Позади Москва - Сергей Анисимов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Р-рота! Бегом! Бегом, вашу мать!
Офицеры обогнали их цепочкой, оружие в руках. На их лицах было какое-то выражение, смысла которого Вика не поняла, причем одинаковое на всех. На всякий случай, она оглянулась: нет, на лицах перешедших на бег товарищей по взводу ничего такого не было. Только напряжение – попробуйте, побегайте в тяжелых ботинках, бушлатах, шапках и с оружием за плечами. И после такого дня. Пусть половины дня.
«До дома» им было недалеко: в Сертолове вообще все концы близкие. Сколько-то минут пыхтения и отхаркивания на бегу. Сопровождающихся ощущением того, что синяк на лопатке растет с каждой секундой. На бегу их колонна слилась еще с одной, состоящей из бойцов в ровно таком же обмундировании, как у них, но сплошь незнакомых. Мало ли кто? В поселке и вокруг него размечалось сразу несколько воинских частей, относящихся к разным родам войск; в чем-то здесь, наверное, была выгода. Вику осенило, что, раз лица сплошь молодые, а не как у них, значит, эти «кадровые», и она осталась довольна собой.
Но на месте все выглядело настолько ненормально, что любые положительные эмоции тут же ушли в ноль. Ну, конечно, можно было признать, что все ненормально. В норме она должна была не стрелять из автомата по мишеням, а сидеть на семинарах, а после них зубрить в библиотеке, а еще позже – идти в бассейн, а после него в клуб или домой, или сначала домой, а потом в клуб. Но в любом случае дома был дом, а не комната напополам с кастеляншей, и дома готовила мама, а не бог знает кто. Здесь она от усталости вообще не чувствовала вкуса еды, ела будто во сне, машинально.
– Третья рота! Стройся! Вторая рота! Стройся!
Снова мат: и слева, и справа, и спереди. Вика растерялась, но в армии одно было неплохо: здесь тут же видят человека, не понимающего, что делать. И весьма конкретно уведомляют его о его следующем шаге.
– Сюда, кура, мать твою! Сюда, я сказал!
Такого, как этот офицер, мама Вики и на порог не пустила бы; и можно не сомневаться, отец бы его разделал на вермишель в одно касание, но слова дошли, и она шарахнулась вслед за всеми.
– Равняйсь! Смир-но! Напра-а… В-во! В колонну по два, бегом марш!
Вике казалось, что люди в зеленых бушлатах и сине-серых шапках бегают пусть не поодиночке, а в колоннах и группами безо всякой системы, но она тут же поняла, что не права. Офицеры управляли ими, как пастухи стадом. Пусть такое сравнение было не льстящим – оно походило на правду. Склады такие, склады сякие. Получение индивидуальных аптечек и индивидуальных пакетов всеми и скомплектованных санитарных сумок – санинструкторами рот. Повесив на себя такую, их доктор громко и неприлично заржал, но в его смехе Вике послышался надрыв. Аптечки – это были ярко-оранжевые пластиковые коробочки. Получение подсумков и гранатных сумок. Получение противогазов и противогазных сумок. Хотя она громко выкрикнула свой номер, как делали все, ей в итоге дали не тот размер, но она даже не сказала ничего вслух. Все было «бегом-бегом», все происходило за какие-то минуты. На одном из складов выдали вещмешки и там же начали буквально кидать в руки «предметы обмундирования», уже без системы, без записи, без размеров. Она схватила сразу две пачки носков, штук по десять в каждой, и тут же выдернула у кого-то из-под носа вязку нитяных перчаток.
Вике не приходило в голову, что такое может быть. Их не учили обращаться с ручными гранатами, не было ни одного занятия, но на каждое отделение выдали по ящику уже снаряженных гранат, бери хоть по три, хоть по четыре. Гранаты оказались совершенно непохожими на те, которые показывают в кино. Они вообще ни на что не были похожи: круглый шарик, вроде крупного новогоднего мандарина, только очень тяжелый. Сверху наполовину гладкий, а снизу рубчатый, с нечастыми насечками. Здоровенный пластмассовый набалдашник, сбоку торчит алюминиевая чека; почему-то поверх рифленых букв и цифр нанесены пометки краской, странно похожей на лак для ногтей. Вика не знала, что делать. Гранаты были очень тяжелыми, прикасаться к ним было страшно, и она не рискнула взять себе ни одну. Под крики «давай-давай» все уже топотали дальше. Снова сто метров бега – и очередной склад, из распахнутого нутра которого мотающиеся туда-сюда бойцы выносят бронежилеты, по две штуки сразу. Их кидали прямо на снег – точнее, на едва подкрашенный инеем бетон, – и все хватали, что придется. Почему-то бронежилеты были разными, по крайней мере двух, а то и трех моделей. Поскольку невозможно было знать, хватит ли их на всех, в этот раз она не стормозила: схватила первый, до которого дотянулась. Весил он, казалось, тонну, и при всей своей спортивной подготовке Вика с очень большим беспокойством подумала о том, что быстро двигаться в таком она точно не сможет.
