Подземелья Лубянки - Александр Хинштейн

– Вам придется проехать с нами, – сказал начальник патруля после долгого изучения документов.

– В чем дело? – хмель точно рукой сняло. – Что за бюрократия? Мы только с фронта!

– Ничего страшного. Не волнуйтесь. Обычное уточнение неточностей.

Родин и Бирюк попытались было воспротивиться. Потянулись за пистолетами, но моментально были скручены и обезоружены.

Радиоигра «Семен» продолжалась вплоть до конца 1944 года. За это время «Абвер» был досыта накормлен дезинформацией. Даже на мгновение немцы не допускали и мысли, что «Наливко» может работать против них.

Несколько раз, правда, они пытались перепроверить Калабалина, но неизменно «Семен» испытания выдерживал блестяще.

Чекисты действовали слаженно и четко. Параллельно в Горьком велась аналогичная радиоигра под кодовым названием «Друзья». Два других «немецких агента» – Коцарев и Палладия – передавали в центр сообщения, полностью дублирующие материалы «Семена». И – наоборот.

В основном касались они сведений о проходивших через железнодорожный узел эшелонов с грузами и войсками, о передислокации наших частей.

(К слову, в результате игры «Друзья» контрразведчики тем же путем сумели выманить на нашу территорию двух агентов-курьеров «Абвера», которые были арестованы в сентябре 1943 года.)

Только стремительное наступление советских войск вынудило немцев передислоцировать свой разведцентр вглубь Германии. Держать отткуда связь с горьковскими агентами стало уже невозможно…

В канун Нового, 1944-го года Указом Президиума Верховного Совета СССР Семен Афанасьевич Калабалин был награжден орденом «Отечественной войны» второй степени. Награду вручал ему лично начальник Главного управления контрразведки «СМЕРШ» Абакумов.

А вскоре Калабалин вернулся к своему прежнему любимому занятию – учительству. Врачебная комиссия признала его полностью негодным к прохождению службы.

До глубокой старости Семен Калабалин и его жена – Галина Калабалина – работали с трудными подростками. Они преподавали в детдомах и детколониях, пока хватало сил – в Кутаиси, в Подмосковье. Последние годы Калабалин заведовал детским домом в селе Кимёново Шатурского района Подмосковья.

Часто в калабалинское «хозяйство» наведывались уже выросшие его воспитанники. Многие из них успели повоевать, заслужили ордена и медали. Нередко они рассказывали о своем фронтовом прошлом.

Калабалин всегда слушал их с интересом, но сам не произносил ни слова. О том, чем пришлось заниматься ему в годы войны, никто так и не узнал. Эту тайну «товарищ Семен» унес с собой в могилу…

АГЕНТ № 001

Кто в нашей стране не знает Николая Ивановича Кузнецова? Героя Советского Союза. Знаменитого разведчика. Отважного партизана.

О жизни и подвигах Кузнецова – «Пауля Зиберта» – снято целых три фильма (самый известный – «Подвиг разведчика» с Кадочниковым в главной роли), написана уйма книг. Ему поставлены памятники. Его именем названы улицы и школы.

Николай Кузнецов – это советский Джеймс Бонд. Супермен, не знающий промахов и жалости.

С одной только разницей. Бонд был агентом № 007. Кузнецова же смело можно назвать агентом № 001…

В январе 1940-го года в приемную НКВД пришло трое мужчин.

– Мы с заявлением, – сказали они усталому дежурному. – Уж больно подозрительно ведет себя один гражданин. Что-то не ладно.

Дежурный с интересом выслушал посетителей. Взял бумаги.

– Разберемся. Спасибо, товарищи, за бдительность. Они расстались весьма довольные друг другом.

Мужчины были рады, что выполнили свой пролетарский долг. Дежурный – лишний раз убедился, насколько велик в народе авторитет органов.

Из заявления члена ВКП(б) с 1930 г. Трофимова[151]:

«Прошу расследовать тщательно о гр-не Рудольфе Вильгельмовиче Шмидт, работающему в должности инженера по испытанию новых самолетов, так как я подозреваю Шмидта, состоящего в контрразведке в иностранных государствах. (…)

Когда он получил ушиб носа на авиазаводе, лежал у меня, я, видя, что он слаб, продал все, что у меня было, и дал ему взаимообразно 2.500 р., а он мне и по сей день не отдает. Это не с целью наклеветать я написал на него, я знаю, если его заберут, то мой долг может пропасть, но я наоборот смотрю, если ты подозрителен и опасен для СССР, то пускай мои деньги пропадут, а я все же выведу тебя на чистую воду и разоблачу.

