Акцент судьбы - Василий Абвалов

Девушки замерли в растерянности. С одной стороны, они подозревали, что это может оказаться розыгрышем, но с другой стороны, на подобных мероприятиях так не разыгрывают.

– А разговаривали мы как раз о вас. Девушки только что изъявили желание познакомиться с вами, принц, и с вами, виконт, – продолжил Ким.

– Так за чем же дело стало? – расцвел сразу Аламор и со всей ответственностью взял инициативу в свои руки.

По просьбе Виллана Ким пригласил девушек посетить торжественный прием, организованный на флагмане Аффена, отдельно от основной группы специалистов.

– Мы прилетим несколько раньше основной группы, и вы увидите торжественную церемонию встречи высших лиц на кораблях флота. Очень красивое зрелище.

– Скажите, Ким, откуда вы это все знаете? И почему принц ваш друг? – спросила" Ульяна.

– Боюсь, что на этот вопрос я не смогу дать однозначного ответа, – горько усмехнулся Ким, а потом, подмигнув, доверительно произнес: – Это военная тайна.

Зрелище действительно оказалось очень торжественным и красивым. Принц, как всегда в сопровождении виконта, вышел первым, за ним последовал офицерский состав, и только потом на небольшом отдалении Ким с девушками.

Как только принц достаточно отдалился от челнока, раздалась громкая команда, личный состав флагмана встал по стойке «смирно». Принц остановился, и ему навстречу двинулись трое высших офицеров. Короткое приветствие, поздравление с успешным окончанием учебы, приглашение посетить торжественный прием. Потом они встали рядом с принцем и замерли, а к ним под звуки марша двинулся почетный караул. Караул состоял из двух цепочек гвардейцев; сначала они двигались параллельно, но перед принцем неожиданно изменили направление и пересекающимися путями зашли с двух сторон за его спину; все было сделано очень четко, даже не верилось, что это происходит наяву. На несколько секунд все замерло, и грянул гимн Аффена. Когда гимн закончился, вся процессия во главе с принцем под звуки марша двинулась вдоль строя. Подходя к очередному взводу, принц останавливался, гимн смолкал, и принц произносил довольно пространное приветствие, в котором обязательно отмечал важность функций данного подразделения в становлении военного флота своего мира.

Когда таким образом были отмечены все подразделения можно было составить полное представление о структуре и славных традициях флота, которому от роду было лет пять. Потом принц произнес краткую речь, в которой от имени правящей династии выразил благодарность персоналу за его нелегкий труд в становлении флота. По окончании речи почетный караул, непонятно каким образом двигаясь сразу во всех направлениях, выстроился, образуя коридор к выходу из ангара. Все действо длилось около пятидесяти минут, хотя казалось, что прошло не менее двух часов.

Обязанности Виллана не позволяли ему уделять внимание Киму, но тот не унывал: он быстро навел необходимые контакты. Хорошее знание языка и культуры позволили ему завоевать уважение, тем более что он был личным гостем принца. Спустя некоторое время к нему стали обращаться по любому поводу, касающемуся делегации Содружества, и Ким как мог пытался разрешить возникающие вопросы. Когда на торжественный прием прибыла группа инструкторов, Киму пришлось сопровождать их и принимать посильное участие в официальных приветствиях, строго следя, чтобы не возникло недоразумений.

Одним из значимых элементов в боевом искусстве «Биадо» считалась особым образом тренированная память, боец должен был одним взглядом окинуть пространство и запомнить его в мельчайших подробностях, а потом восстановить в памяти полную картинку и суметь более подробно проанализировать ее. Память у Кима была исключительной всегда, но, когда он начал развивать ее с помощью специальных упражнений, результат получился неожиданный. Ким мог просмотреть довольно большое количество документов, не вникая в суть, а потом по мере необходимости восстанавливать их в памяти, как на экране монитора, это позволяло ему сильно экономить время. Вот и теперь ему пригодилось это умение: еще до начала церемонии он просмотрел протокол приема и теперь довольно хорошо ориентировался в обстановке. Во время представления переводчик окончательно запутался в заслугах представляемых им офицеров, возникла неловкая пауза, и, чтобы не усугублять ситуацию, Ким мягко поправил его и продолжил дальше сам, доставляя переводчику возможность переводить его слова на родной язык. С очередным представителем флота у него перед глазами как бы возникала страничка из протокола, и он просто добросовестно ее озвучивал. После представления офицеров Аффена Ким стал представлять своих соотечественников. Когда очередь дошла до капитана, Ким неожиданно понял, что знает его, и в добавление к протоколу сказал:

