Избранница - Стефани Лоуренс

Сент-Ивз ухмыльнулся, отвесил поклон и двинулся прочь, отсалютовав Тристану из-за спины Леоноры.

Тристан смотрел ему вслед с чувством огромного облегчения. «Будем надеяться, парень предупредит своих кузенов и мне не придется разбираться с каждым, тем более что не все могут оказаться столь догадливы».

Леонора, не веря своим глазам, смотрела вслед Кинстеру.

— Что он имел в виду, когда говорил про мишень? — гневно спросила она.

— Ну, возможно, он решил не мешать, раз уж я первый увидел вас.

— Это глупо в конце концов! Я не какая-то… добыча!

— Как я уже сказал, это зависит от точки зрения.

— Глупости! — Она уставилась на лорда сердитыми голубыми глазами. — Предупреждаю, я не позволю, чтобы меня завоевали, а уж тем более покорили.

Голос ее все повышался, и последние слова, произнесенные слишком громко, заставили кое-кого обернуться и посмотреть на них. Тристан подхватил Леонору под руку и увлек прочь, заявив, что здесь совершенно неподходящее место, чтобы обсуждать его намерения.

— Ваши намерения? А мое мнение уже не принимается в расчет?

— Ну почему же, мы можем все спокойно обсудить, что бы не ущемить ничьих свобод… — Он говорил и говорил, весело глядя ей в глаза и незаметно направляя Леонору к двери, за которой открывался путь в тот самый салон.

Но, когда он уже взялся за ручку, Леонора разгадала маневр.

— Нет. Сегодня вечером мы только танцуем.

— Противник в панике отступает? Деморализован? — насмешливо спросил он.

— Ничего подобного! Но я не хочу опять попадаться в ту же ловушку.

— Ну хорошо. — Вздох был тяжелый, но притворный. Он и не собирался пока похищать ее — в зале слишком мало народу, на них могли обратить внимание. — Тогда идемте танцевать. Это звучит как начало вальса.

Он вынул бокал из ее пальцев, поставил на поднос ближайшему лакею и увлек девушку на середину зала, где уже кружилось несколько пар. Леонора расслабилась и отдалась танцу. Здесь, на глазах людей, это безопасно. Как только они оставались наедине, она переставала доверять ему и себе. Это было какое-то помешательство: стоило оказаться в объятиях Трентема, и разум изменял ей, она превращалась в тело, снедаемое желанием.

Танец кружил голову и доставлял огромное — и вполне законное — удовольствие. Но это не мешало ей обдумывать слова Кинстера и недавний диалог с Тристаном. Леонора наметила небольшой план и, когда вальс кончился, приступила к его выполнению. Сначала они с Тристаном присоединились к общему разговору, а когда раздались первые звуки котильона, девушка улыбнулась лорду Хардкаслу и приняла предложенную руку. Трентем молча проводил ее тяжелым взглядом. Танец кончился, и она, улыбаясь, остановилась подле него как ни в чем не бывало.

На контрданс Леонора приняла приглашение лорда Бельвуapa — молодой человек, подумала она, скоро вполне может пойти по стопам Трентема и Сент-Ивза, но пока он слишком молод, а потому всего лишь милый собеседник и прекрасный танцор.

Тристан и это снес с поистине стоическим спокойствием. Хотя Леонора не могла не заметить, что в его тяжелом взгляде появилась некая задумчивость.

Тогда она решила пойти дальше — как-то надо было приручать того дикаря, который прятался за внешностью лорда. Конечно, можно было и проиграть, но, как говорится, кто не рискует…

Поэтому Леонора дождалась, пока общий разговор в группе гостей, частью которой они являлись после танца, иссякнет и собеседники станут расходиться в разные стороны. Тогда она подхватила Тристана под руку и направилась к той самой незаметной двери.

Брови его поползли вверх:.

— Вы передумали?

— Нет. Но я хочу поговорить — только поговорить, — и лучше без свидетелей. Уже за дверью она спросила:

— Полагаю, вы знаете какое-нибудь уединенное местечко в этом доме, где нам не будут мешать?

— Само собой. — Он усмехнулся. — Разве могу я позволить себе разочаровать вас.

С этими словами лорд предложил спутнице руку и повел по коридору.

Они пришли в комнату, которая, по-видимому, служила для отдыха хозяйке дома: обставлена как дамская гостиная, из окон открывается вид на ухоженный сад. Кроме того, что было весьма важно, комнатка находилась вдалеке от бального зала и других людных мест. Это было идеальным местом для желающих общаться — устно или каким-либо другим способом.

Леонора подивилась про себя, каким образом он вообще узнал о существовании этой гостиной, потом подошла к окну и взглянула в ночь. Луны не было, и за окнами царила тьма. Сзади щелкнул замок, и она почувствовала, что Тристан — он взял с нее обещание, что она будет называть его именно так, — совсем близко. Быстро повернувшись и упершись ладошкой в его грудь, Леонора сказала:

— Я хочу обсудить с вами кое-что. Скажите, что вы обо мне думаете?

На лице лорда отразилось удивление, тогда она решительно продолжила:

— Мне кажется, вы рассматриваете меня как своего рода вызов. А человек вашего склада просто не способен пройти мимо вызова, он должен eго принять. Устроить сражение и победить. Скажите честно, разве вы не так рассматриваете мой отказ выйти за вас замуж?

Тристан помолчал, потом ворчливо ответил:

— В общем, наверное, да.

— Вот! В этом и заключается проблема!

— Какая?

— Ваша неспособность и нежелание принять мой отказ.

Прислонившись плечом к оконной раме, Тристан смотрел на Леонору, на ее оживленное лицо и не понимал причин такой бурной радости.

— Я не понимаю, — признался он.

— Если бы вы на минуту отвлеклись от провозглашенных вами намерений, то все стало бы понятно, — фыркнула девушка.

— Пожалейте мой неискушенный мужской разум и объясните.

Леонора посмотрела на лорда с терпеливо жалостливым видом, как учительница на тупого ученика, вздохнула и пустилась в объяснения:

— Вы не можете отрицать, что многие девушки были бы счастливы выйти за вас замуж. Вскоре начнется сезон и, уверяю вас, от желающих не будет отбоя.

— Да! — прорычал он, вздрогнув. Он торопил события и этому тоже прекрасно знал, что с началом сезона на него откроют охоту мамаши и другие дамы, жаждущие пристроить девиц замуж. — Но какое отношение этот факт имеет к нам с вами?

— К нам — никакого, а вот к вам — самое прямое. Как многие мужчины, вы не цените то, что получаете без борьбы, ибо лишь завоеванное кажется вам достойным внимания. И чем упорнее битва — тем слаще победа. Так было на войне, и теперь так же вы ведете себя с женщинами. Чем тыле дама сопротивляется, тем желаннее она становится. Уставившись на него строгим «учительским» взглядом, Леанора спросила:

— Я права?

— Такая гипотеза имеет право на существование, — отозвался Тристан.