Дина - Алайна Салах
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мы ведь с ней почти одного возраста, а такие разные. Смогу я когда-нибудь быть, как она? Преданной женой и матерью, и отличной хозяйкой? Вряд ли. Смысла нас сравнивать нет. Как Тая сказала, Камилю нужна именно такая, как я? А бородачу нужна именно Таисия, и с большой вероятностью ни с одной другой женщиной он бы не ужился.
— Привет, Банди! — Завидев мохнатые головы, высунувшиеся из здоровенной конуры, я машу им рукой. — Привет, Акбаш!
Я люблю собак, но ни одной живой душе не под силу заставить меня подойти к Акбашу близко. Хотя Камиль и говорит, что он добряк, мой инстинкт самосохранения напоминает, что любоваться собакой размером с лошадь стоит непременно издалека.
— В беседке есть пакет с сушеным мясом, — раздается сзади. — Можешь их угостить.
Я оборачиваюсь. На крыльце дома с паровым кальяном в руке стоит Булат. Разговоры о делах подошли к концу раньше, чем я предполагала.
— Спасибо за предложение, но я, пожалуй, пас, А то ваш Акбаш выглядит вечно голодным.
— Акбаш – воспитанный мальчик и человечиной не интересуется, — холодно изрекает Булат, выпуская изо рта выпуская ароматизированный дым.
Я прикусываю язык. Вечно забываю, что собаководы относятся к своим питомцам, как к детям. Булату явно стало неприятно, что я назвала его мохнатое чадо «вечно голодным».
— Неудачная шутка, — я предпринимаю попытку сгладить возникшую неловкость. — На самом деле я просто боюсь.
Булат ничего не отвечает и, кажется, вообще забывает о моем присутствии. Теперь я окончательно убеждаюсь, что он не слишком меня жалует. Раньше меня это мало заботило, но сейчас возникает желание это исправить. Просто потому что он близкий друг моего любимого человека.
— Слушай, Булат... — Я делаю паузу, чтобы убедиться, что он действительно на меня смотрит. — Я догадываюсь, что ты от меня не в восторге. И у тебя конечно есть на это причины. Я часто не слежу за языком и бываю резка в суждениях. Просто знай, что это не со зла. Вашу семью я очень уважаю, и никогда не позволю себе говорить плохо.
Бородач продолжает молча курить, так что я решаю вернуться в дом. По большому счету, неважно, получила я ответ или нет. Главное, что он меня услышал.
— Камиля, главное, не подводи, — долетает до меня у самой двери. — У него к тебе серьезно.
В груди екает. И оттого, что Булат все-таки заговорил, и от смысла им сказанного. Приходится остановиться.
— Я и не собираюсь его подводить. И у меня к нему тоже серьезно. Камиль знает, что я его люблю.
— Вот и отлично. — Тон бородача смягчается, становясь наставительным. Примерно таким он разговаривает с Тагиром. — Детей ему нужно. Видишь же, он какой. Не поторопишь, еще лет десять думать будет. Так что бери ситуацию в свои руки.
— Когда Камиль по-настоящему хочет, он думает очень быстро, — вежливо, но твердо говорю я, давая понять, что критиковать Камиля не позволено даже ему. — Демографический вопрос мы обязательно обсудим, когда придет время. Решать за него я точно не буду.
Усмехнувшись, Булат затягивается снова.
— Прямо горой друг за друга. Решайте сами, конечно. Просто только с детьми можно до конца прочувствовать любовь.
Кивнув, я захожу в дом и ловлю себя на том, что этот короткий разговор заставил меня улыбнуться. А бородач-то сентиментальный. За Камиля искренне переживает и про детей так красиво сказал. Если не сейчас, то со временем, думаю, точно подружимся. Хороший он мужик.
Эпилог
Год спустя
-- Ка-арин, принеси воды, пожалуйста!
Я нажимаю кнопку «Отправить письмо» и смотрю на приоткрытую дверь. Услышала или нет? Когда рисовать садится – хоть пушками над ее ухом стреляй. Бесполезно.
Спустя пару-тройку секунд из глубины квартиры доносится шлепанье босых ног, и еще через несколько со стаканом в руке появляется Карина.
-- Держи. -- Вручив его с торжественным видом, она кивает на пустую упаковку чипсов, валяющуюся рядом . – Это унести?
-- Если не трудно.
-- Не трудно. – Запихнув пакет в карман джинсового сарафана, она плюхается на кровать рядом. – Что делаешь?
-- Работаю понемногу. Вот письмо отправила в Германию, - поясняю я, для наглядности разворачивая к ней экран ноутбука. -- Надеюсь, переводчик не подвел. А то твой папа потом мне такой нагоняй устроит.
-- Не устроит, -- фыркает Карина. – Он тебя во всем слушается.
-- Прозвучало так, словно твой папа – подкаблучник. Нагоняй он, конечно, не устроит, но только потому что любит и заботится. Ты, например, вчера перед сном три мороженых тайком съела. Разве нагоняй получила?
-- Зато папа сказал, что хранить мороженое в холодильнике больше не будет, -- поморщившись, пытается возразить она.
-- Это превентивная мера. Дай тебе волю – ты бы одним сладким питалась и в десять лет умерла бы от цинги.
Перспектива умереть от цинги Карину ничуть не пугает – лишь вызывает любопытство.
-- А что такое цинга?
-- Это болезнь нехватки витаминов. От нее выпадают зубы.
-- У меня уже выпадают зубы, -- для убедительности Карина демонстрирует отсутствующий резец. – Это значит что у меня цинга?
Поборов соблазн сказать «да» и тем самым попытаться обуздать ее неуемную тягу к сладкому, я поясняю:
-- Нет. У тебя выпадают молочные зубы. На их месте вырастают коренные. Видишь? – Я поднимаю верхнюю губу. – Все на месте. Ровные, красивые. И у тебя так будет, если будешь нормально питаться, усекла?
-- Усекла, -- с удовольствием повторяет Карина, чем заставляет меня поморщиться. Браво, Дина. Благодаря твоим стараниям в лексиконе ребенка появилось еще одно сленговое слово.
-- Ладно, иди. Мне еще немного поработать нужно. Через час встречаюсь в кафе с подругой.
Заслышав слово «кафе», она как по команде напускает на себя ангельский вид.
-- А мне с тобой можно?
-- У тебя бассейн, -- отрезаю я. – И учти, что делать просящие глазки бесполезно.
-- Жаль. Я как раз хотела нормально покушать, чтобы не было цинги.
Мне с трудом удается подавить улыбку. Порой кажется, что Карина и есть моя кровная дочь – настолько мы похожи. Она не имеет привычки клянчить: либо