– Капитан Видов принимал участие в неудачной попытке флота Содружества вернуть систему Легион. Звено, в котором он служил, до самой последней секунды отбивало атаку противника, а потом им удалось проскочить на авианосец в момент начальной стадии прыжка. Этот маневр в среде пилотов стал известен впоследствии как «нырок глухаря». Позднее капитан принимал участие в обороне станции «Канбен», где его звену удалось прорваться через заградительные порядки противника, уничтожить дьявольское устройство и тем самым спасти станцию от разрушения. Во время проведения этой операции капитан Видов получил сильные повреждения, его жизнь была спасена благодаря новейшему медицинскому оборудованию Аффена.

Капитан удивленно посмотрел на Кима и, когда процедура представлений закончилась, подошел к Киму и спросил:

– Откуда у тебя такие познания, лейтенант?

– Господин капитан, вы были на переподготовке на станции «Хитон»?

– Да.

– Вы меня не помните?

Капитан пристально посмотрел на него:

– Нет.

– А помните спор с капитаном технической службы?

– Еще бы! Мое жалованье за полгода. Как такое забудешь. Э-э… постой-ка, так ты и есть тот самый знаменитый на весь сектор техник? Точно, ну я дубина! Маневр Томова. Извини, в форме лейтенанта я тебя не признал. А отправили на Аффен тебя, конечно, инструктором?

– Нет. У меня неопределенный статус. Скорее, как сопровождающий принца.

– Странно. Но как говорится, отцам-командирам видней.

– Скорее всего, здесь замешана какая-то политика.

Ближе к концу приема Кима пригласили к принцу.

– Ты становишься чрезвычайно популярным среди наших военных, – сказал принц. – Они в восторге от тебя, говорят, что еще не видели человека, который знает обо всех и обо всем. Откуда?

Ким удивленно посмотрел на принца:

– Из протокола, конечно.

– Ага! За полчаса выучил список всех приглашенных, а их там около двухсот человек. Потом проштудировал все их регалии и заслуги, вычислил, кто есть кто, потом представил их друг другу – и не разу не ошибся. Слушай, господин лейтенант, а ты вообще-то человек?

– А сам на параде полчаса говорил, правда, не знаю, ошибся или нет.

– Это другое дело, перед этим я целую неделю речь учил. И потом, у меня большой штат подсказчиков, которые постоянно бубнят мне в ухо.

– Ты же ходил со мной на занятия по «Биадо».

– Ну?

– Упражнение с картинками помнишь? Тренировка зрительной памяти. Заучивать ничего не надо, все и так перед глазами, как в компьютере.

– Не может быть. Потом покажешь.

– Зачем тебе, у тебя же подсказчики есть?

– Эх ты. Так ничего не понял. У нас обходиться без суфлеров считается высшим пилотажем, такого человека все уважают.

– Ладно, но на это надо много времени затратить, а, насколько я понял, у тебя его нет.

– На это найдется. А где наши дамы, они не скучают?

– Наши дамы уже потихоньку покинули нас, да, наверное, и мне надо уже откланяться. Память памятью, а голова трещит – не привыкла к такой нагрузке, – поморщился Ким.

– Завтра в десять отбываем. На завтрак придешь?

– Нет. Вы уж как-нибудь с виконтом.

– С Виконт? А что, это мысль.

– Эй! Ваше высочество, прекратите соблазнять моих соотечественниц. В конце концов, все равно из этого ничего путного не выйдет.

– Ну почему? Алита мне очень понравилась.

– Привет! Она же яркая, и глупенькой ее тоже не назовешь, а мне помнится, кто-то совсем недавно выказывал другие пристрастия.

– Это были не мои пристрастия, а совет тебе.

– И все-таки я не думаю, что это хорошая идея. Им, наверное, тоже надо отдохнуть.

– Так ты придешь?

– Шантажист. Ты уже второй раз меня шантажируешь.

– Ха! Ас кем ты имеешь дело? Нам с пеленок прививают склонность к шантажу. Если я не буду интриговать и шантажировать, меня распнут на раз-два.

– Раньше я этого за тобой не замечал.

– Надо же когда-то начинать, – рассмеялся Виллан.

Глава 19