Бесштановый переворот - Владимир Черепнин

Но, другая моя составляющая, та, что была более приличная и ответственная, упорно настаивала на честном выполнении обещания, дабы совесть осталась абсолютно спокойной: сделал все что требовалось, а уж коли не выгорело, — не моя вина. Плюс появился какой-то нездоровый азарт: смогу, не смогу. Задачка предстояла не из легких. И любая оплошность могла стоить не просто нахождением очередного приключения на определенную часть организма, а серьезным геморроем (в переносном смысле, естественно).

Еще одним фактором в пользу того, что потребно честно завершить начатое, являлось наличие «детектора» Юуа. Вдруг, когда в последствии речь пойдет о моих визитах к князьям в его присутствии? Ведь сдаст с потрохами, не смотря на все то, что я для него сделал.

Итак, предстояло посетить княжество тюлюлюлистов, поклонников Стыдливого Бога, попасть на «аудиенцию» к князю Айяю, а по совместительству и верховному жрецу, выложить все, что имею сказать и со спокойной совестью — обратно. Легко сказать…

Памятуя о том, что на людях мне потребно появляться как можно меньше, Денисовку я покинул рано утром. До вокзала само собой добирался окольными путями: сперва огородами, потом по речке до моста, затем вдоль железнодорожного полотна. Естественно, совсем уж остаться незамеченным не получилось. Не один я в это утро садился в электричку на райцентр. Оставалось надеяться, что видевшие меня денисовцы не в курсе того, что областные ищейки жаждут пообщаться со мной, и не станут трепаться, что наблюдали на перроне учителя информатики.

Положительным моментом в данном вояже было то, что княжество находилось далеко. Сомнительный плюс, но все-таки. Практически полностью исключалась возможность предстать в непотребном виде перед кем-нибудь знакомым лично со мной или с моими бесштановыми похождениями. Потому как территория тюлюлюлистов в нашем мире соответствовала землям соседней области. На этом хорошее заканчивалось.

Методом проб и ошибок, перемещаясь из мира в мир, проведя две ночи под открытым небом (в своем мире, естественно) утром третьего дня я наконец приблизился к Тюлюле, столице княжества.

Но почему так?! Почему вотчина любого князя всегда соответствует населенному пункту в нашем мире? Вариантов на этот счет было немного. Во-первых, чистое совпадение. Случайность, блин. Мало верилось. В память въелась неоднократно звучавшая фраза с экрана: «Таких совпадений не бывает». Во-вторых, мелькнула мысль о нашей чрезмерной плотности. Натыкано у нас поселков и городов столько, что редкие юпалтынские поселения волей-неволей совпадают с нашими. Частный случай теории вероятности. Опять же основанный на случайных совпадениях, то бишь первый вариант. Так что по этому поводу я склонялся к мысли, что тот, кто параллелил наши миры, знал о том, что я буду перемещаться, оказываясь в бесштановом состоянии, и сделал свое дело таким образом, мне назло. Единственное логическое объяснение.

Первоначально возникла идея разжиться где-нибудь в близлежащих окрестностях одеянием тюлюлюлиста (стянуть в каком-нибудь крестьянском дворе или, в крайнем случае, ограбить одинокого путника) и, укрывшись под балахоном, уже не таясь, войти в столицу. Однако, на первый взгляд казавшуюся разумной затею, после недолгого размышления пришлось отмести напрочь, как никуда негодную. Раз уж поклонники Стыдливого Бога не имели возможности визуально идентифицировать личность, то наверняка у них существовала система распознавания «свой-чужой», какие-нибудь условные слова или жесты, одним словом, пароли, иначе княжество было бы легкой добычей. И даже если бы мне каким-либо невероятным образом удалось бы подсмотреть или подслушать тайный знак и проникнуть в столицу, то проникнуть во дворец — совсем не реально. Княжьи покои — не проходной двор для рядовых тюлюлюлистов. Так что попасть на аудиенцию к Айяю можно было только из своего мира.?

Я наблюдал за Тюлюлей с небольшого взгорка, укрывшись в кустах. Столица княжества была как на ладони. Большой плюс. Было потребно как можно точнее определить на глаз расстояние до княжеского дворца. Благо практически не было никаких сомнений насчет выбора искомого объекта. Тюлюля не страдала от архитектурных излишеств. Наверное божество предписывало своим адептам стыдиться не только собственных тел, но и каких-либо проявлений роскоши. Мрачные однотипные серые дома. Коробки. И на их фоне выделялось (отнюдь не красочностью или вычурностью, а лишь размером) только одно строение. Согласно логике, там-то и должен обитать верховный жрец, он же князь Айяй. Еще раз мысленно прикинув расстояние, я вернулся в свою параллельность.?

