Цена свободы – любовь (СИ) - Флёри Юлия

– А что будет дальше, Искандер? – Прижалась она губами к уху.

– А чего ты хочешь?

– Не держи меня в клетке. Я долго не выдержу.

– Вырвешься и улетишь? – Проговорил он тихо, не придавая значение ни самим словам, ни их смыслу.

– Я должна чувствовать себя свободной.

– Ты свободна. Разве нет? – Скрипнул он зубами. Али прижалась сильнее.

– Ты же знаешь, что это не так…

– Хорошо, дубль два: чего ты хочешь?

– Чтобы ты верил мне.

– Я верю. Но только в том случае, когда ты голая, кроткая и в моих объятиях. Любой другой расклад просто за гранью возможностей.

– Что может повлиять на твоё решение? – Заглянула она в глаза. Волшебство исчезло. Искандер коротко усмехнулся и дал совет:

– Не торгуй телом, Али. Тебе нужно немного терпения и всё, чего только душа пожелает, я дам тебе сам. Или ты куда торопишься? – Прищурился он с подозрением.

Она как от пощёчины дёрнулась. Взвилась, что-то сказать хотела, даже раскрыла для этого губы, но правда застряла глубоко в горле, не пуская слова, зато с лёгкостью выдавливая злые слёзы. Али отскочила в сторону, торопливо завернулась в край простыни.

Глядя на демонстративную стойку, Искандер тоже с постели спрыгнул. В порыве натянул трусы, брюки. Нужно было уйти, остыть. Он уже и к двери направился, за ручку взялся, но эмоции взяли верх и пришлось вернуться.

– Торги не удались, да, принцесса?

Расслышав насмешливый тон Али демонстративно отвернулась.

– Очень жаль. – Подвёл Искандер итог, настойчиво глядя в её затылок. – Наверно, я наивный идиот, но сегодня был готов тебе поверить.

– Ты никогда не поверишь мне! – Проговорила Алия сквозь зубы. – Я для тебя как вор. Ты знаешь, что одной руки у меня уже нет, и смотришь, как на клеймёную.

– Прости, дорогая, но ты не даёшь мне шанса. И начинаешь торговаться ещё до того, как я в полной мере почувствовал себя счастливым. Чтобы меня зацепить, нужно дать проглотить наживку.

– Ты разговариваешь со мной как с продажной девкой!

– Ты себя так ведёшь.

– Нет! Просто ты видишь то, что хочешь видеть.

Искандер несогласно покачал головой.

– Али…

Она развернулась и сверкнула гневным взглядом.

– Мужчину нужно накормить, мужчину нужно ублажить и только потом просить что-то взамен! – Задрожали её губы. – То, что ты называешь торгом, для меня правила, выученные ещё в детстве. Женщина должна радовать глаз и всегда улыбаться! Женщина не должна докучать мужчине разговорами и расспросами! Ваши женщины другие. Они не знают границ. Именно поэтому ты требуешь от меня откровения. Требуешь того, чего я дать не могу! Ты хочешь знать мои мысли, но они тебе не нужны! В них нет ничего того, в чём сейчас обвиняешь.

– Ты хочешь мне что-то сказать? – Подсказал Искандер с давлением в голосе и Али осеклась, недовольно поджимая губы. Спина вытянулась в струну, подбородок смотрел точно вперёд.

– Наверно, мне не стоит с тобой разговаривать в принципе! Ты всё переворачиваешь в удобную тебе сторону! Это неуважение ко мне. Я хочу иметь возможность свободно ходить по дому и гулять в саду! Неужели я прошу слишком много?!

– Хорошо. Дом и сад. Я предупрежу охрану. – Слишком легко согласился Искандер, и Али запуталась в собственном ультиматуме. Неуверенно смотрела она на мужа и всё ещё не могла уравновесить дыхание. – Что-то ещё?

– Ещё? – Казалось, она совершенно растерялась. В сомнении хмурилась и кусала непослушные губы. – Я могла бы готовить тебе обед. – Примирительно проговорила, сбавляя напор.

– С завтрашнего дня ты полноправная хозяйка этого дома. В твоём распоряжении прислуга и садовник. С единственной поправкой: гостей ты не принимаешь.

Алия нахмурилась сильнее.

– Гостей? Но я никого не жду.

– Я тоже. Правда, не многих это останавливает. Я удовлетворил все твои пожелания или осталось ещё что-то?

