Кубатура сферы - Сергей Слюсаренко

Через несколько минут вода, стекая по лицу, стала попадать за воротник. К тому же осенний промозглый холод сковывал движения, заставляя Малахова отвлекаться от дороги, от которой несло опасностью. Нематериализованное зло витало в воздухе, и казалось, только стена дождя ограждает от него человека. Но у Малахова не было выбора, нужно было идти. Скоро шоссе, обогнув справа чахлый кусочек леса, вывело к мосту. Этот мост совсем недавно Вадим с друзьями пересекал на машине. Теперь по мокрому асфальту, на котором черной слизью валялись гнилые листья, Малахову приходилось идти пешком. На мосту дул сильный боковой ветер, струи дождя хлестали в правую щеку и заливали лицо. Капюшон куртки помогал не много, да и закрывал видимость, поэтому Вадим отбросил его назад, вывернув наизнанку, чтобы в нем не скапливалась вода. На самой середине моста что-то заставило его остановиться.

Что-то незаметное изменилось в облике моста, который проезжали всего день назад. Внешне все оставалось по-прежнему, но одна маленькая деталь, неприметная и невидимая, которая тревожила подсознание, заставила остановиться. Сейчас Вадим не рисковал сделать еще один шаг, не поняв этого изменения. Все оказалось просто. Так и есть. Когда ехали через мост, ограда была монотонной — стальные квадратные стержни, приваренные через полтора метра ромбы из стальной полосы, все однообразно и строго. И не было никаких хомутов, по пять с каждой стороны моста. От хомутов вниз к воде уходили штанги из такого же черного, неровного материала. Водяная пелена и ветер не давали понять, как следует, что за новое украшение появилось на мосту.

Старый мост, словно почувствовав сомнения Малахова, отозвался тревожным скрежетом. Скрип сопровождало легкое подрагивание, как будто промозглый ветер пытался раскачать конструкцию. В какое-то мгновение хомуты на ограде слева от Вадима разомкнулись, и нечто огромное, совершив гимнастический пируэт, выскочило на асфальт. Чудовищная тварь, смесь насекомого с гигантской тушей теплокровного животного, покрытая хитиновыми пластинами, на худых лапах с короткими рудиментарными ладонями, похожими на коготки мухи. Именно этими коготками создание держалось за ограду моста, затаившись в ожидании добычи. Несоразмерно тонкие ножки нервно скребли по асфальту, готовясь к броску. Маленькая головка на толстом туловище оканчивалась несуразной химерой — набор челюстей, готовых перегрызть всё и вся, не скрывал хоботка.

«Этот голову откусит и еще кровь высосет», — подумал Вадим.

На рассуждения не было времени, автомат скользнул в руки. Несколько беглых выстрелов, которые слились в очередь, отрубили у твари хлипкие конечности. Чудовище, упав на брюхо, забилось в злобной дрожи, но через мгновение встало на культи и двинулось к Малахову, оставляя на асфальте лужи зеленоватой жижи. Длинными очередями Вадим пытался остановить тварь, но казалось, той было на все наплевать. Близость пищи подавила все остальные инстинкты. Пули с визгом рикошетили от хитина или вязли в плоти, не причиняя видимого вреда. Вадим быстро оглянулся, готовя пути к отходу. Но сзади на мост выползала такая же мерзость, как и наступавшая спереди.

Понимая, что ситуация безвыходная, Малахов отступил к перилам, чтобы держать в поле зрения обоих и оценить обстановку. Прыгать с моста было смертельно опасно. Высоко, шансов переломать ноги много, а уж твари потом не преминут спуститься вниз. И уж там, внизу, шансов у Вадима не останется никаких. Но это был единственный выход, боезапас подходил к концу, и надо было решаться.

Вадим уже приготовился к смертельному прыжку, но тут из-за деревьев на обочине раздался хлопок. Дымный след за ракетой из гранатомета прочертил плавную дугу и окончился на одном из созданий. Резкий взрыв, и Малахова обдало горячей светло-коричневой слизью, издававшей неприятный щелочной запах. Следующий хлопок — ошметки второй твари разлетелись в стороны и, перелетев перила, упали на ржавые рельсы заброшенной железнодорожной ветки.

Вадим стоял, прислонившись к мокрым перилам, и тяжело дышал. Он ждал, когда покажется его неожиданный спаситель. Знакомая фигура в черном от дождя пыльнике вышла на мост.

— И что, господин ученый, вы опять поменяли мировоззрение? — спросил, подняв лицо навстречу струям дождя, Малахов, когда Сухой подошел совсем близко. — Или вам, Валериан Андреевич, понравилось меня по затылку прикладом бить? Но боюсь, фактор неожиданности тут вам не поможет. Или у вас другие планы?

— Я сколько раз говорил, не надо в тоннели идти. Ты послушал меня? — спокойно ответил Сухой. — И я тебя не бил.

