Принуждение к миру - Дмитрий Владимирович Абрамов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
17–20 августа 1943 года
г. Сочи, СССР – г. Улан-Батор, Монгольская Народная Республика
Хотел с Татьяной в Крыму отдохнуть, но санаторно-курортное управление наркомата обороны решило по-другому. Получите, товарищ генерал армии, путёвку в Центральный военный санаторий РККА имени К. Е. Ворошилова в городе Сочи. И фиг с ним. Тоже неплохое место. Долетели военным бортом. Заселились. И погрузились-растворились в курортной жизни. Трёхкомнатные генеральские апартаменты. Пятиразовое питание. Ага! Завтрак, обед, полдник, ужин и кефир перед отбоем. Фуникулёр, галечный пляж, лазурное море, субтропические сады-парки, наземные шахматы с фигурами в рост первоклассника, домашнее вино, шашлыки-кебабы, чурчхела-кукуруза. Любимая рядом. Один разок уже успели прокатиться на небольшой парусной яхте.
Запланировали поездку в абхазские горы к озеру Рица. И с процедурами местные врачи сильно не пристают. Так – помаленьку. Душ Шарко, массаж, грязевые и минеральные ванны. Чего ещё надо?
Красота!
Накануне на пляже, в очереди к жёлтой бочке с пивом, краем уха услышал сплетню. Молотов в аварию попал. При смерти нарком иностранных дел.
Во дела! Сплетня? Правда? Как узнать? Попробовал в санатории уточнить. Начмед здравницы смеётся.
Не, говорит. Сплетня. Отдыхал Вячеслав Михайлович на правительственной даче в Абхазии, искупался в озере Рица и воспаление лёгких подхватил. В госпитале местном наркома лечат, через пару недель будет как новенький.
Очередной курортный день приносит сюрприз. На выходе из санаторного ресторана, где мы с женой поглотили продуманно-аппетитный завтрак, нас ждал один из местных врачей.
– Товарищ Брежнев, вас директор санатория просил зайти. Пойдёмте, я вас провожу.
Идём к директору. Опаньки. В кабинете местного руководителя кроме него – парень лет тридцати, военная форма из-под белого халата видна. Директор санатория предлагает Татьяне выйти вместе с ним на балкон подышать воздухом и полюбоваться видами. Выходят. Парень представляется и показывает мне свои документы. Фельдъегерь. При фельдъегере портфель. Из портфеля извлекается опечатанный конверт из крафтовой бумаги. Расписываюсь на конверте и ставлю дату-время. Вскрываю конверт. Вложение забираю себе, а конверт возвращаю фельдъегерю. Вчитываюсь в коротко-секретное послание. Угу. Накрылся отпуск медным тазом. Труба зовёт. Родина дала приказ. Как там в песне? Дан приказ ему – на запад!.. Только мне – в другую сторону… Чиркаю зажигалкой и уничтожаю в директорской пепельнице приказ-послание. Забираю Татьяну с директорского балкона и под ручку с любимой отправляюсь в свои генеральские апартаменты. По пути сообщаю любимой о срочной командировке. Дней пять, максимум неделя. Так что придётся Татьяне пока одной здесь отдыхать. В номере быстро собираю фибровый чемоданчик. Повседневный мундир, сапоги, портупея, фуражка, смена белья, мыльно-рыльные. Достаю из сейфа личный «тэтэшник» с кобурой. Ага. В генеральских апартаментах и опция с сейфом имеется. Всё. Готов к дороге. Недолгие объятия-поцелуи, и иду на выход.
