Дочь моего мужа - Эмма Робинсон

была в полном шоке. И она бы точно сказала всё мне, если бы знала правду. Она всё это время думала, что Джек – отец Софи.

Ребекка знала это. По реакции Кары было очевидно, что она была ошеломлена таким результатом. Все они были виновны в том, что не сделали тест ДНК сразу же. Даже сейчас она не могла объяснить, почему этого не произошло. Была ли это реакция Джека? Ее собственное ошибочное убеждение, что Софи похожа на Джека? Кто знал? Но они этого не сделали. И вот результат. Она понизила собственный голос до того же уровня. – Я ее не виню.

Даниэль толкнула дверь, чтобы проверить, где Софи, а затем вышла в общий коридор, всё ещё держась за ручку, чтобы никто не мог открыть ее сзади. – Что вы будете делать?

Ребекке нужно было время, чтобы разобраться в собственных мыслях, прежде чем выяснять отношения с кем-то, кто допрашивал её о следующем шаге.

– Прости, что?

– Я о Софи. И Каре. Вы их вышвырнете?

Почему ее выставили таким плохим человеком? – Не думаю, что это твоё дело.

Даниэль выпятила подбородок. – Кара – моя лучшая подруга, и она слишком больна, чтобы разбираться во всём этом. Ей нужно где-то пожить какое-то время… в каком-то хорошем месте, чтобы… – Даниэль порвисто вытерла слезы, катившиеся по щекам.

Ребекка смягчилась. Если Кара была лучшей подругой этой женщины, неудивительно, что она заботилась о ней. – Слушай. Мы не собираемся их вышвыривать. Но нам и правда нужно всё это обговорить. Но теперь, когда мы знаем, что Джек не отец Софи, всё несколько сложнее, чем было вначале.

Раздался негромкий стук с другой стороны двери. Софи подняла крышку почтового ящика. – Можно мне выйти, пожалуйста?

– Конечно, милая. Даниэль открыла дверь и присела на корточки, чтобы сравняться ростом с Софи, застегнула молнию на ее розовом пуховике. – Будь хорошей девочкой при Ребекке. И поцелуй от меня свою маму, когда она вернется домой, хорошо?

– Хорошо, – Софи обвила руками шею Даниэль, обняла её, а затем потянулась к руке Ребекки. Как быстро это стало нормальным.

Даниэль выпрямилась. – У Кары есть мой номер. Позвони мне. Если им что-нибудь понадобится. Позвони мне.

Ребекка кивнула. – Хорошо.

Автокресло, которое она заказала для Софи, привезли накануне и – в свете анализа ДНК – она планировала вернуть его. Теперь она радовалась, что не сделала этого.

Может, то, что она сидела позади и ей не приходилось смотреть в глаза Ребекке, придало Софи смелости, чтобы задать важные для неё вопросы. – Мамочке совсем плохо? Её сегодня увезла скорая. Она умрёт?

Очевидно, звонок Кары успокоил её не так хорошо, как думала Даниэль. Ребекка хотела избавить Софи от беспокойства, но не она должна была отвечать на вопросы о здоровье Кары. Вероятно, пока было лучше не вдаваться в детали. – У нее и правда сильная простуда, и врачи должны дать ей лекарство в больнице, чтобы она могла вылечиться.

Очевидно, Софи думала об этом. – Но когда я простыла, меня не возили в больницу. Мы просто делали тосты с яйцом.

Ребекка всё ещё улыбалась, когда посмотрела на нее в зеркало заднего вида. – Знаю, но мамочка ведь уже была болела, верно?

Софи не смотрела ей в глаза, когда задавала свой следующий вопрос. – Раком?

Что Кара сказала Софи о своём состоянии? Она никогда не слышала, чтобы они говорили об этом, но Кара, казалось, думала, что Софи знает всё, что ей нужно знать. Но понимала ли Софи, насколько это было серьезно? Ребекка не хотела вмешиваться в это. Не хотел пугать Софи. Но она не могла лгать. – Да, раком.

Софи молчала еще несколько улиц, рисуя лицо на запотевшем стекле. Затем она снова заговорила. – Прошлой ночью мне приснился плохой сон.

– Да? О чем?

– Ни о чем.

Какой абсолютно запутанной и пугающей, вероятно, была эта ситуация для Софи. Ни один ребенок не должен сталкиваться с неизлечимой болезнью своей матери. Этого было слишком много для такой маленькой девочки. Как бы сильно она ни хотела успокоить её страхи, Ребекка была не тем человеком, который мог бы ей помочь. Что, если она сказала что-то не то? Стало ли ещё хуже? Но она не могла ничего сказать. Не мог просто отмахнуться от этого как от чего-то несущественного. – Тебе часто снятся плохие сны?

Еще один взгляд в зеркало заднего вида подтвердил, что Софи кивнула. – Иногда часто, иногда они уходят, а потом возвращаются снова.

Ребекка глубоко вздохнула. – Они о твоей маме?

Софи снова смотрела в окно. – Иногда.

Как Ребекка могла ей это объяснить? Ей нужно было сказать что-то, что заставило бы её чувствовать, что ее слушают, не вынуждая её волноваться ещё сильнее. – Ну, это нормально видеть плохие сны, когда ты волнуешься о ком-то. А когда твоя мама болеет, естественно беспокоиться о ней.

Кажется, Софи обдумывала это несколько мгновений. А затем она повторила вопрос, на который действительно хотела получить ответ. – Моя мама умрет?

Ребекка едва могла открыть рот, чтобы заговорить. Было так несправедливо, что эта маленькая девочка должна была потерять свою мать. Она была слишком юной и это было неправильно. Но по телефону Кара звучала очень больной. Ребекка знала, что нечто подобное может стать для нее концом.

Она хотела сказать Софи, что всё будет хорошо. Что чтобы ни случилось, они с Джеком позаботятся о ней и она будет в безопасности.

Но как она могла пообещать ей подобное, когда она понятия не имела, возможно ли это вообще? – А что, если мы вернемся домой, а потом ты сможешь позвонить мамочке и снова поговорить с ней?

Глава 43

КАРА

После досадной ночевки в больнице Кара, наконец, убедила врачей выписать ее поздно вечером в четверг. Доктор Грин проверила ее и объяснила то, что они оба уже знали: ее иммунная система была опасно слабой, и подобный вирус или инфекция могли стать последней каплей для её организма. Если антибиотики не смогут справиться с этим, то ей останется несколько недель или даже дней.

Она могла бы остаться в больнице, но она прочитала достаточно статей, чтобы знать, что даже здесь она тоже не будет в полной безопасности. Нет, если у неё оставалось мало времени, она собиралась провести его с Софи. И именно об этом ей нужно было поговорить с Джеком и Ребеккой.

Джек приехал, чтобы забрать её из больницы. Он взял выходной на работе, потому что Софи не пошла в сад и осталась дома с Ребеккой, и она