Отмороженный - Фридрих Незнанский

Оттолкнув его руку, она пошла к двери. Потом остановилась, обернулась.

– А с тобой наша договоренность остается в силе.

И только ушла, как в кабинет проскользнул бессменный майор Холин, правда, на сей раз без повязки. Подмигнул и протянул Сереже деньги. Писарь поморщился.

– Это что? – спросил он.

– Ну как же, Сереженька, мой проигрыш. Остальные еще не отдали?

Сережа смотрел на него, что-то начиная понимать.

– Это ты сказал Тягунову про наш спор? – спросил он, угрожающе поднимаясь из-за стола.

– Ты что? Ты как вообще разговариваешь со старшим по званию? – выкрикнул Холин, пятясь к двери.

– Ну и гнида же ты, товарищ майор! – с чувством сказал прапорщик Горюнов и снова сел за стол. – Дежурство сдали?

– А… Сдал, да, сдал… – Майор Холин, чувствуя послабку, двинулся к столу.

– Ну и как? – подмигнул он.

– Что – как? – не переставал хмуриться Горюнов.

– Будто не понимаешь! – снова подмигнул Холин. – Будто в первый раз. Как она вообще. Поделился бы впечатлениями. Вообще, как они, столичные… Лучше наших баб? – И показал телодвижением, что имел в виду.

– А, это… – Сережа сокрушенно махнул рукой. – Видимость одна, товарищ майор. Смею доложить – далеко им по этой части до вашей супруги!

Какое– то время Холин внимательно смотрел ему в глаза. Руки привычно шарили по ремню. Но -напрасно. Пистолет он уже сдал.

– Ну да, – кивнул он. – Понимаем ваши намеки, товарищ прапорщик. Значит, не нравимся? Жены наши вам наскучили, так? Или думаешь, никто не видел, как Тягунова шла к тебе ночью? А ты попользовался, а потом мужа под пули! Чтоб вам не мешал? Думаешь, не понимаем? Да я б на его месте…

– Так вы скоро там будете, товарищ майор, – широко улыбнулся прапорщик Горюнов. – На его месте.

– Это как? – приоткрыл рот Холин. – За что?

– А чтоб не мешали нам с вашей супругой, – ответил прапорщик. – Сами же говорили. Как только с кем у меня тайная любовь, я мужа сразу – в «горячую точку»! А то не знал, как от вас избавиться. Вот в Чечне, говорят, скоро начнется. Опять кандидатуры будем с «батей» рассматривать.

– Шутишь, что ли? – принимавший все за чистую монету, Холин даже присел. – Да она ж старуха, Шура моя! Ты посмотри, молодых сколько. А эта, Тягунова… Мало тебе?

– Мало! – развел руками писарь. – Или вы думаете, вам майора как сделали? Исключительно из любви к вашей супруге!

Холин посинел, того гляди, хватит удар.

– Вам воды? – приподнялся писарь из-за стола. – Шучу я, шучу… А вы, товарищ майор, помалкивайте насчет Тягуновых. Если желаете до подполковника дослужиться.

Холин что-то пробормотал, потом стал пятиться, с ужасом глядя на всесильного писаря, и вышел, осторожно притворив за собой дверь.

Смелянский приехал к Максу на дачу поздно вечером. Хозяин ждал его, лежа на диване возле камина с горчичником на груди.

– Привет, – кисло сказал он Кириллу, – Ир, уведи Стина, нам надо поговорить.

– Только недолго, тебе нельзя… – сказала жена, уводя огромного черного ньюфаундленда из гостиной.

– По-домашнему лечишься? – спросил Кирилл, раскрывая свой «дипломат».

– Приходится… – махнул рукой Макс. – Ни черта не помогают эти патентованные пилюли. А так дополнительно задействуется чувство патриотизма. Вроде получше… Ну так что за таинственность, что за намеки?

– Для тебя лучшее лекарство – хорошие новости.

– Я уже отвык от них, – сказал Макс. – Только почему ты требовал, чтобы мы встретились вдвоем? Это против наших правил. Кто-то перестал внушать доверие?

– Тут есть что обсудить, – уклончиво ответил Кирилл.

– В тот раз ты сказал, будто следует как-то использовать тот факт, что нас отстреливают, – вспомнил Макс. – Нашел? Только знай, что я начинаю тебя побаиваться. Возможно, ты затеял сепаратные переговоры еще с кем-то за моей спиной. С Аркашей, например. У него в Минюсте и прокуратуре большие связи. Я прав?

– Может, обсудим, наконец? – спокойно спросил Кирилл. – Тебе нельзя волноваться, сам знаешь. Поэтому с хорошими вестями – только к тебе.

– Валяй! – вздохнул Макс. – Ты же непробиваемый. На мое место небось хочешь?

