Титан: Возвращение (СИ) - Рави Ивар

— Ты в них уверен?

— Больше, чем в любом из нас, — ответил Баск, поднимая руку в знак приветствия братьям, о которых вел речь. Те точно так же подняли руки, обнажив мощные мускулы предплечья, этакие Лары, только в количестве пяти человек.

— Зови всех поближе, Баск, настало время поговорить с людьми.

За время нашего разговора с Баском пришло еще четверо парней. Пересчитал собравшихся: у меня в наличии было двадцать три человека с горящими глазами. Предстояло самое трудное: объявить людям, что мы уходим в Берлин вместо того, чтобы резать их врагов.

— Русы! Когда я в первый раз спустился с неба, передо мной стояли деды ваших дедов, слушая меня, как вы сейчас. Тогда я был Прометеем, посланным Небом, чтобы принести людям огонь и свет. Ваши предки были дикими, как те дикари, которых вы встречаете во время охоты. Я объединил разные племена, мы построили города, начали делать железное оружие. Многие тянулись к нам, хотели стать Русами, и мы принимали их. Так мы жили долго, у всех была крыша над головой и полные дома еды, пока не пришла беда. Главный Дух-Бог послал ее, — я показал на Нату, стоящую рядом, — предупредить меня, что над Русами нависла очень большая опасность. На ее сияющей колеснице мы поднялись на небо, чтобы эту опасность убрать, и нам это удалось!

Одобрительный гул прокатился по рядам слушающих после моих слов.

— Но вы знаете, что один день на Небе равен многим годам на Земле. За пять дней, что мы провели у Главного Духа-Бога, на Земле рождались и умирали ваши отцы. В мое отсутствие к Русам приплыла группа людей, им разрешили поселиться среди наших, но они обманом взяли власть, стали извращать учение обо мне и о Главном Духе-Боге. Я НЕ СЫН БОГА, Я ЕГО ПОСЛАННИК! Я — Титан, посланный Главным Духом-Богом, чтобы навести порядок, чтобы враги Русов, сатанисты, ответили за всё!

На этот раз мою речь прервали восторженные крики: горящие глаза молодых Русов свидетельствовали, что никто и ничто не сможет их остановить на пути праведной мести. Я достаточно разогрел собравшихся, чтобы перейти ко второй части разговора. Но мне мешало скандирование толпы:

— Макс Са! Макс Са! Макс Са!

— Титан! — вскинула Ната руку к небу, и Русы отозвались, скандируя: — Титан, Титан, Титан!

Глава 30. На Берлин

К моему удивлению, мой план насчет Берлина был принят с пониманием: не последовало ни одного возражения или вопроса о необходимости перебазирования. Ната оказалась права — мое слово имело такой же вес, как и сто пятьдесят лет назад. Жаркие споры разгорелись по поводу того, как именно добраться до Берлина. Сухопутный маршрут занимал пять дней, и была опасность наткнуться на группы дозора севернее Роны. Морской путь занимал всего два дня, а при попутном ветре — около полутора суток.

Но существовала трудность: «зайцами» на морские суда не брали. Проезд до Берлина на палубе торгового судна стоил алтын с человека. Забыл упомянуть, что «христоверам» удалось то, в чем я испытывал затруднения. В Макселе и остальных городах империи в ходу были деньги. Номиналы монет был заимствован из дореволюционной России: рубль, полтина (50 копеек), гривна (10 копеек), 24 пятак (5 копеек), алтын (3 копейки) и копейка. Полушки, четвертаки и осьмушки не чеканились. Чтобы перевезти двадцать пять человек из Макселя в Берлин, требовалось заплатить семьдесят пять копеек — довольно внушительную сумму. В то время домашняя свинья оценивалась в полтину, а за рубль можно было купить нетельную корову. Средний обед в харчевне отца Дисара обходился в алтын, если без ячменки. Еще алтын стоила сама ячменка из расчета примерно триста граммов.

Экономику «христоверы» создали мировую, доллар и евро сделали бы харакири, узнав о покупательной способности валюты Русов. Я уже склонен был согласиться на сухопутный вариант, когда Генд предложил выход из положения. Скотный двор Синода, где работала семья Генда, был довольно богатый. Парень предложить продать трех овец на городском рынке, чтобы получить искомую сумму. На мой вопрос, не придется ли его родителям отвечать за недостачу, Генд только улыбнулся. «Даже здесь, в эпоху возникновения рыночных отношений, появилась двойная бухгалтерия», — интерпретировал я для себя улыбку Генда. Баск отправил Арна и Мерса в порт для выяснения, какое судно в ближайшее время отправляется в Берлин. Генд с двумя помощниками отправились в город, взвалив на спины неучтенных овец.