Али смотрела на мужа и даже примерно не представляла, что он может позволить ей ещё. Что она должна просить, а что вольна требовать. По-прежнему украдкой заглядывала в глаза и сторонилась таящегося в них зверя. Искандер нервно улыбнулся и старательно растёр шею.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Прости, когда ты говорила о свободе, я представлял список требований несколько иным. – Признался. – Ты права, я мерю по себе. Расскажи мне всё. – Предложил вдруг, но Али словно застыла на месте. – Может, тогда я пойму? – Продолжил давить он и даже осторожно её локтя коснулся, но жена только грустно улыбнулась.

– С тобой очень сложно разговаривать, Искандер. Всё будто меряется по двойным стандартам.

– Давай попробуем. Ну?!

И снова давил. Тоном, взглядом, своим близким присутствием. Руку так и не отпустил. Повёл ниже, к запястью, едва касаясь, а потом перехватил за пальчики. Али неотрывно следила за его ладонью.

– Я люблю тебя. – Проронила тихо.

Услышала его напряжённый вздох и зажмурилась: не поймёт, не поверит, не простит. И услышать хотел не то. Но сейчас Искандер смолчал.

– И уходить от тебя не хотела. – Добавила Алия осторожно. – С тобой хорошо было. Было правильно, спокойно. Но ты не оставил мне выбора. Любовь – это боль и смирение. А я не люблю боль!

– И смирение ненавидишь.

– Во что любовь превратила мою мать?! – Вскрикнула Али, руку мужа отталкивая, и он взвился, всем телом напрягаясь. Не сдержался и он.

– А разве я так похож на пастуха?!

– Какая разница, кто?! Я собой быть перестала, понимаешь?! Я перестала слышать себя! Только твоё слово было важным, только твоё желание!

– Али, успокойся. – Не одобряя выбранную тональность, покачал Искандер головой. Правда, она не услышала.

– А ты давил и давил, словно этого не замечая! Ты сделал больно, ты унизил, а я прощала и упивалась этим чувством! Ведь мне так нравилось доставлять тебе удовольствие! Мне нравилось, когда ты улыбался и смотрел на меня и я всё!.. всё готова была отдать взамен! Я прощала то, что было, и готова была простить больше! Потому что любовь – это прощение!

– Али…

– Кто любит, тот никогда не будет свободен, потому что любовь – это ещё и зависимость. Добровольное рабство. Я отдавала тебе всё, а ты откупался от меня. А когда любишь, не важны деньги. Единственное, что дорого, что ценно – это внимание! То самое, с которым я бы не чувствовала себя заключённой. Но ты отмахивался: получил то, чего так хотел и остыл! Ведь принимать чужую любовь так просто! Одна, вторая, третья… И вот ты уже считаешь, что так и должно быть, что иначе не бывает в принципе! Так, чем ты лучше того пастуха?! Он тоже забрал себе всё и оставил маму ни с чем! Так и я! Пустая! Просто тень! Без души и чувств! Ушла, а душу тебе оставила. Потому что ты жадный, Искандер! Ты её всю себе присвоил. Сейчас я здесь, и душу мою ты достал из закромов, сказал: «бери, пользуйся!» Но только пока я рядом с тобой, смогу чувствовать себя полноценной. Пока ты здесь, в этой комнате, пока смотришь на меня. А потом ты уходишь, и я вяну! Возвращается пустота, бессмысленность существования! А я так не могу!

– А когда ты убегала от меня ночью, ничего под ногами не путалось? – Усмехнулся он, заставляя нахмуриться. – Душа, Али. – Азартно улыбнулся Искандер. – Та, которую я отдал тебе. Моя душа. Или ты считаешь, что она ничего не стоит? Не стоит твоей? Или того, что я отдал ровно столько, сколько получил взамен, ты будто и не заметила?

Али, не веря ни единому слову, отрицательно качнула головой.

– Мужчины не умеют любить.

Искандер деланно рассмеялся.

– А подыхать без своей любви они умеют, Али?! Подыхать так, как я подыхал без тебя?! И искал!.. Но не потому, что ты что-то у меня украла. А потому что без тебя не хочу! И другой не хочу! И семьи не хочу! Ты одна нужна! Скажи, это значения не имеет, нет?!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Она старательно сдерживала слёзы. Она и себя сдерживала. Выплеснула что могла, и закрылась.

– Русские красиво говорят, но очень быстро забывают о своих словах.

– Не нужно мерить меня по другим, Али!

– Ты и сейчас не изменился. Забрал, чтобы украшала твою жизнь! – Обвинила она.