Цена свободы – любовь (СИ) - Флёри Юлия

– А ты не захочешь? – Игриво нахмурился он.

Прикосновение стало объёмным. Теперь он не просто пальцами по коже вёл, а перехватил её коленку ладонью, ощутимо сдавил и скользнул выше, заставляя лёгкое домашнее платье сползти к сгибу бедра. Сам вперёд подался, чтобы поцеловать. Али, не сдержавшись, отвернулась, и его язык коснулся уголка губ, щеки. Зубы сомкнулись, прикусывая кожу на скуле.

– Не захочешь? – Усмехнулся он снова и в глаза посмотрел, практически не отстраняясь.

Испытывал, поигрывая кончиком языка по острию зубов. Так и не дождавшись ответа, провёл костяшками пальцев по щеке. Чувствовал то набегающую, то отпускающую её волну дрожи, но остановиться не мог, не хотел. Он тоже жестокий. Он тоже умеет бить больно.

Ладонь, что зависла на бедре, дёрнулась выше и сжала ягодицу. Али протестующе зашипела. В попытке увеличить расстояние между телами, потянула вверх подбородок. Она зажмурилась, тем самым выдавливая из глаз набежавшие слёзы беспомощности. Искандер ситуацией воспользовался и впился губами в открывшуюся обзору шею. Поигрывая языком, выписывал на нежной коже какие-то узоры и дразнил, дразнил… вынуждая сорваться. Он чувствовал, как бурлит внутри жалобный крик о помощи, видел, как её выгибает, как накаливается отторжение. Но она не смела!.. не смела возразить.

– Ты отказываешь мне, Али?

Подтолкнул он к принятию решения и… чёрт, да он хотел, чтобы отказала! Чтобы пощёчину влепила, чтобы вцепилась ногтями в лицо, чтобы оттолкнула, не позволяя притронуться, не позволяя даже смотреть в свою сторону!.. Но Али сказала «да». Она сказала «да», мать твою!

– Али, мне остаться? – Продолжил безжалостно терзать.

Наглая ладонь уже поддела край хлопкового белья и под глухой скулёж пальцы жёстко прошлись по промежности. Слёзы бежали по щекам.

– Останься…

– Ты хочешь? – Зашипел он, нетерпеливо разведя её ноги в стороны и толкнувшись двумя пальцами глубже.

– Хочу! – Разнёсся по комнате её пульсирующий болью крик.

Всё случилось быстро. Не хотел смотреть в её лицо, потому поставил в коленно-локтевую и вошёл сзади. Али глотала слёзы и всего один раз всхлипнула. Когда вошёл в ритм, чтобы кончить. А потом он ушёл, так и не взглянув на неё. Толкнул на постель, оделся и без лишних слов ушёл.

Власть портит людей. Али когда-то ему говорила. И сейчас Искандер был вынужден признать, что такая власть над ней тоже была своеобразным наркотиком, употреблять который хотелось больше, чаще, которым хотелось обдолбаться до потери пульса. В следующий раз он пришёл к ней через три дня. Больше не продержался. Ломку перетерпеть не смог. Пришёл с тем же. Али старательно улыбалась и вроде даже отзывалась на ласку.

– Сними. – Звякнула она цепочкой.

Искандер посмотрел на блестящий металл.

– Нет.

– Не снимешь? – Прозвучал её севший голос. Али выглядела растерянной. Он безразлично пожал плечами.

– Мне не мешает.

Она напряглась всем телом, сосуд терпения внутри переполнился и лопнул. Али то пыталась вырваться, то оттолкнуть. Короткая, но яркая истерика закончилась, как только он вошёл, жёстко перехватив её под живот. С губ сорвался тихий стон и на этом всё. «Сломалась» – непрерывно думал он, жёстко трахая. Придерживал за плечо, чтобы Али то и дело не срывалась вперёд. Тогда ещё сломалась. В прошлый раз, когда кричала «Хочу». А что он? Он ведь этого желал больше всего? Чтобы принадлежала, да? Оргазм не принёс должного удовольствия. Напряжение снял, голова от мыслей освободилась, но удовольствие так и не настигло.

С тех пор приходил каждую ночь. Это было необходимостью. Для него в первую очередь. Али больше не противилась. Не лежала тряпичной куклой, но и собой не была. Она принимала дорогие подарки, позволяла надеть на себя золотые украшения. Смотрела на него стеклянными глазами и позволяла всё! Такая её покорность совсем скоро просто вывела из себя.

