Загадай желание - Татьяна Веденская

– О, да! – усмехнулась Олеся. – Я ведь иногда не могу определиться до конца, люблю я тебя или ненавижу. Это может быть вместе?

– Вполне, девочка моя. Так вот… Лера сказала мне, что с такими чувствами нужно считаться. Нельзя делать вид, что их нет.

– Либо что? – Олеся потянулась к холодильнику, достала несчастный помидор и вцепилась в него зубами.

– Господи, на кого ты похожа! – Максим рассмеялся. – Ты хоть представляешь, как это отвратительно?

– А ты можешь представить, что моя единственная еда за сегодняшний день была – бутерброд с тухлым сыром. И не плесневелым, а именно тухлым – фу, ужас.

– Чего не сделаешь ради искусства, – пробормотал Максим после некоторой паузы. – Веселая у тебя работа. Ты вот мне скажи, вот этот бардак, пустой холодильник, старые обои, ужасные мелкие роли в каких-то порношоу – ты так видишь свою жизнь? Как долго ты будешь это продолжать? Для меня это теперь стало куда интереснее, раз уж, так получается, я застрял здесь. Потому что я-то вижу все иначе. И мне хотелось бы иметь уютный дом, горячее питание хотя бы иногда, какое-то подобие уважения.

– Максим, я не понимаю, ты это все о чем? Ты… ты что именно хочешь мне сказать? И это вовсе не порношоу!

– Я знаю, и это делает его еще хуже. Ведь все, что у вас там снимают, – это какие-то грязные дрязги и унижения, верно? Потому что именно на это, как сейчас считается, люди любят смотреть. А ты, моя милая, ради того, чтобы попасть в кадр, готова не то чтобы переспать с табуном черных скакунов – ты готова есть тухлый сыр, скакать козлом, орать дурным голосом. Ты готова на все, верно?

– Ни с каким черными скакунами я бы не стала спать и ни с кем бы не стала, – обиделась Олеся.

– Это тебе просто никто пока еще не предлагал, – вздохнул Максим. – Слушай, как ты думаешь, если я от тебя уйду, ты сможешь меня забыть? Только по-настоящему, без этих твоих звонков, эсэмэс, криков «вернись».

– Все-таки я именно ненавижу тебя, а не люблю! – бросила Олеся, зло глядя на мужчину, который стал для нее своего рода Сталинградом. О, как же тяжело с ним! Насколько было бы лучше, если бы она никогда его не встречала.

– Но, видно, я слаб. Я начинаю понимать, что есть в тебе что-то, ради чего я возвращаюсь сюда снова и снова. Не понял еще, что именно. Но… я подумал, что нам, возможно, надо пожениться, что ли. Я имею в виду, чтобы довести до абсурда все это. Что скажешь? Поддерживаешь? Или лучше разбежимся?

– Что? – остолбенела Олеся. – Что ты сказал?

– Потому что это все нужно будет менять. Я имею в виду, твои приоритеты, конечно же. Я могу быть только первым номером, ты же понимаешь. Все остальное – побоку. Иначе я, боюсь, не выдержу и полгода. А что – вполне честно, как мне кажется. Ты получаешь меня в качестве мужа, я получаю завтрак, обед и ужин.

– Ты что, делаешь мне предложение? – вытаращилась Олеся, с трудом веря даже в то, что слышит это на самом деле.

– Ну не знаю. Думаешь, зря я это? Я сам тоже уже сомневаюсь. – Померанцев задумчиво посмотрел в окно, а потом вздохнул, зевнул и потянулся. – В общем, ты подумай. Я считаю, мы должны либо покончить с этим, либо изменить это, причем кардинально. Как есть – продолжаться не может. Так что смотри сама.

И ушел. Олеся сидела, не шевелясь, и пыталась понять, что это было – такая новая форма пытки, которую он изобрел для нее, или что-то еще. Или Померанцев в самом деле свихнулся и решил (по совету своей подруги/любовницы) жениться. Может быть, у Олеси начались галлюцинации? Этот вариант был самым оптимальным, и она на всякий случай встала, прошла по коридору и осторожно заглянула в комнату. Максим стоял около компьютера и соединял там что-то проводами. Услышав ее шаги, он обернулся, присмотрелся к ней, а потом усмехнулся.

– Да, я, действительно, это сказал. Мы можем пожениться, если хочешь.

– Не верю! – прошептала она.

– Позвонить Лере, чтобы она тебе подтвердила? – Максим приподнял одну бровь и выжидающе посмотрел на Олесю.

Она ойкнула и убежала обратно в кухню. В полнейшем шоке она набрала номер Анны – но телефон был недоступен, и тогда она позвонила Жене. Ей нужно было с кем-то посоветоваться, все становилось очень странным. Либо сейчас кто-то объяснит ей, что делать, либо… все будет кончено к утру, и она побежит в загс, пока Померанцев не передумал.

– Олеся, привет! Ты уже слышала, да? – спросила Женя раньше, чем Олеся успела сказать хоть слово.

– Слышала? О чем? – удивилась она.

Женька замолчала в напряжении. Она-то решила, что Нонна каким-то образом уже сообщила ей новость о том, как она, Женя, совратила младшего братика Анны, негодяйка.

– Ну, о том, что Нонна в больницу попала, – пробормотала, наконец, Женька.

Олеся тут же принялась причитать, что нет, она не в курсе. Буквально ни слухом ни духом. Какой ужас, а что случилось-то?

– Нонна упала в обморок на поле.

– Перегрелась? – удивилась Олеся.

– Нет, это вряд ли. Это вообще случилось вечером, солнца не было. Я не знаю точно, что случилось, ее увезли в больницу.

– А в какой она больнице? В Москве? – заволновалась Олеся. – Я могу к ней завтра съездить.

– Нет! – выкрикнула Женя раньше, чем поняла, как странно это, должно быть, прозвучало.

Олеся удивилась, а Женя принялась объяснять, что, мол, подруга лежит далеко, в Калужской областной больнице, ехать туда далеко, нелегко и все такое…

– Ерунда, – возмутилась Олеся. – Я все равно поеду. У нее телефон с собой? Может, ей что-то нужно привезти? Ты с ней разговаривала?

– Ну, да. Я с ней разговаривала, – выдавила Женя, но предпочла не рассказывать, потому что большая часть ее разговора с Нонной состояла из криков подруги «как ты могла!» и «о чем ты только думала?». – Но телефона у нее нет, она мне сама звонила. Сказала, ей нужны тапки и тарелка с чашкой. А еще вилка и ложка. И полотенце еще, да. Значит, ты к ней съездишь? А то я сама собиралась.

– Я поеду, обязательно, – кивнула Олеся, горя желанием наладить как-то отношения с Нонной. И тем более учитывая тот факт, что скоро она, возможно, сделает что-то, что Нонна категорически не одобрит. Только бы не решила снова объявить бойкот. Только бы не бойкот. – А что ей привезти из еды? Может, печенье или какой-нибудь тортик?

– Нет, этого не надо. Ей нельзя, – вмешалась Женька. – Ничего из еды не вези.

– Нельзя? А что с ней все-таки случилось? Чем она заболела?

– Пока что там только делают анализы, но сказали, что у нее диабет, – сообщила Женька и вздохнула.

Олеся же сначала испугалась немного, но потом испугалась еще больше. Диабет – это звучало страшно, и хотя она ничего не знала об этой штуке, помнила, как кто-то говорил ей, что диабет – чуть ли не чума двадцать первого века. Где же она это слышала?