Калила и Димна - Абдаллах аль-Мукаффа

Фанза сказала: «Страшна ненависть, где бы ты ее ни встретил. Но страшнее всего та неукротимая ненависть и злоба, что угнездилась в сердце царя, ибо законы царей — мщение, а их слава и гордость — насилие и жажда мести. Разумный и рассудительный не должен обольщаться, видя, что ненависть его врага словно замерла в его сердце и утихла. Ведь ненависть, скрытая в сердце, таится до поры, пока не найдет причины, что приведет ее в движение. Она подобна тлеющему углю, лежащему среди пепла, пока в костер не подкинут хвороста. Ненависть постоянно ждет причины, чтобы вновь вспыхнуть, как огонь ждет дров, чтобы разгореться, и если отыщет такую причину, то запылает, словно адское пламя, и ее не потушат ни добрые слова, ни мягкие речи, ни смиренные уговоры, ни униженные мольбы — ничто не утишит ее, кроме гибели врага. Часто мститель не прочь примириться с врагом, желая получить от него что-нибудь или надеясь на его защиту и покровительство, но я слишком слаба и ничтожна и не могу услужить тебе так, чтобы ты забыл о своей ненависти ко мне. И даже если ты по-прежнему благосклонен ко мне, как ты утверждаешь, то и это бесполезно — я не перестану бояться, дичиться и подозревать тебя, пока мы будем рядом. Нам не остается ничего иного, как расстаться. Я улетаю, а ты оставайся с миром».

Царь промолвил: «Ты знаешь, что и польза, и вред, и великое, и малое происходят лишь по воле судьбы и божьего соизволения, что в сотворении и рождении, жизни и смерти, гибели и исчезновении нет ни вины, ни заслуги тех, кто смертен. Поэтому на моем сыне нет никакой вины в смерти твоего птенца, а тебя нельзя наказывать за то, что царевич лишился глаза, — и то и другое было предопределено предвечным, и никто из нас не был причиной великого несчастья, ниспосланного нам свыше».

«Ты прав, судьба и рок правят миром, — промолвила фанза, — но разве может это помешать благоразумному и рассудительному сторониться беды и остерегаться опасности? Можно верить в судьбу и предопределение и вместе с тем быть осторожным и предусмотрительным и надеяться на собственные силы. Я знаю: ты говоришь вовсе не то, что чувствуешь, ведь произошло между нами великое дело: царевич погубил мое дитя, а я вырвала глаз у твоего сына, и ты хотел бы утолить жажду мести, убив меня и лишив жизни. Но ни одна живая душа не желает смерти. Издавна говорили: «Бедность — несчастье, печаль — несчастье, близость врага — несчастье, недуг — несчастье, старость — несчастье, а смерть — вершина всех несчастий». Никто не узнает, что творится в душе страдальца, пораженного утратой, пока не испытает подобного. Я знаю, что у тебя в душе, ибо чувствую то же; и нам не следует больше быть вместе, ведь едва ты вспомнишь, что я сделала с твоим сыном, как преисполнишься ко мне жгучей ненавистью, а я, вспомнив, как царевич убил моего единственного птенчика, вновь испытаю неукротимую злобу».

Царь воскликнул: «Злонравен тот, кто не в силах отрешиться от ненависти, оставить и предать забвению ее, чтобы она навсегда изгладилась из памяти и из сердца!» И фанза на это ответила:

«Кто страдает язвами на стопе и вынужден долго ходить пешком, неминуемо разбередит свои язвы; кто мучается воспалением глаз и должен стоять лицом к ветру, засорит глаза, и воспаление увеличится; кто отомстил врагу и вступает с ним в общение, бередит его ненависть и подвергает себя смертельной опасности. Всякий, живущий в этом мире, должен избегать беды, способной погубить его, поступать сообразно обстоятельствам, быть предусмотрительным, не надеясь на свою силу, и не обольщаться обещаниями тех, на кого нельзя положиться. Горделивый и самоуверенный неминуемо ступит на опасный путь и ввергнет себя в пучины гибели. Он уподобится обжоре, погибшему оттого, что не рассчитал своих сил и съел больше того, что смогла вместить его утроба, — ведь если разинешь рот на слишком большой кусок, можешь подавиться и умереть. А кто поверит речам своего врага, будет ими обольщен, обманут и ослеплен, станет сам себе злейшим врагом.

Нечего ссылаться на неотвратимую судьбу, которая неизвестно что принесет, следует действовать решительно и рассчитывать только на себя, не доверяясь ни ближнему, ни дальнему, ни врагу, ни другу, ибо разумный никому не вверяет свою жизнь, пока может обойтись без помощи и поддержки. Он никогда не согласится жить в постоянном страхе и найдет какой-нибудь выход. Предо мною множество дорог, и я надеюсь, что изберу себе путь, что будет мне ко благу, ибо я обладаю пятью свойствами, которые пригодятся всюду, скрашивают одиночество на чужбине, делают невозможное доступным, помогают приобрести друзей и богатство. Первое из этих свойств — миролюбие и доброжелательность, второе — вежливость и воспитанность, третье прямота и доверчивость, четвертое — благородство нрава и пятое — честность во всех поступках.