– Куда одеваешь, придурок! Ты еще через ноги натяни, мать твою! Очки разуй!
Она сморгнула, глядя на секундную «жанровую сцену»: здоровенный сержант отвешивает подзатыльник не менее крепкому мужику лет 26–28, растерянно выпутывающемуся из лямок. Начал надевать задом наперед, понял ошибку, а обратно не лезет.
Там же все хватали каски. Или шлемы? Уже почти скуля про себя, она взяла один из стопки, похожей на стопку кастрюль. Но шлем оказался не стальным, а вроде бы пластиковым, и Вика испугалась этого еще больше. Хорошо это или плохо? От чего может защитить пластик?
– Давай! Давай! Оглохли все? Первый взвод!
– Вашу мать через пень-колоду! Второй взвод! Орангутанги чертовы! Старший сержант Ежов!
– Й-я!
– Твои бандерлоги вообще с катушек спрыгнули? На фарш пойдете, придурки! Быстро, быстро!
– Виноват, товарищ старший лейтенант!.. Второй взвод! Стройся! Равняйсь, смирно! Вольно… Командиры отделений, ко мне!
Вдалеке гулко ухнуло, и этот же звук повторился еще раза три, почти не угасая. Будто в бане уронили металлическую шайку, и та покатилась по полу, гремя и подпрыгивая.
– Командиры отделений, я сказал! Рядовой Иванов, рядовой Цыплаков, рядовой Яшин! Ко мне, живо! Лейтенант Ляхин тоже!
Люди бегали, таскали грузы: ящики, коробки, что-то еще. Размахивая руками, комвзвода орал на командиров отделений, его не было слышно за многоголосым ревом автоколонны. Та была вроде бы совсем рядом, за ближайшим строением, и звук греющихся моторов наполнял морозный воздух, не оставляя места ни для каких других. Вике и стоящим рядом знакомым ребятам как раз в эту секунду вроде бы никуда бежать и ничего тащить не приказывали. Можно было перевести дух и хотя бы попытаться собраться с мыслями. Как ни странно, короткой паузы хватило, она вспомнила про обещание, полученное на стрельбище после своих чудесных для новичка достижений.
– Товарищ старший сержант!
– Не лезь!
Вика обернулась: ее ухватили за плечо сзади.
– Не видишь, что ли?
Она посмотрела: все три командира отделений их взвода и ротный санинструктор кивали головами, как болванчики. Или как игрушечные собачки – такие ставят в машины.
– Нет.
– Тогда просто слушай меня. Стой на месте.
– Но…
Вика все же закрыла рот сама. Ладно. Как будет, так будет. Даже если ей дадут снайперскую винтовку вместо автомата, это не сделает ее снайпером. Снайперов даже в Отечественную готовили месяцами. А она СВД пока видела только на картинке. Чуточку реализма не помешает, правда? В сложившихся-то условиях?
Первый взвод их роты тяжело протопал мимо, обвешанный оружием, мешками, броней, касками – все тащили их за лямки, как какие-то авоськи. На ходу солдаты очень одинаково косили на стоящих глазами. Парень слева от Вики приветственно помахал рукой. Вроде бы по команде «вольно» разрешалось… Стоящий справа звучно прокашлялся и харкнул под ноги: на этот раз она даже не поморщилась, не до того.
– Патронов набрал?
– Еще как набрал. Вещмешок почти полный.
– Врешь.
– Забьемся? Я три сотни взял. И две гранаты.
– Утянешь?
– Хе…
Парень похлопал себя свободной ладонью по груди, действительно как обезьяна.
– Бронежилет тебе какой достался?
– А я знаю? Какой ухватил, такой достался. На нем не написано.
– Раньше шлемы другие были…
Это сказал еще один, молчащий до этого мужчина, и Вика обернулась на него с вопросом.
– Виталий, тебя ведь так зовут, да?.. А ты помнишь, какие раньше были? Видел?
Виталий молча кивнул. Вика уже думала, что он не ответит, но тот все же разжал губы.
– Да, я срочную еще в СССР служил. У нас другие были. Стальные. Хреновые.
– Эти лучше? – хриплым голосом переспросили с другого бока.
– Хуже быть не могло, на мой взгляд… Так что наверняка лучше.
Командиры отделений и ротный санинструктор вернулись к ним бегом. Лейтенант втиснулся в строй прямо рядом с Викой, и когда она двигалась, давая ему место, то ей показалось, что у него волосы стоят дыбом. Показалось по выражению глаз: под шапкой ничего не было видно, разумеется.
– Ты чего? – тихо спросила она, не зная, как обратиться к нему правильно. По возрасту – старше, по званию – непонятно, но тоже как бы да…