Иван Шуйский - Дмитрий Володихин

Даже последний удельный князек в своем уделе был «первым после Бога». Да, над ним был великий князь. Но князь удельный сам мог занять место великого при большой удаче в первой же замятие. Или по крайней мере обеспечить независимость своим потомкам. В дарованном московским государем поместье и даже в «собственной» вотчине быть столь полновластным хозяином уже не получалось — сами условия обладания ими были иные, чем у древних уделов. Государь, правда, по мановению руки мог создать новые «уделы», если того требовали его или государственные интересы. Вот и получалось, что вчерашние купцы Строгановы — большие хозяева на своих огромных, компактно расположенных на задворках государства землях, чем любые родовитые князья в центральных областях России, те же Шуйские. А если учесть еще, что земли, а то и вся жизнь могли пойти прахом от какого-то государева «эксперимента» вроде опричнины... Каково было это все терпеть для вчерашних хозяев Руси? Следует скорее удивляться тому, сколь мало было прямых вооруженных мятежей на Руси XVI в., и тому, что не было ни единой внутренней войны (в отличие от той же Франции и многих других стран)... Разве что учиненный самим Иваном Г розным разор северных областей. Но рано или поздно уверенность высшей аристократии в том, что каждый из ее среды имеет право на власть не меньшее, чем московский Рюрикович, должна была взорваться смутой. И взорвалась — уже после смерти героя этой книги, хотя амбиции князей были, конечно, не единственным, да и не главным ингредиентом горючей смеси.

Но единое государство уже сложилось. И всякий раз, когда знать получала возможность распорядиться его судьбой, будь то через прямое насилие или по слабости государевой власти, перед ней оказывалось два пути. Первый — повернуть время вспять, разодрать государство на новые удельные, а там, как знать... и новые великие княжения. Второй — установить совместное управление тем, что есть, единой землей. Русская знать всегда предпочитала второй путь, хотя он и оборачивался раз за разом беспощадной войной честолюбий. Наверное, сознание величия и силы новой огромной «земли» — обеспечивающей силу и величие тех, кто ею правит, увеличивающей их цену, — возвышалось над умами даже самых низких честолюбцев времен Смуты. Тем более над умами их несравненно более великих предшественников и предков в XVI в.

Ни один опыт боярского правления в Московской Руси как будто не кончился добром. Задумаемся — а мог ли кончиться? Могла ли выжить на Руси устойчивая аристократическая система власти? Не праздный вопрос. Ведь история знает примеры не только шестисотлетней аристократической Спарты или почти тысячелетней патрицианской Венеции. В русском Новгороде, в огромной и богатой державе Русского Севера, аристократический строй просуществовал, сквозь взлеты и падения, почти три с половиной века. Это дольше, чем время жизни единой Московской Руси до Смуты, гораздо дольше, чем малоудачный опыт земской монархии после нее... Дольше, чем история созданной трудами Петра империи.

Но все это не отменяет описанного выше негатива. Как видно, дело было не в политическом строе самом по себе, а в качестве людей, встающих у руля власти. Не стоит искать идеальный политический строй. Таковым не была ни абсолютная монархия, ни аристократическое правление. Эффективность любой общественной и политической системы зависит не в последнюю, если не в первую, очередь, от тех, кто ее осуществляет. Достаточно сравнить результаты самодержавных правлений, скажем, Ивана Грозного и Петра I.

И все-таки остается единственное бесспорное преимущество любого средневекового аристократа перед любым чиновником абсолютистской державы или современным «демократическим» политиком. Люди той породы действительно знали, как управлять государством, как вести людей в делах войны и мира. Их этому учили сызмальства. Они рождались для этого. И герой этой книги, столь мастерски описанный на ее страницах, — достойное, ярчайшее подтверждение.

Июль 2011 г.

Доктор исторических наук С.В. Алексеев

Примечания

Прямой потомок великого князя Андрея Ярославина.

Абрамович Г.В. Князья Шуйские и русский трон. Л., 1991. С. 23.

В 1382 г. дети князя Дмитрия Константиновича Василий (по прозвищу Кирдяпа) и Семен поклялись на кресте жителям Москвы, осаждаемым Тохтамышем, что ханское воинтво, войдя в город, не тронет их. Те поверили и открыли ворота. Произошла резня, город подвергся разорению и сожжению от татар. За братьями Дмитриевичами, предками Шуйских, установилась репутация предателей. Но, как показал историк Г.В. Абрамович, Василий Кирдяпа, видимо, москвичей не обманывал, и виновен лишь его брат Семен. — Абрамович Г.В. Князья Шуйские и русский трон. Л., 1991. С. 50—57.

Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей XIV—XVI вв. М.-Л., 1950. № 40; Черепнин А.В. Русские Феодальные архивы XIV—XV вв. М.-Л., 1948. Ч. 1. С. 130.

Памятники русского права. М., 1955. Вып. III. С. 233— 234.

Борисов В. А. Собрание трудов (материалов) в трех томах. Иваново, 2004. Т. 2. Старинные документы и акты. С. 323—324; Кабанов А., Семененко А. Ивановский край в Смутное время. Иваново, 2010. С. 164—165.

