Кляча в белых тапочках - Елена Логунова

– Кыся, возле тебя на тумбочке стоит пузырек с валерьянкой, отдай его мне! – потребовал обеспокоенный Колян.

– Боишься, налопаюсь успокоительных таблеток, как маразматическая старушка? – обиделась я.

– Не путай диагнозы, маразмом будет сожрать таблетки вместе с флаконом, а так – это просто склероз, – вмешалась Ирка. – Коля, не беспокойся, я за ней пригляжу! Сережа, рассказывай дальше!

Под действием снотворного Анна мирно уснула и не проснулась, и наутро «убитые горем» Спиногрызовы раструбили о кончине бабушки Капы. Понятно, что ее роль в последний раз исполнила Анна.

– Но я же была на похоронах лже-Капитолины, – опять вмешалась я. – И тогда Анна была жива! Она сидела у гроба бабы Капы поочередно с Ниной!

– Идиотка ты, – грубо обругала меня Ирка. – Понятно же, что это была не Анна, а кто-то из ее родственниц! Сама же говорила, что эта пакость Настя похвалялась удивительным фамильным сходством по женской линии!

– Настя тоже была на похоронах, – уперлась я. – Вот она-то как раз сидела у гроба практически безотлучно!

– Анну изображала ее дочь Нина, – терпеливо объяснил Лазарчук. – Она уходила в комнату – и на смену ей выходила «Анна». Чего проще? Обе в черных платьях и платках, даже переодеваться не надо, знай только, наноси и стирай тональный крем, рисуй карандашом морщины и надевай-снимай цветные линзы.

– Точно, у Нины ведь глаза были, как у бабушки Капы, карие! Значит, вот для чего Савва снова мотался в «Оптику», покупал там голубые линзы! – сообразила я. – Для того, чтобы Нина могла замаскироваться под Анну!

– Наконец-то начинаешь соображать, – похвалила меня Ирка. – Ну, с похоронами фальшивой бабуси мне все ясно…

– Мне в принципе тоже все ясно, – кивнула я. – Даже то, почему после этих самых похорон поганец Савва науськал на меня бодливую корову. Я же приставала к нему с расспросами про пропавшую фотографию!

– Как последняя дура, – подытожила подруга. – Серега, мы готовы слушать продолжение!

На другой день после похорон «бабы Капы» Нина, вновь нарядившаяся в одежды Анны, опять загримировалась подручной косметикой, поменяла цвет глаз с помощью линз, сбегала к пруду и там на публику исполнила роль престарелой Офелии. Продемонстрировала ярко выраженное желание утопиться, выбралась из воды, в камышовых зарослях переоделась в сухое «свое», стерла с лица нарисованные морщины и спокойно пошла домой.

Тело «утопленницы» поискали-поискали – не нашли. Изобретательные супруги Спиногрызовы ловко выпутались из сложного положения, в которое их поставила неожиданная кончина настоящей Капитолины Митрофановны, и даже остались с прибылью: вожделенное наследство должно было достаться им сразу после истечения установленного законом срока. Правда, какую-то часть добра предстояло отдать Анастасии Летучкиной, также являющейся прямой наследницей бабы Капы.

Но тут в дело вмешалось третье лицо – сосед Спиногрызовых Яков Акимыч Плотников, несколько лет назад яростно споривший с Саввой по поводу какой-то там межи. Этот самый Яков случайно видел, как супруги Спиногрызовы в глухой полночный час закапывали в огороде любимую бабушку.

– Случайно? – вслух усомнился долго молчавший Колян. – А что он-то делал в чужом огороде в этот самый глухой полночный час?

– Предположительно – кратчайшим путем, через чужой участок, крался к бахче другого соседа Спиногрызовых, Ивана Овнова, – ответил Лазарчук. – Но это не суть важно. Существенным моментом является то, что злопамятный и корыстный Яков Акимыч, застукавший соседей за черным делом, сразу после официальных похорон бабы Капы сопоставил факты, сделал выводы и с помощью пройдохи-сына придумал, как извлечь из этого обстоятельства выгоду.

– И тогда папенька с сыночком состряпали фальшивое завещание Капитолины Спиногрызовой, по которому все свое имущество бабуля отписывала милому соседушке! – догадалась я.

– Причем они построили свой план с учетом того, что в могиле лежит не Капитолина, а Анна, – продолжил капитан.

– А какое это имело значение? – подал голос Моржик.

– Огромное! – подскочила я. – Это же не Капа, а Анна когда-то ломала правую руку!

– А я сейчас ломаю голову! – огрызнулся на меня обычно кроткий Моржик. – Рука-то тут при чем?!