Обычная для здешних мест картина. Очередной отдыхающий, получив полагающуюся ему дозу лечения-отдыха-развлечений, убывает в рабочие будни. Льняные свободные штаны, белая тенниска, плетёные кожаные сандалии, соломенная шляпа. Сразу и не поймёшь, что это цельный генерал армии к ожидающей его машине такси идёт. В одолженном в местном таксопарке «ЗИСе» за рулём сидит мой адъютант. Майор Кулиш. Ясен пень, не в форме. И его уже успели выдернуть. Я в Сочи отдыхать поехал, ну и Игорь отпуск в его родной Днепропетровск получил. Зачем мне адъютант на курорте? Пусть парень тоже отдохнёт. Раненую руку Игорь уже разработал-восстановил, так что по нашему уговору должен был я его уже на строевую должность отпустить. Да толку… Парень на передовую, в окопы рвался, а война взяла и закончилась. И уговорил я Игоря до конца года ещё при мне послужить, ну или если войнушка какая раньше начнётся – то тогда раньше отпущу. А пока не хочется мне с поиском нового толкового адъютанта заморачиваться. Тем более что Игорь из первого, так сказать, моего набора, из первой моей, слепленной почти на коленке, бригады. Надёжный парень. Вот и ему командование отдохнуть толком не дало.
Едем в сочинский аэропорт. Там уже, подрыкивая моторами, стоит-дожидается нас «Ли-2». Два капитана из ведомства Лаврентия Павловича проверяют у меня и Игоря документы. Всё в порядке. Чемоданы закинуты в салон самолёта. Мы плюхаемся в кресла. Бортинженер закрывает входной люк-дверь. Движки раскручивают винты. Пробежка по взлётке. Полетели. Великолепные, завораживающие виды под крылом самолёта. Море, полоска пляжа, горы. «Ли-2» закладывает плавный поворот. Море-пляж исчезают, и ближайшие пару часов в иллюминаторы видны только горы. Потом опять появляется море. Каспийское. За Каспием – степь-пустыня. Шесть часов в воздухе. Опять море. Аральское. Сразу за Аралом посадка. Времени на заправку самолёта нет. Нас уже ждёт сменный борт. Пара минут на оправку и перекидывание личных вещей из самолёта в самолёт, и мы опять в воздухе. Пять часов полёта над казахстанскими степями и посадка в Семипалатинске. Опять сменный самолёт. Возле него… Вот так встреча! Лаврентий Павлович собственной персоной. Поздоровались-поручкались и полетели дальше. Пока летели, Берия вводит меня в курс дела. Охренеть! Интриги продолжаются.
Ещё семь часов в воздухе. Под нами уже Монголия. Пока летели навстречу солнцу, успели сутки обогнать. Здесь уже полдень следующего дня. Заходим на посадку. Где-то за горизонтом должна быть монгольская столица. Судя по словам Берии, до неё километров пятьдесят. А мы приземляемся на степной полевой аэродром. Да тут почти в любом месте и в любом направлении – аэродром. Плоская, как стол, степь. Безлюдно-пустынная степь. Вот только рядом с местом нашего приземления небольшой полевой лагерь. Десяток ротных палаток, столько же местных чабанских юрт, или как они здесь называются. Пара навесов со столами для приёма пищи. Три полевые кухни. Четыре двухосных прицепа-цистерны с водой. Полевые сортиры. Пара сборных бараков. Под лёгкими навесами спрятались от солнышка три бронеавтомобиля. По углам лагеря в окопах под масксетями стоят четыре раритетных уже бэтэшки. Десяток спаренных малокалиберных зениток. За привёзшим нас «Ли-2» на земле стоят четыре, тоже давно не виданных в Европе, «И-16». Несколько машин аэродромной обслуги. В общем – пехотный батальон со средствами усиления на полевом выходе. Вот только где это видано, чтобы пехотный батальон, кроме танков и зениток, ещё и звеном истребителей усиливали? Не, так не бывает. И не обеспечивают оцепление района проведения батальонных учений два кавалерийских полка НКВД. А ведь они, эти два полка, где-то по округе, ближе к далёкому тут горизонту, раскиданы. Бдят-охраняют-не пущают.
У самолёта нас встречает начальник сего лагеря в чине цельного полковника. Доклад на тему, что всё путём, без происшествий, и предложение пройти в один из бараков. Барак почти целиком состоит
