Дом на Харрен–стрит. В сетях шпионажа - Ладислас Фараго

В штабе уже готовились к самому худшему. Но все волнения оказались напрасными. До самого Гамбурга полк следовал, соблюдая скрытность. А то, что солдаты вошли в город так открыто, пожалуй, только еще больше запутывало противника. Иногда и откровенность может стать хорошим камуфляжем и ввести в заблуждение того, кто к этому не готов.

Большая часть альпийских горных стрелков генерала Дитля была переброшена в Берлин из Южной Германии в самые последние дни марта. Но появление их здесь сразу же вызвало разные слухи. Для чего понадобились эти альпийские стрелки в предместьях Берлина, где отнюдь не было гор? И всякий толковал это по–своему, внося много вздора и кривотолков и это, конечно, не способствовало сохранению в тайне планов немецкого командования. Но еще хуже было то, что любвеобильные горные стрелки не сдавали письма, адресованные своим подругам, в ротную канцелярию, а опускали их в обычные почтовые ящики. Таким образом, письма ускользали от военной цензуры. Это заставило Бушенхагена действовать быстро и решительно. Он связался с начальником берлинской почтовой службы и под каким–то благовидным предлогом задержал отсылку всей почты на три самых критических дня.

«Восстание» генералов

Когда полковник Рот прибыл в штаб 10–го авиакорпуса, разместившегося в гамбургской «Эспланаде», он обнаружил, что подготовка к нападению на Данию и Норвегию идет полным ходом. 5 марта генерал Гейслер и его начальник штаба были вызваны на совещание в Берлин. Здесь Геринг и его начальник штаба предложили 10–му корпусу совместно со штабом фон Фалькенхорста и руководством военно–морской группы «Север» адмирала Карльса в кратчайший срок подготовить оккупацию Дании и Норвегии. Срок был указан жесткий — 2–3 недели, не больше. По мнению генерала Ешоннека, имелась вполне реальная угроза того, что англичане вскоре высадятся в Норвегии, поэтому немцы должны были поторопиться и начать Операцию сразу же, как только порты Балтийского моря, и особенно Штеттин, освободятся ото льда. Окончательную дату высадки корпус должен был получить за 7 дней до ее начала.

Генерал Гейслер, возглавивший воздушную часть операции против Норвегии, как и полковник Рот, был когда–то морским летчиком, но в 1934 году был переведен в военно–воздушные силы. С 31 августа 1939 года он командовал 10–й авиационной дивизией, сформированной им в Северной Германии. В конце 1939 — начале 1940 года 10–я авиационная дивизия была преобразована в 10–й авиакорпус. Это преобразование фактически свелось к тому, что старший офицер штаба был назначен начальником штаба, а некоторые подразделения несколько пополнены людьми. С военной точки зрения эти изменения не имели никакого значения, просто преобразование дивизии в корпус импонировало тщеславию Геринга. Теперь у него в распоряжении было несколько корпусов. Это придавало ему больший вес как главнокомандующему германскими военно–воздушными силами.

Во время подготовки к Норвежской операции Геринг снова показал, сколь неприязненно он относится к военно–морскому флоту, и прежде всего к его главнокомандующему адмиралу Редеру. И сейчас Гейслеру вспомнилась одна забавная история, случившаяся задолго до начала войны. Он сам был ее очевидцем. Гитлер инспектировал флоты в Киле. Геринг сопровождал его. Они оба стояли на ходовом мостике «Шлезвиг–Гольштейна». По случаю визита фюрера производилась стрельба из крупнокалиберных корабельных орудий по управляемому по радио старому военному судну, которое для большей плавучести было наполнено пробкой.

Гитлер догадался, что не следует прикладывать бинокль к глазам до залпа. Он спокойно ждал, пока не увидел взрыв снарядов, и только тогда поднял бинокль. Увидев результаты стрельбы, он в восторге, как мальчишка, захлопал себя по ляжкам. Бинокль был ему больше не нужен. Геринг же поднес бинокль к глазам еще до залпа, и, когда громыхнули орудия, вздрогнувший в его руках бинокль оставил у него на лбу небольшую ссадину. Пока он успел оправиться от испуга, смотреть было уже не на что. В бешенстве Геринг закричал: «Задрипанный флот! Неумехи!» Он снова попытался было что–то рассмотреть, но безрезультатно. Так и остался он стоять с биноклем в руках, удивленно взирал на то, как его фюрер в безудержном восторге хохочет и бьет себя по ляжкам. Геринг, по–видимому, так и не понял, чем вызван этот восторг.

