Необычный подозреваемый. Удивительная реальная история современного Робин Гуда - Мачелл Бен

Стивен благоговел перед Муссоном. Не только из-за красноречия и дара убеждения, но и из-за его способности тронуть во время службы сердца заключенных, заставить даже самых суровых, самых отъявленных нигилистов в этой федеральной тюрьме встать и поведать незнакомым людям о своих надеждах, страхах и сожалениях. Муссон рассказывал собравшимся, что был наркоторговцем и главарем банды. Им двигали жадность и гнев. Он вырос в жестоком и подлом мире, поэтому считал, что ему тоже нужно быть жестоким и подлым. Его никогда не заботили последствия собственных действий, пока он получал то, что хотел. Больше денег. Больше уважения. Однажды он узнал, что муж его сестры изменил ей. Поэтому Муссон убил его.

Стивен зачарованно наблюдал за бритоголовым татуированным мужчиной, который описывал, как в тюрьме на него снизошло религиозное озарение, когда однажды ночью его обуяли такие ненависть и гнев, что он просто рухнул на пол в своей камере. Корчась на полу, Муссон наконец-то взмолился Богу о прощении и через мгновение понял, что прощение было ему даровано. На него снизошла благодать. Он получил второй шанс. По настоянию Муссона другие заключенные вставали и рассказывали о совершенных ими преступлениях и о том, как глубоко они сожалеют о них – не потому, что их поймали и посадили в тюрьму, а потому, что они поняли, как неправильно поступали. На эти исповеди заключенные собирались порой небольшими группами после основной службы. Именно так позднее Стивен тихонько примкнул к такому кружку, где, с мягкого ободрения Муссона, люди описывали свои наихудшие деяния. Некоторые вспоминали о поножовщине и перестрелках. Другие – о жестоком поведении в бандах и предательстве. В конце концов настала очередь Стивена заговорить. Все взгляды обратились к нему. Он прочистил горло и тихо начал:

– Я ограбил отделение Национального общества по предотвращению жестокого обращения с детьми в Вустере.

Слушатели ответили ему непонимающими взглядами, поэтому Стивен добавил, что также ограбил довольно много банков. Теперь собравшиеся за столом заключенные медленно закивали.

– Я считал себя Робин Гудом, – продолжил Стивен.

Один из мужчин сочувственно вздохнул и сказал, что ему знакомо это чувство, желание объявить себя вне закона. Но Стивен только покачал головой. Нет, сказал он. Он искренне считал себя Робин Гудом.

Муссон спросил, причинил ли Стивен кому-нибудь вред. Стивен подумал о Рэймонде Бире и о том, как легко мог серьезно ранить кого-то из людей, просто выполняющих свою работу. О кричащих, дрожащих сотрудниках банков и букмекерских контор, которым он угрожал пистолетом и ножом, и о своей убежденности, что их мимолетный страх пройдет после ухода грабителя. Но, проведя несколько месяцев в тюрьме, Стивен начал понимать, что от психологической травмы не так-то просто избавиться. Он подумал о своей матери, оставшейся в одиночестве в доме на Мэнстоун-авеню, вспомнил их короткие телефонные разговоры, когда Стивен звонил ей из тюрьмы, а она просто не понимала, где он находится и почему. Стивен вспомнил, как они с матерью вместе ели мороженое в ресторане отеля «Ривьера» в Сидмуте, и ему захотелось плакать. Стивен посмотрел на Муссона и кивнул.

– Да, – ответил он. – Я причинял людям вред.

После окончания службы, когда все заключенные разошлись, Муссон подошел к Стивену и сел рядом с ним. Он спросил, правда ли то, что Стивен сказал об ограблении банков. Стивен кивнул. Муссон не смог сдержать улыбки, но увидел, что Стивену не до смеха, поэтому спросил, как его задержали. Была ли перестрелка? Заложники? Предательство? Стивен вздохнул.

– Нет, – проговорил он. – Меня просто поймали.

