Ошибка Пустыни - Соловьева Мария Петровна

– Я все еще Мастер Стены, мой друг и соратник. Покинуть Шулай она сможет только через Стену или порт, и ни там, ни там ей не помогут. Я бы ее вообще предпочел видеть в качестве прекрасного шуларта. Синего. На худой конец, черного. Но почему-то большинство в Совете, и ты в том числе, считают ее могучей и полезной. Что ж… Время и Пустыня рассудят, кто прав. Ждем твоего сигнала о готовности.

Всю эту длинную речь Мастер Шудр выдал, стоя рядом с Лалой. Она чувствовала резкий запах его благовоний, который перебивал выветрившийся аромат сушеной акарии. Больше всего на свете ей хотелось всадить в надменную спину свой кинжал и провернуть для надежности. Лириш поймал ее взгляд и не дал додумать мысль:

– Разумеется. Но мне нужна твоя печать на пропуск за Стену прямо сейчас. Мне и одному стражу. Вот… этому, например. – Он небрежно указал на Лалу.

– Хорошо. Только вам.

Ничего не понимая, Лала повиновалась жесту Лириша и протянула правую руку Мастеру Шудру. Кольцо в форме башни обожгло ей внутреннюю сторону запястья и оставило коричневый отпечаток, который стал быстро светлеть. Шудр, увидев это, озадаченно нахмурился, но Лириш быстро вытянул свою руку и как бы случайно оттолкнул медлительного стража, еще и цыкнул недовольно:

– Скорее, у нас слишком много дел, веди моего дрома.

Лала поспешно отошла, пока Лириш отвлекал Мастера Стены от странного цвета печати на ее руке, потому что у самого Лириша после касания кольца остался четкий темно-красный след.

Весь обратный путь они молчали и погоняли дромов, потому что разговаривать о тайных делах в шуме улиц, да еще верхом, было невозможно. Шулай, тихий и настороженный возле куполов Управы и Совета, ближе к Стене гудел и недоумевал.

Люди стояли кучками и что-то горячо обсуждали. Но как только видели серые плащи Лириша и его стражи, сразу умолкали и расходились. У самой Стены, недалеко от амбара, столпились груженые дромы. Цепочка зверей протянулась до самых Главных Врат. Погонщики сидели прямо на земле и сплевывали синюю от умдры слюну, время от времени лениво смещаясь в уползающую тень.

Спрашивать Лириша, откуда тут толпа, Лала не стала. Выход из города закрыт, и все бедолаги, не успевшие уехать вечером, останутся здесь. А их наверняка где-то ждут. Люди, товары, известия теперь доберутся до Сайшона и оазисов не раньше, чем в Шулае установится новый порядок. Или вернется старый. Впрочем, Стена хоть и упирается в небо, не помеха для почтовых соколов, а глава почты поддерживает прежние устои. Так что Шойду запросто может держать в своих руках все новости Пустыни.

Словно в подтверждение этих мыслей к Стене подлетел сокол. Но не успела Лала предположить, кому он несет известия, как лучник, еще мгновение назад равнодушно глазевший на столпотворение внизу, натянул тетиву. Стена мешала увидеть, догнала ли стрела крылатого посланника, но это было уже не так важно. Важнее оказалось леденящее осознание – усобица превратилась в настоящую войну, если неприкосновенную птицу запросто можно убить.

Только в куполе амбара, когда слуга торопливо закрыл за собой дверь и Лала осталась с Лиришем наедине, настал черед вопросов и ответов. Она сняла капюшон и маску, позволила Тику вновь обвить ее запястье и села на ближайший тюк.

– О чем ты договорился с Шудром?

– О переделе мира.

Лала фыркнула:

– Вот так сразу? Весь мир пополам?

– Нет, конечно. – Лириш наполнил кубки из запотевшего кувшина и протянул один Лале. – Сначала мы уменьшим количество Советников. Останутся те, кто видит всю правду жизни – величие Шулая должно прирастать новыми знаниями, умениями и богатством. А это возможно только через сношения с Заморьем.

– А кто не видит? – прищурилась Лала. – Или видит, но не согласен?

– Слепцы, которых нельзя излечить, мало чем полезны. А слепцы, обладающие силой и властью, – вообще опасны.

– Куда вы их всех денете? Убьете?

– Не хотелось бы, – покачал головой Лириш. – Я против бессмысленных казней. Но если выбирать между… ну… ты ведь и сама понимаешь, какой выбор по мне единственно верный.