В нашем мире это место соответствовало частному сектору на окраине крупного райцентра соседней области. Перед перемещением я нашел узенький проулочек с едва заметной тропинкой, почти наглухо заросшей, сделал вывод, что им редко пользуются и с твердым убеждением, что за время моего недолгосрочного отсутствия шмотки останутся нетронутыми, отправился в Юпалтыну. А вернувшись, понял, что ошибся. А ведь отсутствовал всего несколько минут.

Мои вещи приглянулись местной «санитарке» окрестностей. Нет, не волчице, а старушенции, которая торопливо запихивала мои вещи в авоську, наполовину заполненную пустыми бутылками. Я кашлянул, дабы привлечь внимание. Ноль эмоций. Старуха повертела перед носом видавшими виды кроссовками, недовольно крякнула насчет растрескавшейся подошвы, и отправила их вслед за драными джинсами. Ну вот зачем они ей?!

— Бабуля, это мои вещи.

Пенсионерка бросила на меня быстрый, оценивающий взгляд. Как ни странно, никак не прореагировала на мой внешний вид, то ли здесь голый мужик был совсем не в диковинку, то ли старушенция принадлежала к непробиваемой категории.

— Брешешь, — небрежно бросила бабка и принялась за осмотр рубашки.

— А я говорю, что это мои вещи! — Я начал терять терпение.

— Брехня. Это Витек, мой внучек, опять свою одежонку раскидал где попало. Как выпьет, так становится таким рассеянным. — Нагло соврала старуха, утрамбовывая рубаху, и наконец соизволила обратить на мою скромную персону более пристальное внимание. — А кто ты, собственно, такой? И почему своей срамотой порядочных женщин смущаешь?

Я принял важную позу и гордо заявил:

— Сама не видишь что ли? Я — жрец тюлюлюлистов! Нам положено так ходить. — Но, подумав, что перед такой лгуньей, конечно не зазорно нагло брехать, однако не стоит перегибать палку, добавил, — правда, не верховный жрец, а его заместитель.

— Что с того? Хоть помощник президента. А вещи Витьковы. — Она явно не собиралась расставаться с добычей.

— А я в милицию заявлю! — Я решил сменить тактику.

— Не смеши. Они тебя там только отдубасят резиновыми палками за хулиганскую наружность. Так что, послушай, милок, совет старого человека. Ступай своей дорогой, а я пойду своей.

И собралась уходить. Благо, тропинка узенькая, и я ее полностью перегородил. Возникшая на ровном месте проблема начинала раздражать.

— Бабка, по-хорошему верни шмотки. Я ведь в свободное от жреческих дел время маньячу понемногу. — Я скорчил зверскую физиономию.

— А пошел ты! — Развернулась и пошла сама. В обратную сторону.

— Стой, старая! — Я засеменил вслед за ней. Обогнать не было никакой возможности, для этого пришлось бы продраться сквозь густые заросли крапивы и чертополоха. А хватать руками мародерку, ой, как не хотелось. — Я еще и с нечистым знаюсь. Не отдашь вещи, уволоку в преисподнюю!

— Не бреши. Не бывает. — В отличие от большинства сверстниц, старуха явно придерживалась материалистического атеизма. Говорила абсолютно спокойно, даже ходу не прибавила. Видимо, поняла, что, несмотря на все мои слова и непотребный вид, я не представляю опасности.

Тем временем впереди замаячил конец проулка. До выхода на улицу оставалось не более двадцати метров. Сия перспектива меня совсем не устраивала. Созрел план. Схватить бабку за руку и вместе с ней переместиться в параллельность. Естественно, я не собирался оставлять ее там. «Моргнуть» туда на пару секунд и обратно. Пусть тогда выбирает, что ей дороже: свои шмотки или вновь приобретенные. Но это лишь на крайний случай. Во-первых, не смотря на крепкий вид, у старушенции может оказаться слабенькое сердце, а, во-вторых, совсем не хотелось лицезреть такое обнаженное тело.?

Я переместился сам, пробежал метров десять, развернулся и вернулся.?

Бабка действительно была материалисткой. Своим глазам поверила безоговорочно. Застыла на месте. Рот начал понемногу открываться, решительная целеустремленность во взгляде уступило место удивлению с начавшим зарождаться ужасом. Дабы закрепить успех, я вновь переместился, два прыжка, и материализовался буквально в метре от старухи.

Звякнула выскользнувшая из цепких пальцев авоська. А бабка решила поиграть в статую. Застыла, словно изваяние. Ее дело.