Принуждение к миру - Дмитрий Владимирович Абрамов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
После Парада нашёл жену и детей в Александровском саду. Пошли гулять-развлекаться. Съездили на ВДНХ. Там перекусили в ресторане. Ещё погуляли. Вечером проводили Юрку в училище и отправились домой.
В понедельник опять гуляли по Москве. Я в гражданке был. Устал вчера отвечать на воинские приветствия и на эмоциональные поздравления москвичей. Гуляем, расслабляюсь душой. Расслабился так, что решил отпуск попросить. В Крым с Татьяной хочу съездить, пока ей ещё можно. А чего? Заслужил ведь! И чего тянуть? Из Лондона меня в Москву на награждение и Парад вызвали, когда обратно отпустят-отправят – непонятно. Ну раз командование ещё не определилось, то можно и отпуск поклянчить. Заворачиваю моих девчонок к зданию Генштаба. Авось получится к Василевскому прорваться.
Захожу в главный подъезд. Дежурный капитан удивлённо пялится на мужика в светлых льняных брюках и свободной белой рубахе навыпуск.
– Вам чего, гражданин?
Удостоверение с собой. Представляюсь и показываю дежурному свои документы. Реакция неожиданная. Капитан хватается за телефон.
– Подождите минутку, товарищ генерал армии.
Через минуту протягивает мне трубку.
– Вас, товарищ генерал армии.
– Генерал армии Брежнев, слушаю, – говорю в трубку.
– Товарищ генерал, это Власик. Мы вас обыскались. Куда вы пропали? Вас товарищ Сталин вызывает. Вы с машиной?
– Нет. Я с семьёй гуляю.
– Так. Выходите к подъезду, через пару минут за вами машина придёт.
– Я не в форме.
– Ничего страшного. Ждите.
Вот и погуляли. Выхожу к девчонкам. Сообщаю им об обломе, о том, что им, похоже, сегодня вдвоём придётся развлекаться. А у меня – служба.
Как и обещал начальник охраны Верховного, «ЗИС» за мной подъехал через две минуты. А ещё через пять минут я вошёл в кабинет Сталина.
Верховный встаёт из-за стола и идёт мне навстречу. Тёплое дружеское рукопожатие.
– Извините, товарищ Брежнев, что оторвал от общения с семьёй, но, сами понимаете…
Понимаю. Дел у Верховного куча. Огромная. Это до войны у него под началом было шестнадцать республик. А теперь… Курдистан, Иран, Ирак, Турция, Сирия, Ливан-Палестина, Иордания-Аравия, Болгария, Греция, Албания, Югославия, Румыния, Венгрия, Словакия, Франция, Бельгия, Голландия, Дания, Норвегия, Швеция, Финляндия, Британия и Германия с Италией. Двадцать четыре страны, требующие присмотра-контроля. Это ещё хорошо, что гонористая Польша и трусоватая Чехия пока так и остаются под протекторатом Германии. Почти вся Европа под нами и, считай, половина Ближнего Востока. В Европе только Испания, Португалия, Швейцария и Ирландия не под нашим контролем. Головной боли у Виссарионовича серьёзно прибавилось.
– Давно хотел с вами поговорить, товарищ Брежнев, да всё некогда было. Столько всего свалилось…
Согласно киваю. Сталин приглашает присаживаться и начинает меня пытать. Рузвельт скоро прилетает на очередную конференцию. Будут окончательно решаться вопросы по устройству послевоенной Европы, по войне с Японией и… по американской помощи в восстановлении экономики СССР и европейских государств. Виссарионович интересуется моим мнением по этим вопросам.
Без проблем. Эти темы в моём прошлом-будущем по буковкам рассмотрены-разложены были кучей умных и не очень людей. И я на эти темы не один раз размышлял. Готов к докладу. Но начинаю несколько издалека.
– В последнее время я несколько раз сталкивался с мнением, что я в Британии действовал слишком агрессивно, что не стоило превращать английские города в развалины. Мои оппоненты хотя и признавали военную необходимость таких ударов, но тем не менее указывали на то, что Советский Союз не имеет права уподобляться агрессивным империалистическим государствам. Мол, мы – мирные люди, СССР – мирная страна. Негоже нам крушить всё направо-налево.
– А вы так не считаете?
– Не считаю. В моей истории США и западные страны постоянно кричали про агрессивные планы Советского Союза. Вся их пропаганда после войны на этом строилась. И многие у них там этому верили. Но уже в двадцать первом веке стали вылезать документы, из которых следовало, что западная верхушка не верила в то, что СССР может сам, первым начать новую войну. И вся послевоенная история об этом говорила, подтверждала это. Советский Союз какие-либо решительно-военные действия предпринимал только в двух случаях. Это было либо внутри своей советской зоны влияния-ответственности. Либо за её пределами, но строго по просьбе-приглашению официального правительства другого государства. Конечно, были и случаи действий, выходящих за, так сказать, рамки этих двух вариантов. Но это были действия разведки, спецслужб, что нормой является и для западных стран. США же в своей послевоенной политике никогда себя не ограничивали легальными-мирными действиями. Они были готовы в любой момент нанести удар, вторгнуться в любое государство. И что главное – они это делали неоднократно. И вина за это, я считаю, лежит в том числе и на Советском Союзе. Мы за мир! Прекрасный лозунг. Но если удар нанесён не по нам и не по нашим союзникам, то мы немного в своих газетах поклеймим агрессоров и, прикрыв ладошкой глаза, будем выступать в роли всего лишь сторонних наблюдателей. Если бы СССР на деле показал, что готов сам, первым ударить и хотя бы пару раз ударил жестко, жестоко, то и политика США была бы другой. Не было бы у них такой самоуверенности. Ведь что у нас было? Не трогай Советский Союз, а в остальном мире американцам можно вести себя как заблагорассудится, не опасаясь ответки со стороны СССР.
– Вы предлагаете Советскому Союзу вести себя как империалистическое государство?
– Нет. Я предлагаю Советскому Союзу действовать так, чтоб империалистические государства не на словах, а на деле боялись Советского Союза, до дрожи в коленках.
– Понятно. Но применительно к вопросам конференции?..
– Европа должна быть полностью нашей. Швейцарию мы можем взять в полную блокаду. И она будет вынуждена выполнять все наши требования. Испания-Португалия – там нам надо потребовать как минимум официального объявления ими вечного нейтрального статуса и проведения свободных выборов с участием коммунистов. Ирландия – оттуда американцев вряд ли в ближайшее время получится выпроводить. Но мы можем потребовать строгого ограничения военного присутствия США там. Скажем, не более двух дивизий.
