После укуса (ЛП) - Сэндс Линси

— И, конечно же, у спутников жизни есть и другие преимущества, — внезапно сказал Валериан.

Натали с опаской взглянула на него, теперь видя в нем движимую удовольствиями сторону своего разума, пытающуюся убедить ее снова переспать с ним. Не то чтобы она знала, хочет ли этого настоящий Валериан. Та ночь могла быть просто случайностью. Возможно, она была просто удобным добровольным телом, болтающимся поблизости. Если она вообще хотела. Контролировал ли он ее, чтобы заставить ее хотеть его? Страсть и потребность, которые она испытала, были не похожи ни на что, с чем она когда-либо сталкивалась. Это точно не было нормальным.

— Ты…? — Натали сердито начала, а затем замялась, вспомнив, что он только что сказал, что спутники жизни не могут читать или контролировать друг друга. Поэтому вместо этого она спросила: «Ты действительно не можешь читать или контролировать меня?»

«Нет. Я не могу, — заверил он ее, а затем криво усмехнулся и добавил: — И поверь мне, пару раз мне хотелось, чтобы я мог.»

Она снова посмотрела на местность, ее мозг взорвался от этой новости. — Значит, неспособность читать и контролировать меня — единственный способ узнать, что мы спутники жизни?

«Нет. Есть и другие признаки», — признался он и, когда она вопросительно взглянула на него, объяснил, — Бессмертные рано или поздно устают от еды. Все просто начинает иметь одинаковый вкус, а приготовление пищи и сам процесс еды становится проблемой».

Натали с трудом в это верила. Она любила поесть, любила готовить. Она и представить не могла, что устанет от этого.

«Интерес к сексу тоже пропадает в то же время. Обычно где-то около ста пятидесяти или около того», — пояснил он. — «Для меня это было позже. В последний раз я беспокоился об этом летом 1950 года».

Натали посчитала в уме и выяснила, что он перестал есть и заниматься сексом в сто шестьдесят лет. Ну, до той ночи, предположила она. О Боже! Был ли это первый раз, когда он занимался сексом за семьдесят с лишним лет?

«Нахождение наших спутников жизни пробуждает эти страсти», — продолжил Валериан. — «Мы снова начинаем есть и получать сексуальное удовольствие, и это нечто другое. Страсть между спутниками жизни зашкаливает. Это отчаянно и ошеломляюще, потому что, хотя спутники жизни не могут читать или контролировать друг друга, по какой-то причине их разумы как бы сливаются во время соития».

«Что?» — спросила она с удивлением. — «Что ты имеешь в виду?»

Валериан сделал короткую паузу, словно ища способ объяснить это. — «Я могу чувствовать каждую ласку, которую я тебе дарю, как если бы я испытывал ее сам, но я также чувствую твое удовольствие, а также свое собственное. Это удивительно, но также и ошеломляюще, потому что оно продолжает наступать, волна за волной наслаждения, растущее с каждым мгновением. Мое удовольствие поверх твоего удовольствия, поверх моего. ". — Он покачал головой, выглядя разочарованным из-за своей неспособности выразить словами то, что происходит, но на самом деле в этом не было необходимости. Натали точно знала, о чем он говорит. Хотя это было что-то вроде отчаянной потребности и страсти после свершившегося факта, теперь, когда он обсуждал это, она отчетливо вспомнила удовольствие, пронзившее ее, когда она прижалась попой к его эрекции. Она также вспомнила нарастающие волны удовольствия по мере того, как оно прогрессировало, и то, каким ошеломляющим оно было.

Чувствуя, как ее тело возбуждается от одного только воспоминания, Натали глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться, и сказала: «Значит, спутники жизни снова делают секс умопомрачительным для бессмертных».

— Они делают секс потрясающим, — поправил Валериан. — «Но только с ними. Секс с кем-то другим был бы подобен жеванию собачьей еды рядом со стейком. Спутники жизни никогда не изменяют из-за этого. Ни один другой любовник не смог бы вызвать такую сильную и всепоглощающую страсть». — Он усмехнулся. — «Конечно, это тоже проблема. По крайней мере, поначалу».

«Почему?»

«Потому что это настолько ошеломляет, что человеческий разум не может справиться с этим, и в течение первого года или около того после того, как они находят друг друга, спутники жизни, как правило, теряют сознание в конце секса. Что может быть чертовски неудобно.»