– Нечего там мне делать, – сказал Смелянский, раскрывая «дипломат», из которого вытащил какие-то бумаги. – У нас в совете как в цивилизованных странах. Главный помощник министра – по финансам. Поэтому будь спокоен. Я всегда буду при тебе. Только прекрати жрать водку и разломай свою сауну! Иначе долго не протянешь. А ты еще нам нужен. Неизвестно, кого поставят вместо тебя… Так вот я связался со своими ребятами из ФСБ.

– Я их знаю? – спросил Макс.

– Нет. Тебе необязательно… – поморщился Кирилл. – Можешь не перебивать?

Макс кивнул, лег поудобнее, закрыл глаза.

– Когда они услыхали об этом деле, то очень обрадовались. Сначала я не понял почему. Наконец стало ясно – ведомственные обиды. Генеральный прокурор поручил это дело своему «важняку» Турецкому, о котором ты слышал. Я сказал им: ребята, закон законом, но вам лучше обойтись без санкции прокурора. Они меня поняли правильно. К прокурору не обратились, а стали прослушивать телефон известной тебе певички Светловой. И точно – в первый же день ей позвонил ее бывший муж. Представляешь? Засекли и записали.

– Думаешь, я знаю, о ком идет речь? – спросил Макс, приоткрыв один глаз.

– Это тот самый Тягунов, предположительно – наш киллер.

– Опять киллер! – поморщился Макс. – Скоро станет самой распространенной профессией. Как кандидат наук. Давай нашего назовем условно: биатлонист. Подходит?

– О'кей! – нетерпеливо сказал Кирилл и что-то записал. – Пусть будет биатлонист. Главное, чтоб стрелял хорошо.

– Полагаешь, он так будет стрелять и в кого-то другого? – усмехнулся Макс. – Когда прицелится в тебя – промахнется.

– Шутить изволите, – отмахнулся Кирилл. – Теперь самое главное. Им удалось его выследить, поскольку с бывшей женой они договорились о встрече. Удалось вычислить, откуда он звонил. Наши ребята затеяли с ним драку в кафе, где они сидели, надеясь киллера задержать. Но этот генеральский сынок оказался не промах. Положил их на пол и спокойно ушел.

– Вот бы мне такого телохранителя! – мечтательно сказал Макс. – Мой только целыми днями жрет, думая, что своими габаритами сможет меня заслонить. Извини, давай дальше…

– Другие ребята тем временем проникли в квартиру, которую он снимал. Они нашли там его винтовку, представляешь?

– Еще нет, – сказал Макс, внимательно слушая с полузакрытыми глазами. – Ну нашли. А дальше? Отнесли в прокуратуру?

Кирилл вздохнул, глядя в потолок.

– А, все понял! – воскликнул Макс. – Как это можно использовать, ты хотел рассказать?

– Именно. – Понизив голос, Кирилл склонился к нему и спросил: – Ты уверен, что у тебя нет прослушки?

– До сих пор ты не боялся, – заметил Макс, приподнимаясь на подушках.

– До сих пор мы не имели подобной возможности… – сказал Кирилл. И подал Максу лист бумаги с написанным от руки списком.

– Это что? – не понял Макс.

– А ты прочитай.

– Ну, читаю… Вроде знакомые все лица. Ба, и этот здесь. И этот… А этих я не знаю. Странный список, должен сказать. Обычно мне подают подобные списки, когда выдвигают на Государственную премию. Сначала я вычеркиваю, потом министр, если явный перерасход. Причем он вычеркивает опять же с моей подачи. И ссылается на строгий лимит фонда. По какому принципу составлен этот список?

– До сих пор не понял, да? – усмехнулся Кирилл.

– Слушай, не говори загадками! – вспылил Макс. – Что ты хочешь от этих людей? Их надо премировать?

– Их надо перестрелять, – спокойно сказал Кирилл. – Неужели до сих пор не понял?

– Нет… – Макс смотрел на него, округлив глаза.

– У нас винтовка этого биатлониста. И есть снайперы, которые стреляют не хуже. Им ничего не стоит убивать точно так же – под затылок. Есть возможность убрать кое-кого из тех, кто баламутит общественность. Неужели не понятно? Тут в списке есть и левые и правые. Есть скандальные газетчики. Есть воры в законе. И просто воры. Есть взяточники, обнаглевшие от безнаказанности. Их отстрел – это идеальный рычаг для манипуляции общественным мнением. Каждый выстрел в момент, который избран правильно, повернет общественное возмущение в одну сторону, потом в другую. В конце концов люди успокоятся, когда привыкнут. А всякая сволочь поймет, что неправедное богатство жестоко карается. Что политические спекуляции жестоко наказываются… У нас появится, таким образом, время, чтобы спокойно довести до конца все, что мы затеяли. Я согласен, что список слишком велик. Дай Бог успеть оприходовать хотя бы треть. Вот и отбери эту треть на свое усмотрение.

– С ума сошел? – спросил Макс, глядя на Кирилла. – Переработался? Может, тебе съездить на Канары? Полечиться?

Он отшвырнул от себя листок. Кирилл спокойно поднял и снова протянул.

– Другой возможности не будет, – сказал он. – И ты это понимаешь.