Борисов В.А. Собрание трудов (материалов) в трех томах. Иваново, 2004. Т. 2. Старинные документы и акты. С. 291—

292.

Шаповал В.Г. Горицы. Дунилово. История, предания, современность. Шуя, 2011. С. 9.

Черепнин А.В. Русские феодальные архивы XIV—XV вв. М.-Л., 1948. 4.1. С. 147-148.

Зимин А.А. Формирование боярской аристократии в России во второй половине XV — первой трети XVI в. М., 1988. С. 72.

Зимин А.А. Формирование боярской аристократии в России во второй половине XV — первой трети XVI в. М., 1988. С. 71.

Об этом — ниже.

СолодкинГ.Я. Князь П.И. Шуйский — герой и неудачник Ливонской войны// Балтийский вопрос в конце XV—XVI в. М., 2010. С. 269.

Милюков П.Н. Древнейшая разрядная книга официальной редакции. — М.: 1901. С. 106.

Милюков П.Н. Древнейшая разрядная книга официальной редакции. — М.: 1901. С. 123, 157.

Лебедевская летопись// Полное собрание русских летописей. М., 1965. Т. 29. С. 274.

Пискаревский летописец// Полное собрание русских летописей. М., 1978. Т. 34. С. 190.

СолодкинГ.Я. Князь П.И. Шуйский — герой и неудачник Ливонской войны// Балтийский вопрос в конце XV—XVI в. М., 2010. С. 272—273.

Солодкин Г.Я. Князь П.И. Шуйский — герой и неудачник Ливонской войны // Балтийский вопрос в конце XV—XVI в. М., 2010. С. 273.

Шмидт С.О. У истоков российского абсолютизма. М., 1996. С. 91.

Пискаревский летописец// Полное собрание русских летописей. Т. 34. С. 191.

Хозяйственные книги Чудова монастыря 1585—1586 гг. М., 1996. С. 44—45. Во вкладной книге обнаруживается формулировка: «Дал вкладу... по семье своей, по княгине Марье...»

Синицына Н.В. Максим Грек в России. М., 1977. С. 148,

155.

2А.КромМ.М. «Вдовствующее царство»: Политический кризис в России 30—40-х годов XVI века. М., 2010. С. 141—142.

Зимин А. А. Формирование боярской аристократии в России во второй половине XV — первой трети XVI в. М., 1988. С. 71.

В 1553 г. погиб его первенец, царевич Дмитрий, но в 1554 г. родился второй сын, царевич Иван.

Кром М.М. «Вдовствующее царство»: Политический кризис в России 30—40-х годов XVI века. М., 2010. С. 104, 109, 141—142, 230—288.

Абрамович Г.В. Князья Шуйские и русский трон. Л., 1991. С. 80.

Русский историк XVIII столетия.

Летописец начала царства// Полное собрание русских летописей. Т. 29. С. 45.

Никоновский летописный свод// Полное собрание русских летописей. Т. 13. Ч. 1. С. 145.

Переписка Андрея Курбского с Иваном Грозным// Памятники литературы Древней Руси. Вторая половина XVI века. М., 1986. С. 45, 47.

Дело было, как уже говорилось, не в «припадке ярости », а в придворной борьбе: иные дворцовые партии смогли поколебать положение Шуйских, вызвав против представителя их рода гнев государя-отрока.

Абрамович Г.В. Шуйские и российский трон. Л., 1991. С. 4.

Абрамович Г.В. Шуйские и российский трон. Л., 1991. С. 86.

Александро-Невская летопись// Полное собрание русских летописей. Т. 29. С. 211.

Александро-Невская летопись// Полное собрание русских летописей. Т. 29. С. 212.

В относительном, процентном смысле.

Баранов К.В. Записная книга Полоцкого похода 1562/1563 года // Русский дипломатарий. М., 2004. Вып. 10. С. 130.

Dlugosz ]. Dzida wszystkie (Далее: Diugosz...). Krakow, 1869. Т. V. С. 444.

Stryjkowski М. Kronika polska, litewska, zmodzka i wszystkiej Rusi (Далее: Stryjkowski...). Warszawa, 1846. Т. II. C. 186.

Польский историк XIX столетия.

Коцебу А. Свитригайло, великий князь литовский. СПб., 1855. С. 160—161. Об источниках Коцебу: указ. соч., «От сочинителя », лл. нн. Публикаторы Scriptores Rerum Prussicarum в приложении к Хронике Конрада Битшина поместили «Sammlung» документов из Кенигсбергского провинциального архива, касающихся отношений ордена и Литвы в 30-х гг. XV в. (указ. соч., т. III, нач. с. 493). Из комментария видно, что составитель опять-таки использовал документы, исходившие из канцелярии ордена. Поскольку «Sammlung» во многих случаях чрезвычайно близок изложению Коцебу, надо полагать, именно этими материалами и пользовался Геннинг, или же они представляют собой один из списков части (всего?) собрания Геннинга. Все изложенные выше соображения подтверждают достоверность данных Коцебу. Другой сильной их стороной является точная хронология: большая часть материалов принадлежит деловой, дипломатической переписке, которая всегда датирована. Поэтому Коцебу мог расписать весь период правления Свидригайло чуть ли не по неделям.