21

Стивен отъехал от оружейного магазина Парро, соблюдая ограничение скорости, и направился на восток, в маленький городок Уотербери. Вцепившись дрожащими руками в руль, он все же проанализировал случившееся и поискал положительные стороны. Действительно ли он совершил какое-то правонарушение? Он ведь не украл пистолет и не сбежал с ним, никому не угрожал. Да, владелец магазина предположительно разговаривал по телефону с полицией. Но, даже если это и так, неужели полиция станет преследовать Стивена из-за фальшивого удостоверения личности? И если да, то насколько оперативными будут действия копов? Если ему удастся просто уехать подальше от оружейного магазина, тогда он будет в безопасности. Главное – ничем не выделяться. Стивен проехал мимо рядов симпатичных домов в колониальном стиле, чьи деревянные стены были выкрашены в белый или темно-красный цвет, с аккуратными зелеными лужайками и американскими флагами перед входом. На кольцевой развязке он свернул налево на шоссе 100, которое вело на север от Уотербери, через межштатную автомагистраль и мимо фабрики, где, как Стивен прочитал в туристической брошюре, производили мороженое марки «Бен энд Джеррис».

Он ехал десять секунд. Двадцать секунд. Тридцать секунд. А затем впереди, на съезде с межштатной автомагистрали, Стивен заметил полицейскую машину с мигалками, но встревожился не сразу. За последние несколько дней он часто видел полицейские машины, припаркованные на обочинах с включенными мигалками, чтобы припугнуть любителей превысить скорость. Стивен продолжил движение, миновал съезд с автомагистрали и направился вдоль по широкой пустой дороге в сторону густо поросших лесом холмов, возвышающихся на горизонте. Прошло еще несколько секунд, но ничего не произошло. Стивен чуть-чуть прибавил скорость. По обе стороны дороги мимо него проносились деревья. Что-то в пасмурном сером небе привлекло его внимание. Стивену показалось, что это белоголовый орел.

Вой полицейских сирен вырвал Стивена из раздумий. По зеркалам он тут же увидел примерно в двадцати метрах сзади полицейскую машину, которая приближалась и подавала сигналы остановиться. Стивен подчинился, остановив «додж» у металлического дорожного ограждения, за которым начиналась открытая местность. В зеркало заднего вида он наблюдал, как полицейский приближается к его машине, держа правую руку на кобуре, а дождь стекает по краям его широкополой шляпы. Открыв окно, Стивен увидел молодого, чисто выбритого мужчину с короткой стрижкой и темными бесстрастными глазами. Полицейский попросил предъявить какое-нибудь удостоверение личности, и Стивен протянул ему свои настоящие британские водительские права.

– Затем он попросил: «Выйдите из машины для разговора, пожалуйста», – вспоминает Стивен.

Ему пришлось выйти из автомобиля под дождь.

– Полицейский спросил: «Вы были в оружейном магазине Генри Парро?» Сначала я отрицал это. Я мельком глянул на машину и подумал… может запрыгнуть обратно и уехать?

Несколько мгновений спустя за полицейской машиной подъехал пикап. Оттуда вышел вооруженный пистолетом Генри Парро и остановился поодаль.

– Работа научила меня, что, когда другой полицейский общается с подозреваемым, нужно остаться в стороне, потому что ситуация «два против одного» может напугать или вызвать нервный срыв, – поясняет Парро.

Это было, с усмешкой добавляет он, невероятно удачное стечение обстоятельств, когда Стивен проехал мимо полицейской машины.

– По счастливой случайности патрульный как раз съезжал с шоссе, и мистер Джекли проехал прямо мимо него. Патрульный двинулся за ним, включил сирену и остановил его примерно в ста метрах от того места, где заметил. Просто время так совпало.

Стоя на обочине дороги, полицейский быстро оглянулся на Парро, который кивнул в ответ. Тогда полицейский сообщил Стивену, что тот арестован потому, что уехал с места ДТП. Что было правдой. Стивен не остановился после того, как задним ходом въехал в грузовик во время бегства из оружейного магазина, о чем Парро не забыл сообщить полицейскому диспетчеру. На Стивена надели наручники, посадили в полицейскую машину и отвезли в здание полиции штата в соседней деревне Мидлсекс. В задней части автомобиля за проволочной сеткой сидела большая немецкая овчарка, безучастная и неподвижная. Стивен выглянул в окно и увидел что-то похожее на дым, поднимающийся из долины внизу. Это озадачило его. Он спросил полицейского, что это. Просто испарения, ответил тот. Поднимаются от ручья.