Игра - Фарит Маратович Ахмеджанов

и переместиться левее, там ствол растопыривался расщепленным концом. Другие тоже перемещались и перепрятывались до тех пор, пока Пирон не махнул удовлетворенно рукой.

По дороге как раз проходила колонна — Раин узнал городскую стражу. Павол, видимо, был среди них — но шли они быстро и слитно, разглядеть его конкретно не удалось. К Пирону подошлиРик и Торон. Тот показал им холм, дождался одобрительных кивков. После все трое ушли куда-то вперед.

— Отдыхаем, — с деланной веселостью сказал Феликс.

— Ага, — в тон ему ответил Раин. Он чувствовал, что внутри него будто все натягивается.

Дорога была пустынной, после того, как прошел отряд Рика, на ней не появлялось ни одного человека. Видимо, на это и был расчет.

Раин огляделся по сторонам. Ополченцы занимались кто чем — некоторые спали, кто-то ел принесенную из дома еду, кто-то просто сидел и пялился на дорогу или по сторонам. Разговоры были строжайше запрещены.

Савон обустраивал свое гнездо — немного обкопался, на что хватило рук, соорудил маленький бруствер. Теперь сидел, опершись о ствол, спиной к дороге, о чем-то думал.

Феликс то ли спал, то ли тоже погрузился в раздумья. Сидел он близко — Раин мог дотянуться до него рукой, но делать этого не хотелось. Напряжение в нем нарастало все сильнее и сильнее, и он был уверен, что Феликс и все остальные испытывают примерно те же чувства.

Стало уже совсем светло, но все вокруг словно замерло. Не летают птицы, нет движения воздуха, не качаются ветки и не шелестят листья. Может, этот чертов ИИ занят сейчас просчетом будущей битвы — и у него не хватает мощи на моделирование всего остального?

Раин судорожно вздохнул — в какой-то момент ему показалось, что он перестал дышать, превратившись в неодушевленную часть пейзажа. Откуда-то снизу поднялся липкий страх — он едва не затрясся, но тут над головой что-то зацокало. Он вскинул голову — по ветке прыгала неприметная серая птичка. Снова веселое цоканье — птичке ответили с соседнего дерева.

— Слава богу, — пробормотал он про себя. — Включился, наконец.

В окружающем мире и впрямь словно что-то заработало — налетел легкий ветерок, зашумели наверху листья, что-то зашуршало в траве. Потом послышался скрип — это Феликс, тренируясь, вытягивал скобу своего арбалета.

Раин вспомнил замечание новоявленного гномского вельможи о том, что их жизнь имела какое-то начало до того, как они появились в этом мире. Как такое может быть? И что делать — если его завтра кто-то узнает? Какую историю придумал ему — и им всем — властелин этого мира? Какой сценарий, какова их роль?

Мысли были не из тех, что могут успокоить. Раин вытянул ноги — немного затекли, а Пирон строго наказывал ложиться удобно. Потер заколовшие мышцы. Холод внутри не отпускал.

Помимо воли Раин вспомнил, как он появился здесь. Вспомнил Трайлок, свои войска, вырвавшиеся из леса и атаковавшие ничего не подозревавших людей на ярмарке. Вспомнил первую жертву — чернобородого купца, статного, с заметным брюшком, его повозку с линялым зеленым верхом, его товар — кажется, кружева и ткани. Он только и успел, что суетливо выбежать из-за прилавка, и тут же был нанизан на копье. А его палатка почти сразу же вспыхнула…

Густал — да, его звали Густал. Так кричала женщина — она увидела нападение и успела отбежать, звала его — а он, дурак, замешкался. Она видела его смерть и закричала — но ее крик тут же был смыт другими криками…

Потом, когда его опрашивали в Ануминасе, Раин назвался младшим компаньоном Густала, и это прошло, но потом он вдруг понял — если женщина выжила, она могла его разоблачить. И тут вдруг наРаина обрушилось — а если бы такого не случилось, и та женщина его узнала бы? Обняла — как родного, как выжившего, подтвердила бы его имя, рыдала бы, вспоминая погибшего… кого? Мужа, брата? Хозяина, быть может?

Он тряхнул головой, непрошеные воспоминания налезали друг на друга — падающий шатер с флагом-солнышком, бегущие люди, кровь и тот удар по голове, который, как позже выяснилось, вбил его в этот мир.

Нет, мрачно подумал Раин, быть тутошним принцем мне не светит. Хорошо если не закончу так, как Эдик, с железом в брюхе.

А может, вдруг мрачно подумалось ему, это и к лучшему. Если уж он причина всех бед этого мира. Никакой он не местный, нет у него здесь никакой истории. Он остается Радиком, уфимским программистом, который в недобрый день 13 июля надел шлем и запустил «Войну в Средиземье». И сейчас вот в этой войне участвует. И не как командующий, не на белом коне, а сидит в обнимку с арбалетом на склоне холма и с немалой вероятностью имеет шанс не дожить до вечера.

Из пучины мыслей Раина вывел легкий толчок в плечо. Феликс молча ткнул пальцем в сторону — оказывается, Савон протягивал ему большую флягу.

В ней оказалось разбавленное кислое вино. Напиток вполне сносный, к тому же полезный в плане профилактики разного рода желудочных хворей, это им еще Диррел объяснил, а Павол упомянул, что именно так лечились древние римляне. Раин развернул сверток, достал галету и принялся уписывать за обе щеки, изредка передавая флягу Феликсу — тот тоже закусывал.

Подкрепившись, Раин понял, что его отпустило. Напряжение, сжимавшее как клещами все внутренности, рассосалось. Конечно, спокойствием и расслабленностью пока и не пахло, но все же руки не тряслись. Он потренировался во взводе арбалета, не доводя рычаг до стопора. Сделано было удобно — взвел, тетива легла на рогульки, положил в канал болт, нажал на спусковую пластину — рогульки опустились и болт полетел в цель. Только не забыть после взвода рычаг вниз опустить.

Слева послышалось шуршание — на вершине холма показался Пирон. Он покрутил головой и легко скользнул к ним.

— Феликс, — не громче шелеста ветра сказал он. — Тут к тебе прислали. Скажи им, чтобы замаскировались.

Он выпрямился и сделал характерный жест, несколько раз ударив кулаком правой руки в предплечье левой. Это означало одновременно две вещи: «Заряжай» и «Внимание». Осмотрелся — до всех ли дошло — и исчез за деревьями. Пошел вперед, по склону к дороге, в первую линию.

А из-за гребня холмя вышли и направились в их сторону две приземистых фигуры, в светлых доспехах, круглых шлемах и обитых железом сапогах. Два гнома в полном вооружении. Фараф не хотел, чтобы его двоюродный брат погиб и прислал ему охрану.

Все уставились на вновьприбывших — а те, не обращая на окружающих