Натали повернулась к нему с широко раскрытыми глазами. — Вот почему я потеряла сознание?

Валериан кивнул. — И я тоже.

— Я думала, это из-за того, что я так устала и измотана, — пробормотала она, а затем пристально посмотрела на него. — Подожди, ты тоже потерял сознание?

— Да, — признался он без стыда.

«Так что ты. ".

— Я присоединился к тебе в оргазме, — сказал Валериан, когда она не решалась подобрать слова. — Как я уже сказал, наши разумы сливаются. Я чувствовал твое удовольствие, и когда ты достигала оргазма, я неизменно испытывал его вместе с тобой. Или, может быть, я испытал оргазм и потащил тебя за собой, — сказал он с кривой улыбкой.

— О, — выдохнула она и покачала головой. — «Это безумие. Я имею в виду, это же сон. Откуда, черт возьми, я беру все это? Страсть настолько непреодолимая, что обе стороны теряют сознание?» — Она фыркнула. — «Я должна записать это, когда проснусь. Может быть, я могла бы попробовать свои силы в написании художественной литературы».

«Общие сны — еще один признак спутников жизни», — заявил Валериан.

Натали снова пошла, вошла в лес, окружавший участок, и оставила его позади. Но теперь она замедлила шаг и неохотно повернулась к нему лицом. — Общие сны?

«Ты спишь и видишь сон. И я тоже. Мы разделяем сон, Натали. Это не твое воображение».

Натали молча смотрела на него, не зная, что и думать. Неужели это ее разум пытался убедить ее, что это не сон? Или все же это не было ее собственным сном? И если да, то почему?

— Это мой замок, — сказал Валериан. — «Во сне, когда я присоединился к тебе, ты представляла себе темное, мрачное место, совсем не похожее на реальность, поэтому я подумал о своем доме и привел тебя сюда. Это не твой сон, это наш сон».

— Значит, ты просто запрыгнул в мой сон? — неуверенно спросила она.

Валериан вздохнул и провел рукой по волосам, затем расправил плечи. — Эйлин сказала, что тебе нужно время, чтобы разобраться в себе. Я не хотел давать его тебе. Я думал, что ты должна сначала получить все факты. Но она настаивала. Она также предположила, что в общем сне ты почувствуешь меньшую угрозу и с большей вероятностью будешь слушать. Поэтому, сегодня я оставил тебя в покое, надеясь, что ночью мы сможем поговорить в нашем общем сне. И мы здесь. Говорим, — поправился он с кривой улыбкой.

Натали сглотнула, ее мозг боролся с его словами. — «Но откуда мне знать, что это общий сон? Откуда мне знать, что я не просто сплю и не выдумываю это?»

На лице Валериана ненадолго отразилось разочарование, но затем он сказал: — Что ж, мы могли бы придумать кодовое слово.

— Кодовое слово?

«Да. Выбери что-нибудь, что я скажу, когда мы увидимся наяву, и я его скажу. Тогда ты узнаешь, что я был здесь с тобой во сне».

«Ой.» — Натали слабо улыбнулась. — Да, это может сработать.

Валериан кивнул и снова взял ее за руку, призывая ее идти вперед, и спросил: «Какое слово мы будем использовать?»

— Черт, если бы я знала, — весело сказала Натали.

«Это должно быть что-то, что никто обычно не говорит ни с того ни с сего», — отметил он.

— Да, — согласилась она и задумалась, когда они вышли из леса на поляну на берегу озера. Натали остановилась, чтобы поглазеть на прекрасную картину: песчаный пляж впереди, прохладная прозрачная вода за ним и холмистые горы на заднем плане. Она была очарована. «Где мы?»

— У меня дома, — ответил он, нежно сжимая ее руку и с гордостью глядя на воду.

— Да, но где твой дом?

«Нагорье Шотландии (The Highlands of Scotland)».

— Хайлендс, — пробормотала Натали, а затем улыбнулась. — «Кодовым словом может быть Хайлендс».

— Хайлендс, — согласился он.

С минуту они молчали, просто наслаждаясь видом, а потом Натали неуверенно взглянула на него и сказала: — Валериан, если мы спутники жизни…