребёнка, не решаясь его обнять или просто подойти ближе, оно и неудивительно, когда вокруг нас распространяется устойчивый аромат болота.

Мы продолжали молча стоять, не зная, как реагировать на буйство Анджелы, которая, казалось, только-только вошла во вкус. С каждые кругом вокруг нашей молчаливой компании тональность гостьи становилась всё выше, пока она не сорвалась на визг и подавилась в конце.

Тут в гробовой тишине подала голос коза, которая по-прежнему печально висела у Марко на плечах. Собственно, именно её тихое блеяние и разрядило ситуацию. Во всяком случае, мы все засуетились: Марко снял козу с плеч и она, не веря в своё счастье, резво ускакала в неизвестном направлении. «Жаль, что так можно не со всеми» - подумала я, очищая от тины ещё одну щёку.

- Здравствуй, Анджела! Как ты доехала? Дорога тебе показалось не тряской? Андрей отремонтировал полностью весь отрезок дороги до Дубовой Рощи, для нашего общего комфорта, милая… - вдруг, ни с того, ни с сего я решила стать гостеприимной хозяйкой.

Ну кто меня за язык тянул? Как я выяснила на личном, так сказать, опыте – всё познаётся в сравнении. То есть, если я ранее считала, что у неё был припадок пять минут назад, то я жестоко ошибалась – теперешние вопли нашей Кассандры больно резали мне уши, она беременной фурией носилась вокруг нас, призывая на наши головы всевозможные беды и несчастья за то, что подвергли её малыша опасности. То есть старшего малыша, Александра, и ещё немного маленькую крошку у неё в животе. На сегодняшний день её звали Андромеда.

- Да, да, Анна! Андромеда! Только ты не на том заостряешь внимание! Я по-прежнему не понимаю, как так могло произойти, что дети остались без присмотра взрослых! Тем более, что ты прекрасно знаешь пакостный характер своей дочки… неужто нельзя было догадаться, что она придумает очередную каверзу, и позовёт с собой Алексо? В который раз поражаюсь твоему равнодушию… - я подумала, что если Анджи начинает повторяться, это может означать, что она устала… не тут-то было, она набрала в грудь воздуха, и вопли пошли с новой силой.

Мы тихо стояли, почти не шевелясь, и ожидали конца бури. Я очень устала со всеми этими волнениями по спасению детей и коз, а потом ещё и долгое путешествие домой в грязной одежде, так что немного отрешилась от воплей, смотря будто сквозь неё. Только лишь надеюсь на то, что у меня в этот момент было не слишком дебильное выражение лица… звук поступал в мою голову словно сквозь вату, особо не задерживаясь с моей и так многострадальной голове.

На вопли и крики прибежали Милинка с Эсфирью, попытались урезонить нашу беременную бестию. Судя по тому, что картинка вопящей Анджи была на месте, им это тоже не удалось… лицо Анджелы стало кривиться, как будто перед ней портовый грузчик упомянул благородное имя матери… она пыталась согнуться, насколько это было возможно…

Да что за чёрт! Она же рожает! Вот тут, сейчас, прямо, решительно и бесповоротно! Милинка вскинулась, потащила Анджи куда-то в дом… мы остались стоять на том же месте.

- Я прошу прощения – тихо и вежливо спросил