Братья Лутовы, — те, чьих родителей убил Синод, вернулись в лес, готовые вернуться по первому зову. Старшего брата звали Богдан, имена младших я даже не пытался запомнить, это были старославянские двухосновные имена: Богомир, Ведомир, Ратибор и Будимир. Когда братья, почтительно наклонив голову, представлялись, у меня было ощущение, что попал в славянское фэнтези. Все они были погодки. А когда светловолосые голубоглазые гиганты подошли ближе, оказалось, что каждый выше меня на полголовы. «Бедная ваша мать, — была первая мысль в голове при виде гигантов, — как она вас, таких здоровяков, каждый год рожала…». Самому младшему Будимиру через пару недель исполнялось восемнадцать.

Русы разошлись, оставив для нашей охраны Селида и Марга. Вчера эти парни первыми были отправлены домой, потому что именно они провели сутки в окрестностях дворца Патриарха Никона, наблюдая за выходами. Оба парня были смуглыми, среднего роста, немногословными. Утром Генд принес несколько кусков отварного мяса и хлеб с молоком. Баск, идя к нам, притащил несколько копченых рыбин. Едой нас обеспечили, оставалось самое трудное: ждать, когда из порта вернутся Арн и Мерс.

— Давай немного поспим, ночь может выдаться напряженной, — предложил Нате после того, как мы основательно подкрепились. Снаружи нас охраняло двое молодых воинов, вооруженных луками. Скотный двор и домишко располагались на отшибе. Вероятность, что враг появится и захватит врасплох, была ничтожно малой. Но долго отдохнуть не удалось: загнав трех овец со скидкой, вернулся Генд с двумя товарищами. В общей сложности он выручил семьдесят копеек. Кроме этих денег у «Возвращения» была общая касса, где имелось двадцать четыре копейки заначки. Хвастаясь, Генд рассказывал, как ему удалось облапошить покупателя, продав ему овец практически по максимальной цене.

Оставив Нату в комнате, вышел во двор, чтобы немного развеяться. События последних двух дней меня сильно угнетали: впервые я зависел не от своих решений, а от удачных действий малознакомых людей, пусть и преданных мне душой.

— Дай лук, — обратился к Селиду. Юноша протянул его вместе с колчаном, полным стрел. Оружие было простым, по какой-то причине Русы ушли от составного лука, вернувшись к более простому варианту. Но, оказалось, я недооценил «христоверов»: составные луки имелись на вооружении у воинов, остальному населению дозволялось использовать только простые охотничьи луки. Наложив стрелу, прицелился в столб ограды в сорока метрах. Навык не был растерян: стрела попала точно в цель, вызвав гул одобрения у зрителей.

— Эти луки слабые, стрелы из них не пробьют доспехи сатанистов. Если в Берлине нет луков получше, придется нам самим постараться, чтобы наше оружие было серьезным, — вернув оружие Селиду, вкратце объяснил принцип действия луков, одновременно решая, не лучше ли попробовать арбалеты. Учитывая большой опыт работы кузнецов и улучшение их навыков, для них сделать арбалет — задача простая. Я видел замки, решетки, петли, сделанные из металла. Сделать замок арбалета не сложнее, чем такие вещи.

Был еще один вопрос, не дававший мне покоя: огнестрельное оружие. Перед моим отлетом Лайтфут занимался отливкой простых чугунных пушек для тестирования. Отлить пушки, заряжающиеся со стороны ствола, было совсем нетрудно, если подобрать компоненты сплава, выдерживающие давление пороховых газов.

— Пушки в порту есть, на некоторых кораблях — тоже, — просветил меня Генд на вопрос об огнестрельном оружии.

— Но я не помню, чтобы из них стреляли, — добавил парень после секундной паузы. В принципе, это было объяснимо: зачем тратить порох, если нет никакой угрозы. Пока мы общались во дворе, вернулись Арн и Мерс. В порту находилось семь кораблей: три военных суда, принадлежавшие сатанистам, и четыре торговых. Две небольшие торговые шхуны принадлежали Берлину: одна стояла на разгрузке, вторая собиралась утром, дождавшись отлива, уйти обратно.