Во все Имперские ТОМ 10 Крокодил - Альберт Беренцев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Водянова я заочно знал, хотя лично с ним ни разу не виделся — граф активно покупал у моего бати, а потом и у меня алхимические пилюли.
Следом прибыли Зеркаловский и Темнобилов.
Зеркаловский показался мне мрачным мужиком, а про Темнобиловых я вроде читал в Магограмме. Эти умели фигачить чистой радиацией, по этой причине им запрещалось сражаться на дуэлях и турнирах, да и вообще магократия их опасалась, хоть париями Темнобиловы и не были.
Потом явился барон Формовищин, сразу за ним — герцог Земнотяглович.
У Формовищина изо лба торчала третья рука, но барон тут же извинился за неё и доложил, что его родомагия сегодня нестабильна. Впрочем, когда Формовищин пошёл представляться Михаилу — у него из зада выросла натуральная третья нога. Судя по всему, родомагия у Формовищина была нестабильна всегда. Но хотя бы у него не вырос хуй на лбу — и то хорошо…
Герцог Земнотяглович воспарил на холм в потоках мха и мелких камушков, выключив на несколько секунд гравитацию вокруг себя.
Далее на холме появился не абы кто, а сам Меченосцев — высокий и исключительно крепкий мужик с квадратной челюстью и легкой сединой в волосах.
Я вежливо познакомился с Его Сиятельством, а вот Шаманов не сдержался от комментария:
— А я думал, что Меченосцевы — вне политики…
— Думай так и дальше, — отчеканил Меченосцев, его голос отдавал натуральной сталью, — Пусть вся Империя так думает. Политика — дело тайное, парень.
Потом явились Старший Громовищиных и Старший же Незримовых.
Вот их появление было совсем некстати для меня. Ибо я имел честь убить сына Громовищина на дуэли, а какой-то родич Незримова покончил с собой на моих глазах на Мальте, он был тем Мальтийским рыцарем, который сторожил подземную лабораторию Павла Вечного.
Но Старший Громовищин, оказавшийся пожилым, но громадным АРИСТО меня неожиданно поблагодарил:
— Спасибо, что отправили на тот свет моего сынка, князь Нагибин. Тем самым вы избавили меня от необходимости пачкать руки самому.
Вот тогда я и припомнил, что убитый мною Громовищин был изгнанником, его выгнали из собственного клана после того, как он поднял руку на Старшего.
С Незримовым же я про его родича говорить не стал, да он ничего и не спрашивал…
Последними на холм прибыли князь Бегунов, крупнейший в России производитель автомобилей, и Его Величество Император Франк Бонапарт. Франка сопровождали аж четверо мордоворотов, в костюмах и черных очках, даже более понтовых, чем у меня.
А еще Император Франции вел за руку девочку лет восьми — милую блондиночку в зеленом платье и детской диадеме на голове, явно украшенной просто стекляшками, а не драгоценными камнями.
Девочку мне и остальным представили, как Великую Княжну Пожарскую, Старшего клана.
— Где Ногтев и Собиралович? — осведомился Полётов, когда мы все закончили расшаркиваться перед Императором Бонапартом.
— Не придут, — елейным голос сообщил герцог Кабаневич, — Отказались в последний момент. Не хотят вести дел с Крокодилом, погибелью магократии.
Кабаневич чуть скосил на меня глаза.
Я холодно ответил на его взгляд, Полётов заскрипел зубами:
— Герцог, вы… Впрочем, плевать. Обойдемся без трусов. Присаживайтесь, дамы и господа. Пора начинать.
Взобравшийся на холм человек в мундире Полётовского лесничего уже раскладывал на каменных скамьях теплые одеяла, дабы дамы и господа не отморозили себя задницы.
Амфитеатр был таким огромным, что мы все сгрудились в его центре, заполнив, дай Бог, одну сотую часть этой «Беседки Леших».
Впрочем, собравшиеся здесь сегодня аристо были чем-то даже похуже Леших…
Толстяку Велесову потребовалась помощь, чтобы взобраться и усесться на громадной скамье, маленькую княжну Пожарскую подсадил Император Франции.
Я расположился между Таей и Шамановым, мои Лейб-Стражницы остались стоять. В центре уселись Михаил Багатур-Буланов и Полётов, однако последний тут же вскочил на ноги:
— Начинаем. Это последнее собрание нашей ложи в старом формате. Кто пришёл — приветствую вас, друзья. Кто не пришёл… Они сделали свой выбор.
Полётов воздел руки и пробормотал несколько формул на древнеисландском. Лесничий Полётова пронёс по амфитеатру дубовую ветвь, над собравшимися либералами заискрилась черно-золотая магия Рюрика…
Впрочем, лично надо мной естественно ничего не сияло, равно как и над Шамановым, мы-то метафизически все еще оставались консервативными масонами. А вот над Франком черно-золотые вспышки метнулись, значит, Его Величество сам был либеральным масоном. Но это было неудивительно, в России же либералами называли просто масонов древней Европейской традиции, идущей еще от Рюрика. Новоделом был как раз обряд консерваторов, созданный Павлом Вечным. Мне, помнится, рассказывал про это Словенов.
В целом обряд либералов мне искренне понравился. Все просто, символично и ярко, никаких человеческих жертвоприношений, золотых деревьев и прочей мути…
Уже через минуту ложа была официально открыта, теперь на её собрание не мог проникнуть ни один враг, и подслушать нас тоже никто не мог.
— Вы знаете, зачем мы здесь собрались, — провозгласил Полётов, — Первый вопрос — Конституция. Мы примем её простым большинством голосов. Его Высочество Нагибин и Его Благородие Шаманов тоже голосуют. Его Величество Бонапарт не голосует, Государь здесь просто в качестве наблюдателя. Но он признает любые наши решения, от лица своей великой державы — Франции.
Напоминаю вам основные положения первой Русской Конституции. Монархия становится конституционной. Император России ограничен Имперским Вече. Имперское Вече формирует правительство и утверждает законы. Магократия — под законом. Отныне и навсегда.
Имперское Вече — двухпалатное. Первая палата — Старшие всех русских кланов, кроме кланов-парий, либо их представители. Вторая палата — представители купеческих гильдий и союзов. Первая палата — наследственная, вторая — избирается купецким сословием.
Крепостное рабство отменяется и запрещается. Магократы подпадают под общее уголовное и административное уложение. Однако сохраняют в своих руках наследственную законодательную власть. Вводится единая государственная армия и полиция. Численность клановых ЧВК ограничивается, Охранное Отделение ликвидируется…
Я слушал Полётова в пол уха, его Конституционный проект я уже успел внимательно прочитать, пока ехал сюда.
В принципе Конституция была рабочей, разве что содержала в себе опасность перерождения страны в олигархическую диктатуру магократов. По идее этому должна была помешать нижняя палата Вече, состоявшая из купцов, вот только меня терзали подозрения, что купцы против магов не выдюжат.
С другой же стороны, любой человек из моего родного мира наверняка назвал бы Полётовский режим тиранией, лишь бросив один взгляд на эту Конституцию, но… Для этого мира это был безусловно шаг вперед. И большой. Даже радикальный.
— Голосуем. Поднятием рук и