Когда опасаешься за свою жизнь, то оставляешь без сожаления богатство, семью, детей и родные земли, ибо всему этому можно найти замену, не найти замены лишь собственной жизни. Богатство часто не приносит пользы, ибо побуждает к скупости, среди жен немало таких, что ссорятся с мужем, дети бывают непокорны и неблагодарны, друзья часто изменяют в беде. А худшая из бед — жестокий и неправедный царь, которого боятся честный и невиновный, правитель, не заботящийся о благе своих подданных и приближенных, владеющий худшей из стран, ибо в ней не может быть ни процветания, ни мира и спокойствия. О царь, я не могу быть спокойна и уверена в своей безопасности, пока нахожусь рядом с тобой!»

И попрощавшись с царем, птица фанза оставила его и улетела. Вот притча о мстителях, которые должны опасаться друг друга».

ГЛАВА О ЛЬВЕ И БЛАГОЧЕСТИВОМ ШАКАЛЕ

И сказал царь Дабшалим мудрецу Байдабе: «Я понял смысл твоей притчи, а теперь поведай мне другую притчу: о царе, который хочет вернуть царедворца, наказанного им безвинно, или друга, которого подверг он опале и немилости, несмотря на то что тот не совершил греха». И мудрец ответил: «Если царь не захочет вернуть опального царедворца — совершил ли тот какой-нибудь грех или не совершил, виновен тот либо невиновен, — то это не наносит ущерба делам его державы. Но царь должен поразмыслить, каков тот человек, которого он наказал и удалил от себя и есть ли от него польза. Если он способен дать дельный совет и достоин доверия, то царю должно приложить все старание, дабы вернуть его наградой и ласковым обхождением, — ведь царством управляют лишь с помощью мудрых помощников-советников и вазиров, а их привлекают мягкостью и любовью, которой достойны лишь мужи добродетельные и разумные.

У правителя множество важных дел, поэтому он нуждается в многочисленных наместниках и помощниках, но среди них мало людей, в которых разум сочетался бы с добродетелью. Правителю следует избирать себе помощников и наместников после того, как он испытает каждого и узнает все его недостатки и достоинства, или общаясь с ним, или через своих доверенных и соглядатаев. Узнав, как справляется каждый из тех людей с делом, к которому приставлен, царь, назначая на высшую должность, должен отдавать предпочтение разумным и честным, недостатки которых простительны и не повредят делу. Но если недостатки способны помешать исполнению порученного дела, такой человек вряд ли будет достойным высокого сана. Назначив наместника, царь не должен оставлять его своим вниманием и постоянно наблюдать за ним, или поручить наблюдение своему вазиру, которому полностью доверяет, дабы знать все похвальные поступки и прегрешения и не оставить добродетельного без награды, а недостойного — без наказания, ибо если всем будет равная цена в глазах правителя, то злодей, осмелев, укрепится в своем злодействе, а достойный муж будет проявлять небрежение, и царство начнет клониться к упадку. Тогда случится, как в притче о льве и шакале». — «А что случилось со львом и шакалом и о чем рассказывается в этой притче?» — спросил царь, и мудрец начал:

«Рассказывают, что некогда жил шакал в горном ущелье, и был он целомудренным и богобоязненным и не обращал внимания ни на лисиц, ни на волчиц, ни на дочерей своего племени. И ни в чем не уподоблялся этот шакал своим собратьям, он не охотился, не ел мяса и не проливал крови. И окрестные звери, недовольные его поведением, собрались как-то к нему и сказали: «Нам не нравится, как ты живешь, и мы не можем одобрить твое показное благочестие, которое к тому же совершенно бесполезно для тебя: как-никак ты такой же, как и мы, и не можешь быть ничем иным, и должен охотиться вместе с нами и делать то же, что и мы. Почему ты решил не проливать крови и не есть мяса?»

Благочестивый шакал ответил: «То, что я принадлежу к тому же роду, что и вы — дикие звери, и общаюсь с вами, не сделает меня грешником, если я сам не согрешу, ибо праведность и греховность определяется не по тому, где ты живешь и с кем общаешься, а по твоим делам и сердечным помышлениям. И если бы поступки, совершенные в святом месте, почитались бы праведными, а то, что случилось в месте дурном, причислялось бы к греху, то можно было бы считать, что злодей, убивший молящегося праведника в михрабе мечети, не совершил греха, а тот, кто пощадил неверного врага на поле боя, отягощен прегрешениями. Я лишь принадлежу к вашему роду и время от времени общаюсь с вами, но своими делами и помышлениями я далек от вас, ибо знаю, какие плоды могут принести ваши поступки. Поэтому я и останусь в своем прежнем мнении и положении».