– Знаешь, а Мастер Шнэдд говорил мне то же самое, когда угрожал убить Снега, если я не помогу им в борьбе с вами. Вы все тут против бессмысленных смертей, но постоянно убиваете. Или обещаете.

– Убивают только мастера Смерти! И не убивают, а как это у вас называется, провожают?

– Все мне что-то обещают, – Лала будто не слышала последних слов Лириша, – и потом либо умирают, не успев выполнить обещанное, либо признаются, что не могут этого сделать… И как мне быть?

– Меньше сомневаться и больше делать. Шнэдд обещал убить твоего дрома, если ты не поможешь ему. Я же клянусь лично сопроводить тебя в Сайшон и помочь в поисках семьи.

– Мастер Шай уже был там и ничего не нашел обо мне.

– У мастеров одни архивы, а у нас другие. Лала, прошу тебя, – он накрыл ладонью ее руку, но заметил, как она напряглась, и тут же отстранился, – ты молодая, умная и сильная. Ты же понимаешь, что жизнь нужно менять? Не должна кучка гордецов и стяжателей управлять целым миром! – Лала кивнула, не глядя ему в глаза. – А раз понимаешь, я могу рассчитывать на твою помощь?

– Почему я не могу ходить по городу в своей одежде? – вместо ответа спросила она.

– Теперь можешь. Просто до уговора с Шудром и четкого понимания, кто за кого, я не мог бы защитить тебя. К тому же в облачении безликого стража можно узнать намного больше, чем разгуливая в красном плаще. Советую, кстати, иногда пользоваться переодеванием.

– Ты тоже так делаешь?

– Постоянно. И мне смешна гордыня мастеров Смерти, которые никогда не позволят себе сменить цвет плаща хотя бы временно. Но мы ушли от главного. – Лириш отставил свой кубок, будто тот мешал. – Ты со мной?

– Только до Сайшона.

– Хорошо. Уговор? – Он встал и выжидательно посмотрел на нее.

– Уговор.

– И? – Он чего-то ждал.

Лала недоуменно моргнула, и он усмехнулся:

– Надо встать и закрепить наш союз уговорным касанием.

Лоб у Лириша тоже был прохладный.

– Теперь ты вольна делать что угодно. Жить здесь, – он осмотрел амбар, – не пристало такому человеку. Можно вернуться в Приют Мастеров, там теперь пустует больше половины покоев. Можно воспользоваться моим гостеприимством, буду рад. Купить собственное жилье ты в состоянии, но у вас это не принято, да и нужно ли оно тебе в Шулае?

Лала задумалась. Возвращаться в Приют Мастеров Смерти, где все напоминало о Шурне, ей не хотелось. Но жить, пусть и недолго, под одной крышей с Лиришем, что неизбежно приведет к сближению, она желала еще меньше.

– Вернусь туда.

– Хорошо. – Казалось, Лириш был немного разочарован. – Я пришлю птицу из управы, когда будешь нужна.

– А если сокола так же убьют?

– Не убьют. Во-первых, все те, кто не с нами, сейчас в Маяке и могут не увидеть посланца. А во-вторых, лучники, способные попасть в летящего сокола, есть только в страже Стены. А она подвластна нам. Я стараюсь просчитывать все наперед.

– Все-все?

– Многое. Кстати, тебе действительно стоит прогуляться по Шулаю в своем облачении, можно даже в его обществе. – Лириш указал на Джоха. – Будет интересно посмотреть, как люди примут ожившую легенду.

Уже в дверях он обернулся и добавил:

– Я искренне рад, что ты с нами.

Прежде чем покинуть амбар, Лала достала из вещей Книгу Снов и долго пыталась понять, что означали ее ночные видения. Сонник предлагал только «добровольно разделить ложе с врагом» и «плакать огненными слезами». Лириш уже ей не враг, без сомнения, значит, оставался один знак. И тем печальнее получался итог толкований:

«Все увиденное, после чего слезы поджигают мир, не должно случиться никоим образом, иначе страданий и разрушений тысяч судеб, включая судьбу самого сновидца, не избежать».

Глава двадцать седьмая

Путь до Приюта Мастеров Смерти показался Лале бесконечно долгим. Синий сокол на ее плече не сильно впечатлил и без того встревоженных горожан. По большей части на нее вообще мало смотрели, благоразумно и поспешно уступая дорогу, заметив издали красный плащ.