Окись серебра - Виктория Александрова

не желая открыто показывать свою причастность к колдовству. Нет, Кристина не стыдилась своего дара, да и скрывать его уже не было смысла — о нём знали многие, едва ли не вся страна. Она пользовалась им как могла, не решаясь прибегать к каким-то слишком сложным заклинаниям и не колдуя слишком часто.

Но всё-таки что-то внутри неё заставляло всячески открещиваться от этого дара и не выставлять напоказ связь с магией.

Взяв столько книг, сколько могла унести, Кристина вернулась к столу. Зажгла ещё несколько свечей, заправила за ухо пряди волос… Тут же мелькнула мысль снова их отстричь покороче, но этим лучше после свадьбы заняться… если свадьба состоится, конечно. Генрих, сидя на столе, внимательно смотрел на неё. Кристина улыбнулась, не очень понимая, что значит этот взгляд. Наверняка он уже успел её возненавидеть за то, что она натворила. Девушка неуверенно протянула руку, осторожно коснулась шёрстки между ушей… Кот негромко замурлыкал и прикрыл глаза, словно сообщая ей, что всё хорошо. Кристина облегчённо выдохнула. Значит, не ненавидит.

Она подумала, что если Генрих перестанет любить её, то тогда она вообще никем не будет любима.

Кристина открыла первый попавшийся фолиант на странице с оглавлением. Нашла главу с названием «Причины оборотничества»… Что ж, пожалуй, знать об этом тоже не повредит.

Как Кристина и предполагала, оборотничество чаще всего было проклятием врождённым. Дети, способные превращаться в волков, рождались у ведьм и колдунов, что не боялись заниматься магией крови или некромантией, а также если были зачаты во время затмения кровавой луны… Последнее показалось Кристине сущим бредом, как и последующие слова о том, что своего ребёнка можно было сделать оборотнем преднамеренно, продав его душу демону. Сведения эти явно устарели, ну или автор книги был предвзят… Девушка уже собралась отбросить эту книгу и приняться за следующую, как вдруг её взгляд зацепился за следующий абзац.

Оборотнем человек мог стать и по доброй воле, применив уже знакомую ей руну. Правда, для этого было необходимо выполнить какой-то сложный обряд и, естественно, иметь хоть мало-мальский магический дар. Ну или чтобы кто-нибудь, имеющий этот самый дар, помог… А вот это уже похоже на правду.

Оборотень — это, чаще всего, волк. В другое животное человек может превращаться только при каких-то невиданных условиях… Наверное, в список этих условий входила неопытность ведьмы и направление магической энергии на совсем другую руну и другое заклинание. Кристина усмехнулась. Перелистнула страницу, но там уже шла другая глава, в которой были иные сведения, а о том, как избавить человека от проклятия оборотичества, не было ни слова.

Кристина почувствовала, как голова начинает кружиться, оторвалась от книги и взглянула на покорно сидящего рядом Генриха. Показалось, что он смотрел на неё вопросительно, и она покачала головой — мол, ничего, всё по-прежнему плохо и непонятно. Тот как будто кивнул в ответ. Это заставило её слабо улыбнуться.

Кристина изучала книги весь день, отвлеклась лишь один раз, чтобы перекусить. Миску гречневого супа и говяжью отбивную с кухни принесла ей прямо в библиотеку Натали — она ни о чём не спросила вечно занятую госпожу, и это, с одной стороны, радовало (Кристине не нужны были лишние вопросы), а с другой — лишь усугубляло тоску и отчаяние.

Она съела ложку супа и вздохнула. Аппетита не было — только усталость и полное осознание собственного бессилия. От этого даже выть хотелось. Один раз мелькнула мысль, что можно было бы найти какую-нибудь более опытную ведьму и обратиться к ней… Но на это не было времени, к тому же это обязательно обеспечит огласку. Поэтому придётся самой.

Книги попадались разные, ветхие и поновее, написанные и уставом, почти без пробелов, зато чёткими квадратными буквами, и скорописью, в чём разобраться было куда сложнее. Были и иллюстрации-виньетки, и огромные расписные алые буквицы, и, напротив, совсем аскетично оформленные тексты — с такими, на самом деле, было куда удобнее работать, ибо ничего не отвлекало. Иногда Кристина понимала, что зачитывается и отвлекается, а иногда от всех этих сухих, скучных историй ей хотелось заснуть.

К вечеру в библиотеке стало холодно, и Кристина продрогла. С утра она надела платье из тонкой шерсти цвета морской волны, и сейчас оно ни капли не грело. Генрих перебрался на её колени, пытаясь согреть, но и это тоже мало помогло. Можно было, конечно, взять книги к себе в комнату, но… что она скажет Натали, например? Служанка и так уже наверняка успела удивиться, почему это вдруг госпожа заинтересовалась оборотничеством и откуда взялся этот непонятный кот… Впрочем, в комнату всё равно придётся возвращаться на ночь — не спать же ей прямо здесь, уронив голову на стол?

Когда уже совсем стемнело, в библиотеку вернулся Штольц — без камзола, лишь в штанах и тонкой сиреневой рубашке, но зато в плаще. Явно собирался спать, но потом вспомнил о проблеме, которая, между прочим, его тоже касалась, и решил заглянуть.

— Ну, как? — поинтересовался он, зевая.

— Никак, — буркнула Кристина, не отрываясь от очередной книги. — Везде написано, откуда оборотни берутся, но при этом нигде не сказано, как проклятие снять.

— Может, никак его не снять?

Хельмут прошёл в глубь библиотеки, поёживаясь от холода.

— Ты к стулу не примёрзла ещё? — хмыкнул он.

— Может, и правда, ничего сделать нельзя… — вздохнула Кристина, пропустив мимо ушей его насмешку. Она поднесла окоченевшие руки к лицу и подышала на них, но это почти не спасло от холода. Кончиков пальцев она уже не чувствовала. — Ты нарочно приказал потушить все очаги, чтобы я насмерть замёрзла, да?

— Нет, я здесь приказывать никому права не имею. Мне кажется, пока ты сидишь, твой замок медленно, но верно погружается в хаос. — Хельмут говорил насмешливым, почти издевательским тоном и мерзко улыбался. Кристине захотелось запустить в него самым тяжёлым гримуаром. Конечно, верить ему не стоит: часов за восемь мало что могло измениться. — По-моему, крестьяне с окраин Нижнего города уже подняли бунт и требуют, чтобы ты предстала пред их светлы очи, иначе они грозятся спалить всё дотла, а меня продать племени шаманов-каннибалов с севера.

— Не смешно, — заметила она. — Лучше забери Генриха куда-нибудь и дай ему поесть. — Кот, лежащий на её коленях, встрепенулся и тут же прыгнул на пол — с того времени, как они обедали, прошло уже часа четыре, он явно проголодался… Кристина, кажется, тоже проголодалась, но пока ей было не до еды. — Я ещё посижу немного.

— Не забудь поспать, — хмыкнул Штольц, поднимая кота на руки.

— Спасибо за заботу, — то