— Ага, я сам с разбегу мордой об стену себя долбанул. И потом примотал себя скотчем к креслу.

— Пси-импульс оборонительный. Вот ты сам себя именно так и шарахнул — мордой об стену. А потом налетел народ из тех, кто лабораторию охраняет. Меня тоже сгребли, допрашивали. Но я-то там свой. Так — поговорили и отпустили.

— Ну ты и пошел себе спокойно, да? — Вадим ненавидяще смотрел на сталкера, не веря ему ни на грош.

— Успокойся, а что я должен был делать?

— Во-первых, не врать три дня! Во-вторых, у тебя же связь есть, почему ты наших не позвал? Или это опять какие-то таинства кодекса сталкеров? Погибай, а товарища замочи?

— Все у тебя просто, как мушка на твоем автомате. И не товарищ ты мне. Ты мой клиент, — жестко ответил Сухомлинов. — И не болтать надо, а твоих спасать. Там все плохо.

— Что там? — Малахов почти закричал. — Ты можешь нормально рассказать?

— Я и пытаюсь, а кто-то тут все предъявы кидает. — Сухой тоже сорвался и перешел на повышенные тона. — Неужели ты до сих пор не понял, что надо меня слушать? Не попрись бы мы туда, сейчас бы все по-другому было.

— Рассказывай, — сказал Малахов уже спокойно.

— Когда в тебя шарахнули пси-импульсом, мне тоже досталось боковым лепестком. Словно мешком по голове стукнули. Я тихо в уголке сидел. Ну, налетели эти, из охраны. Раньше, когда я тут работал, их не было. Тебя внутрь уволокли, у меня только спросили, как мы сюда попали. Ну, про «дырокол» смысла врать не было, коридор еще открытый был. Ну, они туда все и ломанулись. Я, как очухался, тоже туда пошел. В общем, там твоих уже не было. Судя по всему, была порядочная драка, а потом их куда-то утащили. Я гранатомет с вашей машины забрал и пошел сюда. Я знал, что ты выберешься, сидел, ждал.

— Спасибо за помощь, кстати, — прервал его Малахов. — Я твой должник, в Зоне за все платить надо. Ловко ты их завалил.

— Еще заплатишь, — согласился Сухой. — А валить их — не проблема. Я знаю, я сам их создал.

— Блин, естествоиспытатели! Вы тут что, седьмой день творения устраивали? Первые четыре поправки к библии сочиняли? — Малахов поправил куртку, накинул капюшон и уже спокойно добавил: — Пошли к колесу.

Сухой молча повернулся и, не дожидаясь Малахова, пошел по мосту в сторону города. Только на секунду задержался, переступая останки своего детища, смердящего кучей кишок посередине моста. До самого бульвара с черными от осени и дождя деревьями шли, не разговаривая, словно не замечая друг друга. Сухой только раз оглянутся, проверяя, что Вадим идет за ним след в след, не рискуя напороться на аномалию. У КПП, где вчера их встречал часовой-зомби, не было никого, и сам бульвар, ведущий к ДК «Энергетик», выглядел стерильно мертвым. Только один раз, слепая собака, видимо, отбившаяся от стаи, промелькнула среди тополей и скрылась между многоэтажек, зияющих черными окнами.

— Вон вертолет. Видать, ваш парень там порезвился, Тимур, — прервал молчание Сухой, показывая пальцем на стоящий в конце бульвара натовский вертолет.

— Ну, он тогда не совсем человеком был, вернее, совсем не человеком, — отозвался Малахов. — Только меня одно беспокоит. Вот ты же биолог, может, объяснишь. В последней сводке из Центра по этому вирусу анализ давали. Сказали — из организма не выводится. И до следующего обострения находится в спящем режиме.

— Это значит, что жизнь у Тимура изменится. Время от времени вирус будет обостряться. А это значит, что время от времени Тимур будет опять становиться монстром. Скорее всего в полнолуние. Представляю, как там, в столице, будут ученые рады. Уж они с ним поработают, — угрюмо произнес сталкер.

— Сухой, обещай… — Вадим замолчал. — Ладно, я тебя позже попрошу.

— Попроси, попроси, — кивнул Сухой.

Взяв левее, он стал обходить площадь перед ДК по краю, сразу направляясь за здание, к аттракционам.

На аттракционной площадке одиноко стоял «Патриот» без верха. Дверцы были распахнуты, и внутри салона не накопилось много воды. Малахов немедленно запустил главный компьютер. Система долго перегружалась, приходя в себя после полного небытия, но в конце концов заработала. Сама по себе тихо завыла турбина, пополняя энергоресурсы внедорожника. Машина подавала признаки жизни. Вслед за компьютером ожила система защиты, показав, что в рабочем состоянии остались только пулеметы, спрятанные под крыльями. Боезапас был крайне ограничен. Вадим попытался установить связь с группой, но ничего не вышло.