Ему было тошно смотреться в зеркало, застревала в глотке пища, не позволял забыться алкоголь. Интерес к жизни пропал в принципе. Как на автомате он выезжал на работу, заключал сделки, вёл переговоры. С завидным самообладанием выдержал два часа на семейном обеде у Милы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Сашка, тебе своих детей просто позарез завести надо! – Пищала сестра от удовольствия, глядя, как он с малышкой справляется. – Как там твоя таинственная незнакомка? Не порадовала ещё? Я с Клюевым разговаривала, он так и сказал: витаешь в облаках.

– Прямо так и сказал?.. – С наигранным недоверием повторил Саша за сестрой, а та старательно закивала.

– Так и сказал. Ну, признавайся уже, что пропал! – Толкнула она брата в плечо и залилась смехом.

Саша оставил племянницу разбираться с игрушками на полу, а сам встал, расправил плечи, на Милу уставился.

– Пропал.

– Когда знакомить будешь? – Заинтриговано проворковала она, а вот Саша такой напор не оценил, гневно прищурился.

– Я вижу, твоего терпения хватило ненадолго? Или просьба не лезть в мою личную жизнь со временем просто стёрлась из памяти?

Мила растерянно моргнула.

– А что ты рычишь-то сразу?! Что я такого сказала? Не понимаю просто, мне порадоваться за тебя или пора бояться. – Примирительно усмехнулась она. – Я не привыкла, что ты закрываешься от меня. Это не о тебе в принципе! И вообще, что за тайны такие!..

– Никаких тайн, детка. У меня никого нет, и я понятия не имею, что там думает по этому поводу Клюев.

– Как нет? А та девушка?

– Никого нет, Мила. – Категорично заявил Саша и с тоской посмотрел в сторону выхода. – Такая правда тебя устраивает? – Воздержался он от решительных действий и не сдвинулся с места. Сестра восприняла это как позволение продолжить.

– Саш, тебе сорокет скоро, правда вроде «у меня никого нет» в принципе не может устраивать. Ты здоровый мужик! Ты женщину найти себе не можешь, что ли? У тебя бабла валом, любая без оглядки следом пойдёт! Хоть плохая, хоть хорошая. Ну не вечно же гнаться за ускользающими тенями прошлого!

– Красиво сказанула. Особенно вот это последнее, про тени прошлого. – Кинул он через плечо, всё же направившись к выходу.

– Саш, ну, ты куда?!

– Всё было очень вкусно, ты молодец, спасибо. – Отозвался он вместо каких-либо пояснений.

Мила на мужа взгляд бросила, но тот только развёл руками. Их разговор он прекрасно слышал. Саша ему тут же отсалютовал. Справляясь с обувью, ответил на телефонный звонок.

– Слушаю.

– Александр Владимирович, аудиторская проверка нагрянула. Вас ждать? – Отрапортовала секретарь.

– Сейчас буду. – Буркнул Саша в трубку и посмотрел на сестру. – Дела. – Демонстративно выдал и телефон её обозрению представил.

– Пусть будут дела. – Согласно поддакнула Мила. – Ты только на меня не злись.

Саша весело подмигнул.

– И в мыслях не было.

– Не знаю, что там в твоих мыслях, но чего-то в этой умной голове точно не хватает! – Проворчала она, но тут же обняла и протяжно выдохнула ему в шею. – Люблю тебя. – Заверила с улыбкой и махала рукой, пока отъезжал.

В офисе уже вовсю трудились аудиторы. Он только и смог, что с удивлением приподнять брови, найдя взглядом знакомого инспектора.

– Вот уж не думал, что вы по воскресеньям трудитесь.

– А вы?

Саша демонстративно вздохнул.

– А нам приходится, дорогой друг. Чтобы содержать себя, вас, и добрую половину бюджетных организаций области.

– Не переоценивайте свою значимость. – Оскалился мужчина, но ту же примирительно улыбнулся. – А вообще, Саш, не бери в голову. План нагоняем. Как сам?

– Доволен жизнью и сексуально удовлетворён.

– А когда по-другому было?

– Так и я о том же! – Довольно рассмеялся Саша и инспектора дружественно по плечу хлопнул. – Тебя вкусным коньяком угостить?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– В следующий раз как-нибудь.

– Ты у меня на неделю?

– Да брось ты! Пару дней пошуршим для проформы, а там гляди, и минёт нас буря.

– То есть я могу быть свободен?

– При необходимости мы вас вызовем. – Проговорил мужчина заученным тоном и торопливо кивнул на прощание.