Таинственные расследования Салли Локхарт. Рубин во мгле. Тень «Полярной звезды» - Филип Пулман

– Моя клиентка потеряла все деньги в Англо-балтийской пароходной компании. Это я виновата, Фред. Просто ужасно получилось: я сама посоветовала ей вложить туда деньги, а через несколько месяцев компания рухнула. И ведь ничего не предвещало… Я думаю, Беллман нарочно это сделал. Просто взял и уничтожил предприятие. Наверняка, тысячи людей потеряли сбережения. Он все так умно провернул, комар носа не подточит… И чем больше я об этом деле думаю, тем больше мне кажется, что с ним что-то не так. Это пока всего лишь догадка, я ничего не могу доказать, но тут явно творится что-то нехорошее. Этот человек, Норденфельс…

– Его русский партнер? От которого ни слуху, ни духу?

– Да. Так вот, сегодня я кое-что выяснила. Нужно будет, кстати, добавить в досье… Норденфельс был разработчиком паровых машин. Он изобрел двигатель для «Ингрид Линд» – того самого парохода, который бесследно исчез на пути в Ригу. Он не был застрахован как полагается, и это обстоятельство, среди прочих, способствовало краху компании. Так вот, этот Норденфельс тоже исчез. После России о нем ни слуху, ни духу.

Фредерик задумчиво почесал голову и вытянул ноги, стараясь не задеть Чаку.

– А почему после «Полярной звезды» у тебя стоит знак вопроса?

– Я не знаю, что это. Вот почему этот твой сеанс так важен. Что там эта миссис медиум сказала, повтори-ка еще раз?

Она выхватила у него записки Джима.

– «Это не Хопкинсон, но им знать не положено…» А потом еще «регулятор». Это просто поразительно, Фред! Эта его компания, «Полярная звезда»… Никто ведь понятия не имеет, что она собой представляет, чем занимается. Газеты уж точно не знают! Единственное, что мне удалось выяснить – она как-то связана с некой машиной или с каким-то процессом… В общем, с чем-то под названием саморегулятор Хопкинсона.

– В паровых машинах бывают регуляторы, – сказал Фредерик. – Значит, Беллмана прозвали Королем Пара?

– Да. Думаю, на него кто-то работал – какой-нибудь журналист, который подбрасывал о нем материал в газеты. Не настоящие новости, а так, обрывки сведений, чтобы он казался значительным и интересным. Чтобы его компании выглядели привлекательными для инвестиций. Когда он впервые появился в Англии, лет пять или шесть назад, и начал скупать компании, его называли Королем Пара. Но сейчас это прозвище уже не в ходу, а в газетах стали мелькать настоящие новости. Хотя их и немного. Он почти невидимка, но все равно остается главным богачом Европы… И он точно злодей, Фред. Он разрушает жизни. Сколько еще людей поступили, как моя клиентка, и вложили деньги в его компании, а он потом специально загубил дело? Я должна его поймать. И заставить заплатить.

Ее руки, лежавшие на коленях, сжались в кулаки, глаза засверкали. Огромная собака что-то одобрительно проворчала.

– А что ты думаешь про весь этот спиритизм? – спросил Фред, помолчав. – Эта миссис Бадд, медиум… она действительно получает информацию из эфира или просто врет? Что-то я никак не пойму.

– Не знаю, как насчет нее, – заметила Салли, – но я знала кое-кого в Кембридже… Ученых, которые изучали эти явления самым пристальным образом. Что-то в этом есть, я уверена. И она вполне могла прочесть мысли твоего клиента. Он наверняка владеет довольно подробной информацией.

– Ну, может быть… Хотя ни про какие искры он точно не знает. Как и про три сотни фунтов. Жалкая какая-то сумма, если уж говорить о самом богатом человеке в Европе.

– Это вообще могут быть не деньги, – сказала Салли.

– А что тогда? Вес? Он, что, такой толстый?

– Нет, паровые двигатели.

– Ага, давление! Триста фунтов на квадратный дюйм. Нет, такого просто не может быть. Возможно, именно это и делает тот саморегулятор: не дает давлению вырасти до этой отметки. Хотя для этого есть спускные клапаны… Интересное дело, Локхарт! У меня только вчера появился новый клиент… Ну, как клиент… Джим приволок его домой из мюзик-холла. Так, фокусник. У него вроде как видения – он их называет психометрией. Так вот, он утверждает, что видел убийство. Не знаю, чего он от меня хочет, но…

– Гм, – Салли, казалось, задумалась о чем-то другом. – Так ты собираешься взять это дело, с сеансом?

– Ты имеешь в виду, в работу? Я уже вроде как взял. Собираюсь посетить Нелли Бадд, как только фотографию проявят. Посмотрим, что она скажет. А что?

– Просто чтобы ты у меня под ногами не путался.

– Нет, вы только послушайте! – Фредерик сердито выпрямился. – То же самое я могу сказать тебе, воображала!.. И сказал бы, если бы не был так хорошо воспитан. Но поскольку я человек вежливый, то придержу язык. Короче, сама не путайся у меня под ногами!

Она улыбнулась.

– Ну, ладно. Pax[4], – тут ее улыбка угасла, и она снова поникла от усталости. – Фред, прошу тебя, будь осторожен. Я должна вернуть эти деньги. Если выяснишь что-то важное, буду благодарна за любую информацию.

– Так давай работать вместе, почему нет?

– Потому что нет. Врозь мы сделаем больше. Я не шучу.

Фредерик знал: если Салли уперлась, ее с места не сдвинешь. Он встал и начал собираться.

Салли проводила его до двери: огромная черная собака шла впереди, почти сливаясь с темнотой. На пороге Фредерик обернулся и протянул руку. Салли, поколебавшись, пожала ее.

– Будем делиться информацией, – подтвердила она. – Но и только. Ах да, кстати…

– Что такое?

– Утром я видела Джима. Ты должен ему полгинеи.

Глава шестая. Леди Мэри

Фредерик расхохотался.

– Ты чего? – спросил Уэбстер от верстака.

Это было утро после сеанса. Фред только что вручил торжествующему Джиму полгинеи, и теперь возился с фотографией Нелли Бадд.

– Оказывается, у нее четыре руки, – прокомментировал Фред. – Ну и вспышка, конечно, хороша.

– Не слишком надежна, – заметил его дядя. – Я бы на твоем месте держался магния.

Он вытер руки и подошел посмотреть на снимок, который держал Фредерик.

– Ах ты, боже мой. А она знает свое дело!

Медиум получилась превосходно: одна рука приподнимает край стола, другая тянет за шнурок, идущий к шторам. Джим сбоку вцепился, кажется, в чем-то набитую перчатку.

– Да, сейчас выглядит глупо, – признал Фред, – но та, которую держал я, на ощупь была совсем как настоящая рука. Ты на лицо его погляди!

На обычно жизнерадостной физиономии Джима благоговение боролось с ужасом человека, с которого вот-вот свалятся штаны. Уэбстер тоже расхохотался.

– По-моему, это стоило полгинеи, – сказал он. – Что будешь делать? Прикроешь лавочку предприимчивой старушки?

– Ни за что! – возразил Фредерик. – Она мне слишком нравится. Если члены Спиритической лиги Стретема настолько глупы, чтобы купиться на это, что ж… Могу только сказать: удачи, Нелли Бадд. Думаю, надо отпечатать тираж и продавать под названием, скажем… «Дурные предчувствия, или Джим и дýхи». Шучу. На самом деле использую эту фотографию в качестве визитки, когда пойду в гости к миссис Бадд.

Вообще-то Фредерик собирался заглянуть