– Да при том, что именно перелом правой руки и, как следствие, невозможность самостоятельно написать завещание и поставить под ним свою подпись, объясняли существование фальшивки!

– А-а, теперь мне понятно, – успокоился Моржик.

– А мне – нет, – теперь возник Колян. – Если в могиле лежало тело с переломанной рукой, зачем Спиногрызовым нужно было его раскапывать? Рентген показал бы, что перелом действительно был, и оснований для опротестования завещания не нашлось бы!

Я вопросительно посмотрела на всезнающего капитана.

– А это уже Настя Летучкина спорола горячку, потому что ничего не знала об афере своих родичей, поменявших бабушек местами, – объяснил Серега. – Как она могла вообразить такой пассаж? Зато потом, ознакомившись с результатами экспертизы, Настя смекнула, что к чему, помчалась в Приозерный к Савве и Нине, прижала их к стенке и вытрясла из комбинаторов всю неприглядную правду.

– Но еще до этого те успели в очередной раз поменять покойниц местами? – уточнила я.

– Ага. Как только Спиногрызовы узнали, что Настя добивается эксгумации, они испугались, что экспертиза обнаружит: Анна умерла от передозировки снотворного. То есть обстоятельства ее смерти крайне подозрительны! Смекнув, что при плохом раскладе их могут даже обвинить в предумышленном убийстве, Савва и Нина поняли, что тело Анны ни в коем случае не должно попасть к судмедэкспертам, и попытались подложить в могилу Капу. Мошенники наступили на горло собственной жадности и решили выбрать из двух зол меньшее: пусть им не достанется бабушкино наследство целиком, только его небольшая часть, которой по закону нельзя лишить прямых наследников даже при наличии завещания в пользу другого лица, но зато и отбывать срок за убийство не придется.

Ночной порой могилу на кладбище раскопали, тело Анны вынули из гроба, обернули отрезом целлофановой пленки для теплиц и на велосипеде перевезли в огород.

– Покойница на велосипеде – это круто! – восхитился Колян, явно представляя себе эту «картинку маслом».

– Ну, она же не крутила педали, – пожал плечами Серега. – Тело, как я понимаю, поместили горизонтально, ноги на раме, голова на багажнике – что-то в этом духе. Ну, не нашлось у Саввы более подходящего транспорта! А тащить покойницу просто так, в объятиях, ему было бы и тяжело, и неудобно…

Так или иначе, тело Анны перебазировали в родные пенаты и до срока поместили в сарай. Тем временем упарившиеся Спиногрызовы раскопали замаскированную под грядки могилу бабы Капы и обратным рейсом «Огород – Кладбище» перевезли на велосипеде тело Капитолины Митрофановны. С двойными раскопками они возились долго, и уже на подступах к погосту их застал рассвет. Похоронить бабулю Савва и Нина уже не успевали, возвращаться обратно с таким странным грузом было бы рискованно, и супруги приняли решение разделиться: Нина на велосипеде покатила домой, а Савва с телом спрятался в деревянном сортире напротив кладбищенских ворот.

– А утром на кладбище хватились покойницы, приехала милиция! – хмыкнула я.

– Потом приехала ты, сунулась на погост, полезла хорониться все в тот же сортир и получила по голове кирпичом! – подхватила Ирка.

– А после приехала ты и увезла меня! – в тон ей продолжила я.

– А потом появилась совершенно посторонняя гражданка без определенного места жительства, – вклинился капитан Лазарчук. – Собственно, жила она под елочкой на окраине кладбища. Во всяком случае, ночевала. И именно под этой елочкой Савва Спиногрызов, едва дождавшийся сумерек, за минуту до того пристроил тело бабушки. Ни опустить его в могилу, ни, тем более, закопать, Савва не успел: ему помешала своим приходом тетя-бомж. А еще через пару минут бродяжка нашла в своих «апартаментах» труп, перепугалась, побежала куда глаза глядят, угодила в разрытую могилу и сама стала трупом, заняв вакантное место в открытом гробу! Пришлось Савве убираться восвояси, не закончив начатое дело.

А потом кладбищенский сторож поднял тревогу…

– И опять приехала милиция! – завела шарманку некстати развеселившаяся Ирка.

– А потом вас троих черти понесли в спиногрызовские угодья! – подхватила я, напрочь позабыв о том, что сама спровадила родных и близких в этот поход.

– А потом нехороший дядя Г.Овнов сдал нас ментам ни за что ни про что! – обиженно подсказал Колян.

– Как это – ни за что? – не согласился капитан. – За убийство!

– За что?!

Хоровой выкрик Ирки, Коляна и Моржика был исполнен гневного возмущения.