Когда я говорил Шмидту о долге, то Шмидт отвечал, за то, что ты меня спас, я как немец никогда не забуду и не оставлю. Еще мы будем вместе в Берлине ходить по главной улице, т.е. давал мне намек, якобы Германия всех разобьет. Шмидт был настроен против сов. власти. Он говорил, что помогает товарищам в Свердловске и других местах, которые арестованы НКВД, и в случае он откажется от помощи, то они могут его выдать.

Всегда собирается под видом преподавателя на дому, завешивает окно, замыкает квартиру и вместо назначенных мужчин приходят иностранцы, и неизвестно о чем они беседуют. И говорил 100 рублей дал бы, если бы давал кто на 5-7 часов ночью квартиру в глухом месте.

Очень много записок рвал. После полета на парашюте он в нескольких экземплярах на немецком языке писал о прыжке. Я спросил, он ответил в иностранную корреспонденцию объявлю.

Шмидт ходит все время в церковь, имеет тесную связь с митрополитом Сергеем и с Лосяковым Сергеем, который в данное время арестован.

О чем я поставил в известность НКВД. Второе заявление уворовали у меня в трамвае».

Никто из трех граждан, просигнализировавших о подозрительном иностранце, ни на секунду не усомнился: сегодня-завтра за Шмидтом приедут ребята в штатском.

Слава богу, наши органы – щит и меч революции – надежно стоят на страже завоеваний Октября.

Сколько уже врагов – скрытых и явных – повычистили!

Однако время шло, а Рудольф Шмидт по-прежнему наслаждался жизнью. Он ходил по дорогим ресторанам, посещал выставки и театры. И даже – о, ужас! – встречался с иностранными дипломатами.

То и дело агенты НКВД докладывали своим кураторам о подозрительном немце, настроенном явно антисоветски. Их донесения скурпулезно оседали в лубянских закромах, да и только.

Инженер Рудольф Шмидт казался заговоренным. Вопреки всей мыслимой и немыслимой логике, с головы его не падал ни один волос…

… Долгие годы о работе органов безопасности писать в СССР было не принято. Кого из разведчиков (и контрразведчиков) знали широкие массы?

Провалившихся Кима Филби? Гордона Лонгсдейла (он же Конон Молодый)? Полковника Абеля? Рихарда Зорге?

Вот, пожалуй, и все. Некоторое раздолье наблюдалось лишь в ареопаге чекистов, снискавших славу на полях Великой Отечественной, самым известным из которых был, конечно, Николай Кузнецов.

Советская пропаганда немало потрудилась для канонизации его образа. Но тут – сказать, действительно, нечего: Кузнецов был настоящим героем.

Он хладнокровно одного за другим уничтожал в немецком тылу высших фашистских чинов: имперского советника Гелля и его секретаря Винтера, заместителя рейхскомиссара Украины Даргеля, президента верховного суда Функа, вице-губернатора Галиции Бауэра. Средь бела дня похитил из Ровно командующего карательными войсками генерала фон Ильгена и личного шофера гауляйтора Украины Коха.

Немцы, знающие Кузнецова, никогда бы не поверили, что кавалер двух Железных крестов, отличный парень и завсегдатай пивнушек, обер-лейтенант Пауль Зиберт – советский разведчик. Кузнецов превосходно говорил по-немецки и выглядел как наглядное пособие к теории о расовом превосходстве арийской нации.

Фашисты полностью доверяли «фронтовику» Зиберту. Не таясь, обсуждали в его присутствии секреты рейха. А «фронтовик» моментально переправлял полученную информацию в Центр.

Именно Кузнецов первым сообщил о том, что гитлеровцы готовят покушение на глав правительств «Большой тройки» (Сталина-Черчилля-Рузвельта) в Тегеране, где должны были пройти исторические переговоры.

Он же, весной 1943-го, получил сведения о подготовке противником крупной операции под Курском, где немцы рассчитывали оглушить нас новейшими «тиграми» и «пантерами».

К сожалению, до победы разведчик не дожил. В марте 1944-го, пробираясь к линии фронта, он погиб на Львовщине в бою с бендеровцами. Звание Героя Советского Союза было присвоено ему посмертно.

Мы сознательно рассказываем о подвигах Кузнецова так схематично. Его военная биография достаточно известна.

А вот о том, как складывалась судьба героя до его заброски в немецкий тыл, знают лишь посвященные.

В энциклопедиях и книгах предвоенная жизнь Кузнецова описана предельно кратко.

Родился 27 июля 1911 года в Свердловской области в крестьянской семье. Окончил школу и лесной техникум. В 1934-м переехал в Свердловск, где работал конструктором на Уралмаше и учился в Индустриальном институте. В июне 1941-го попросился на фронт. Учитывая языковые способности Кузнецова (часто общаясь с немецкими специалистами, он научился говорить на языке Гёте, как истинный ариец) и внешние данные, было решено использовать его для выполнения спецзаданий в тылу врага.