Новый мир. Трансформация - Анна Урусова

большую и яркую молнию, какую только могла себе представить – приветственных выкриков было куда больше, чем я ожидала.

Обручение с землёй заключалось в трёхминутном стоянии на коленях у Дворца, на метровом куске площади, не выложенном брусчаткой. Обычно результатом этого стояния становился маленький, идеально круглый камень, который считался даром планеты новому дожу. Но эту часть ритуала я решила нарушить. К счастью, толпа находилась за моей спиной, и никто не мог даже краем глаза заметить, как у самой земли зреет огромный бриллиант.

На коленях я простояла целых четыре минуты. Создание местной версии земного Куллинана 25 высосало почти все силы. Но как же орала и бесновалась толпа, когда я повернулась и показала его: огромный, розовый, брызжущий светом новый символ Новой Венеции.

Из последних сил я заставила бриллиант зависнуть в пятнадцати метрах над площадью и взглядом указала на него Шиве. Несколько взмахов крыльев, и маленький чёрно-серебристый котодракон висит рядом с бриллиантом и всем своим видом показывает: только тронь! Спустя пару мгновений к Шиве присоединились Канделиус и ещё пара незнакомых мне котов. Кажется, они спикировали откуда-то от Дворца дожа.

Отлично. Можно идти на памятный пирс, отдавать морю кольцо.

Эта часть ритуала оказалась невыносимо сложной. Стоило мне дойти до того места, на котором я стояла, когда Фредерике решил пожертвовать меня морю, как горло сдавило удушьем, ноги и руки затряслись, а сердце съёжилось где-то под рёбрами. Память о громадной волне, безжалостно сметающей меня с пирса, властно поднялась из глубин подсознания и захватила сознание, практически вытеснив из него всё остальное.

На подгибающихся ногах я сделала шаг, другой, третий… И остановилась. Идти дальше было совершенно невозможно. Хорошо, что толпа осталась на площади: за мной шли лишь свидетельствующие ритуал Антонио и Женевьева. Но и они не имели права помочь мне.

И что делать?

Использовать магию по принципу: «а ну быстро почини мне мозг» я не решилась. За всё время, проведённое на Террине, я так до конца и не поняла, как именно некая часть звёздного излучения взаимодействует с человеческим мозгом. Проверять это сейчас – потрясающий, просто редкостный идиотизм.

Оставался только один вариант. Надеюсь, мой разум достаточно восстановился после создания бриллианта. Мысль, и прямо у моих ног пролегает трещина. Хорошо, что неведомые мне создатели поленились делать пирс особо толстым: стоило немного усилить давление, как мраморные плиты обрушились в воду, вздымая фонтаны брызг.

– Тебе, Море! Тебе, Террина! Тебе, Венеция!

Золотое кольцо, слегка разогнанное магией, взлетело над заливом и, освобождённое, с тихим плеском упало в воду.

– Свидетельствую!

– Свидетельствую!

Отлично. Теперь я – полноправная догаресса Новой Венеции. Остался лишь один маленький штрих к сегодняшнему дню, и можно отправляться во Дворец дожа и ложиться спать. Коты, оставившие свой пост у бриллианта, с важным видом шли следом за мной: пусть жители привыкают к тому, что отныне не только потомки обезьян заслуживают уважения.

– Граждане Светлейшей Сеньории! – Ну какой идиот додумался сделать эту лестницу золотой а не гранталловой? Такой динамик получился бы. А вместо этого приходится аккуратно усиливать волну, надеясь, что не перестараюсь и не оглохну в процессе. – Мы все до сих пор оплакиваем потерю Фредерике Моста – моего названного отца. Но с его смертью жизнь Новой Венеции не закончена! Мы с отцом планировали нечто очень важное, нечто, что улучшит жизнь каждого из вас! Нечто, что могу совершить только я!

Я понимаю, вы были не готовы к такой резкой смене правителя. Я понимаю вашу боль и растерянность! Знайте же: перед самой смертью Фредерике я поклялась ему защищать и оберегать Светлейшую Сеньорию, не жалея сил! И сейчас я повторяю перед вами эту клятву! Отныне жизнь моя и магия принадлежат Светлейшей Сеньории! Да будет так!

Толпа внизу взвыла от восторга! Я прекрасно видела, как люди вскидывают над головой кружки, из которых выплёскивается золотая и пурпурная жидкость; как на лицах сменяется гамма эмоций от горя до практически религиозного экстаза; как одни утирают выступившие на глазах слёзы, а другие обнимаются и целуются на радостях.

Я уже почти поднялась к дворцу, когда всеобщее ликование прекратилось. Два крика – отчаянный и горестный – слились в один, и над городом мгновенно повисла жуткая тишина.

Не раздумывая, я кинулась вниз, рассчитывая за время полёта понять, что произошло.

Оком бури оказался пятачок прямо под бриллиантом. За считанные секунды, потраченные на полёт, я разглядела и изломанное тело мальчишки лет десяти, и замершую у его тела женщину, похожую на мраморную статую, и стоящего рядом мужчину, пространство вокруг которого было настолько напряжено, что, кажется, звенело в слышимом человеку диапазоне. Наверное, родители. Но что же случилось с мальчишкой?

Я приземлилась так резко, что едва не ушибла ноги о брусчатку. Девушка лет шестнадцати, одной рукой гладящая по волосам скорбящую женщину, другой – сжимающая предплечье мужчины, тихо пояснила:

– Мой младший брат, Алонсо. Хотел посмотреть поближе ваш камень, догаресса. И не рассчитал.

Он упал меньше минуты назад. Надеюсь, мозг не успел умереть.

Я аккуратно подняла Алонсо в воздух и еле удержалась от крика: прямо под головой мальчика обнаружился крупный камень, покрытый кровью, жирным сероватым мозговым веществом и мелкими осколками костей. Смотреть на его затылок я даже не стала, опасаясь, что попросту не смогу использовать магию после того, как увижу рану. Вместо этого я постаралась воскресить перед глазами правильный внешний вид человеческого мозга, и окружающих его тканей и направить магию на восстановление этого состояния.

Несколько страшных мгновений ничего не происходило.

Затем короткие выцветшие ресницы мальчишки дрогнули, веки приподнялись и на меня взглянули ярко-голубые глаза.

– Кто ты? Я вижу, как ты сияешь ярче Солнца? Ты, наверное, Богиня?

Мальчишка говорил тихо, но каким-то чудом его услышали. И пространство вокруг меня наполнилось криками и шёпотом.

– Он жив.

– Он дышит.

– Он разговаривает!!

– Богиня!

– Посланница Богов!

– Дочь Солнца!

Я не успевала понять, кто что говорит, но общая мысль была ясна. С этого момента я больше не была догарессой в глазах жителей Новой Венеции.

Я стала их Богиней.

Прекрасно. С милостью Богини они уже знакомы, а завтра познакомятся с гневом. И тогда гражданами Светлейшей Сеньории можно будет объявлять хоть ящеров со шмелями, хоть тихоходок.

Из веры людской…

– И пришлите ко мне Хлодвиге Либерте. – Отдав слугам распоряжения насчёт обустройства комнат для меня и Канделиуса с Шивой, я отправилась в библиотеку. Могли же здесь сохраниться хоть какие-то документы насчёт постройки Башни правды?

– Догаресса?

Хлодвиге явился быстро