Этот случай больно задел самолюбие Геринга, и он старался отыграться на моряках и армейцах. После того как Фалькенхорст 29 февраля 1940 года добился одобрения Гитлером плана, подготовленного его «рабочим штабом», началось то, чего он, конечно, не ожидал. Невероятно, но именно теперь, когда фюрер согласился со всеми планами, вокруг них началась непонятная, но очень бурная возня. Уже 1 марта возникли неприятности. Главнокомандующий сухопутными войсками Браухич не соглашался отдать войска, намеченные для участия в операции. Ни Браухич, ни начальник генерального штаба Гальдер не имели ни малейшего желания впутываться в «авантюру на Севере». Только после долгих разговоров йодлю, которого поддержал Кейтель, удалось убедить Браухича в необходимости выделения войск. Правда, генерал Фалькенхорст получил далеко не те дивизии, о которых он мечтал. Но и то, что было передано в его распоряжение, оказалось довольно сносным.

За протестами со стороны сухопутных войск последовали возражения командования ВВС. Генерал Ешоннек был против ослабления авиации, действующей на Западе, так как решающие события, по его мнению, должны были произойти именно там. В результате штабу Фаль–кенхорста пришлось довольствоваться меньшим количеством авиации. Узнав о том, что Ешоннек выделил Фалькенхорсту авиационные части, Геринг пришел в бешенство. Он пошел прямо к Гитлеру и выразил возмущение тем, что кто–то позволяет себе распоряжаться соединениями его Люфтваффе. Он наговорил много колкостей в адрес генерал–полковника Кейтеля и потребовал сократить участие военно–воздушных сил в Норвежской операции.

На следующий день, 3 марта, новости с Севера снова привели Гитлера в раздражение. Разведка доносила, что опасность высадки англичан в районе Нарвика и железорудных районах резко увеличилась. Наряду с этим, как сообщал советник германской миссии в Осло фон Нейгауз, появились слухи о возможном изменении состава норвежского правительства. Предполагалось, что новое правительство возглавит лидер правой партии «Хейре» Хамбро и председатель левой либеральной партии «Венстре» Мовинкель. Эти деятели, по мнению Нейгауза, не будут препятствовать высадке англичан. Гитлер решил действовать быстро, чтобы опередить англичан.

Но Геринг еще больше заупрямился и ни в какую не соглашался передавать своих людей и технику в подчинение армейскому генералу Фалькенхорсту. В конце концов пришлось принять компромиссное решение. Соединения авиации, предназначенные для действий в Норвегии, останутся в распоряжении 10–го авиакорпуса, а Фалькенхорст и его штаб будут всякий раз обращаться к командованию корпуса с заявками на их использование.

Гросс–адмирал Редер, узнав о спорах между Фалькенхорстом и Герингом и о принятом компромиссном решении, пришел к выводу не передавать военно–морские силы в ведение армейского командования. И здесь все дело свелось к установлению порядка запросов на использование сил флота. 4 марта Гитлер в дополнение к основной директиве от 1 марта об операции «Везерюбунг» отдал ряд распоряжений и приказов о порядке ее проведения.

3 марта Фалькенхорст и Бушенхаген были снова на докладе у Гитлера. Фюрер весьма раздраженно потребовал ускорить планирование операции, чтобы она могла начаться уже 15 марта. Англичане ни в коем случае не должны высадиться раньше немцев. Как Фалькенхорсту, так и Бушенхагену было ясно, что требования Гитлера были нереальны. Нельзя было подготовиться к крупномасштабным действиям за столь короткий промежуток времени. К тому же западная часть Балтики еще не очистилась ото льда. Командование флота попыталось было перевести три из 12 эскадренных миноносцев из Данцига в Киль, но вынуждено было отказаться от этой идеи. Короче говоря, если бы англичане несколько поторопились с высадкой десантов в Норвегии, план операции «Везерюбунг» не дал бы ни малейшего шанса на успех.

Гитлер чрезвычайно боялся этого, и он потребовал от штаба Фалькенхорста разработать минимальный вариант плана, который мог бы быть осуществлен в кратчайший срок, если англичане все–таки высадятся на западном побережье Норвегии в течение ближайших 2–3 недель. Этот экстренный вариант плана подготавливался не столь тщательно, как основной план: на это не было времени. План–минимум предусматривал высадку десантов лишь в Южной Норвегии с последующим продвижением высаженных войск на север по хорошо налаженным коммуникациям. Весь расчет строился на том, что англичане не будут продвигаться в глубь страны.